Наши соображения позволяют сделать вывод, что шведы расположились на правом берегу реки Ижоры, где их традиционно и помещают исследователи.
Для строительства замка, согласно общепринятым правилам того времени, старались выбрать холм, по возможности защищенный естественными преградами и имеющий доступ к воде.
При описании местности нельзя не отметить важность работ П.Е. Сорокина, который, используя собранные им исторические данные, в первую очередь материалы петровских времен, когда эти места впервые стали активно застраиваться, и изучив современное состояние местности, подробно описал место Невского сражения. Благодаря его усилиям мы знаем, что около устья Ижоры на ее правом берегу находилось два холма.
Первый – на мысе в месте впадения Ижоры в Неву. В начале XVIII в. здесь построено небольшое укрепление (фортеция), а рядом возведен дворец Меньшикова.
Второй холм находится выше по течению Ижоры. Он намного лучше защищен, поскольку окружён водой с трёх сторон (Ижора и ее притоки), но в отличие от первого не дает возможности контролировать течение Невы.
Учитывая, что замок строили для контроля за движением по реке Неве, приходим к выводу, что шведы, скорее всего, планировали использовать первый участок.
Выяснив расположение шведского лагеря, следует установить, что находилось вокруг него.
В этом районе реки Невы Ижора и впадающая в последнюю выше по течению (в 640 м от устья) река Большая Ижорка (текущая более-менее параллельно Неве) образуют почти правильный прямоугольник. В дневное время (и лунные ночи) достаточно одного поста на холме, стоящем на пересечении Ижоры и Большой Ижорки, чтобы просматривать обе реки на достаточно приличное расстояние.
То же самое касается и Невы, только пост должен находиться на другом холме – там, где планировался замок.
С четвертой стороны, не прикрытой реками, разумеется, следовало бы поставить несколько постов, в первую очередь на берегу реки и в лесу. Эту роль могло играть и судно, стоящее неподалёку от берега, откуда также можно просматривать последний.
Любому попытавшемуся атаковать через указанные реки пришлось бы преодолевать водные преграды, будь то весьма широкая Нева или несколько притоков Ижоры.
В то время (до начала его застройки в XVIII в.) этот участок представлял собой неправильный пятиугольник, почти ромб, нижний угол которого превратился в плоскую основу. Вершиной данной фигуры является место впадения Ижоры в Неву.
Естественными границами участка, идущими от этой точки, являются берега обоих рек, устья которых образуют практически прямой угол. Нижнюю часть пятиугольника образуют два глубоких и обрывистых оврага, по дну которых протекают ручьи, а его основу – местность между их началами.
Берег Невы до оврага тянется на 320 м, а берег Ижоры – 360 м. Невский берег достаточно пологий и вполне подходит для стоянки кораблей, в том числе и по глубине. Берег Ижоры более обрывистый и высокий.
Примыкающий к Неве овраг шириной 30–40 м протянулся вглубь на 150 м на юго-восток. Второй, примыкающий к Ижоре, овраг шириной 50–60 м, также с ручьём, имел в длину 280 м. Между оврагами на расстоянии порядка 400 м от мыса проходил перешеек шириной порядка 60 м79.
Общая площадь всей территории составляла порядка 8,3 га.
Значительную часть этого участка занимает холм, расположенный примерно в центре. Вероятно, часть территории занимали деревья и кустарники, если шведы их не вырубили, а также шведские шатры и палатки. Скорее всего, там же находились подготовленные для строительства замка материалы, а возможно, и выкопанные для фундаментов зданий участки.
Представляется, что указанные размеры и площадь позволяют свободно разместить на правом берегу как шведский лагерь, так и суда завоевателей.
В свете будущего сражения основной интерес для нас представляют три пункта: охрана лагеря, местоположение кораблей и состояние укреплений.
Описанное выше обустройство лагеря шведов надежнее, чем сеть постов расположенная на левой стороне реки Ижоры, т. е. открытый нападению с двух сторон стан.
Важно отметить, что противнику, идущему со стороны Ижоры, нужно было еще и переплыть через упомянутую Большую Ижорку, чтобы подойти к шведскому лагерю.
Высадившись на берегу, шведы, вероятно, вытащили свои суда на берег, как это обычно тогда делалось.
Учитывая информацию о достаточно пологом невском и относительно обрывистом ижорском берегу, логичнее всего предположить, что шведы вытащили корабли на берег Невы, то есть там, где это было удобно.
Если исходить из численности экспедиции в 500–700 человек, необходимое для их перевозки количество судов составит 15–20 кораблей, в основном шнеков (боевых кораблей), каждый из которых брал на борт от 30 до 50 человек. Возможно, в состав экспедиции входили несколько кнорров (торговых судов), перевозивших грузы и, вероятно, лошадей.
П.Е. Сорокин утверждает, что стоянка кораблей (в реке Неве) в этом месте вполне возможна. Учитывая, что от устья Ижоры и до начала оврага берег Невы тянется на 320 м, можно утверждать, что для типичной стоянки того времени, когда нос и часть судна вытаскивались на сушу, хватило бы места всем кораблям экспедиции, поскольку ширина судов колебалась в диапазоне 2–4 метра (разумеется, между судами было определенное расстояние, как минимум на ширину весел, на которых они подходили к берегу)80.
Мы знаем из Жития, что как минимум с одного корабля выставили сходни.
Но их могли поставить не только с корабля, который стоял в воде, боком, но и с судна, вытащенного на сушу, чтобы было удобнее спускаться и подыматься, а также переносить грузы, проводить лошадей и т. д. Также следует учитывать, что экипаж судна сумел отбить минимум две атаки русских (Гаврилы Олексича). Это говорит о том, что указанное судно, скорее всего, стояло не боком к берегу, а было вытащено носом вперед, что и позволило, скорее всего, неполному (в условиях боя) экипажу отбить атаки русских, используя борта судна как укрытие. Возможен вариант, когда какие то суда стояли у берега на якорях.
Но едва ли это касалось всех судов, в условиях длительной стоянки в подобном не было необходимости.
Относительно состояния укреплений можно сказать, что на момент сражения их, судя по всему, просто не было. Мы нигде не встречаем упоминания о них, более того, русские воины врываются в шведский лагерь верхом, наезжая на строй шведов, атакуют их корабли и т. д.
Зная, что важнейшей особенностью расположения лагеря был довольно узкий перешеек между оврагами, следует вывод: несмотря на то что шведы находились здесь не менее недели, они не возвели на нем укрепления.
Вполне допустимым выглядит предположение, что для свободной транспортировки материалов и вывоза отходов очистки площадки для строительства замка шведы на первое время не стали перегораживать перешеек валом или оставили там большие проходы.
Возможен вариант, что шведы начали копать ров и вал на перешейке, но к моменту сражения они были еще достаточно небольшими (неглубокими) и, главное, пологими, т. е. проходимыми для конницы.
Состав русской армии
Поскольку все наши источники имеют русское происхождение, то состав русской армии нам более-менее известен. НПЛ сообщает: «Князь же Александр… с новгородцы и ладожане»81.
Житие упоминает «дружину свою», а также уточняет, что Александр «поиде на них в малой дружине, не сждався со многою силою своею» – «пошел на врагов с малую дружиной, не дожидаясь своего большого войска» и что «мнози новгородцы не совокупилися бъше, понеже ускори князь пойти, многие новгородцы не успели присоединиться, так как поспешил князь выступить»82.
Таким образом, источники сообщают, что в бою участвовали дружина князя, полки новгородцев и ладожан. Точная их численность неизвестна.
В литературе нередко встречаются ссылки на статью Ю.Ф. Соколова, в которой приведены точные данные о численности войск Александра Невского – 300 княжеских дружинников, 500 отборных новгородских конников и столько же пеших ополченцев. В Ладоге к ним присоединились 150 всадников83. К сожалению, автор не подтверждает свои цифры ссылками, так что, вероятно, перед нами просто его личное мнение.
Житие сообщает, что князь собирался очень быстро и повел с собой на бой «дружину малую»84, т. е. относительно немногочисленную армию. Скорее всего, это означает, что все войско новгородцев собрать не успевали. Дружина, предназначенная для поддержания порядка и быстрого реагирования, должна была находиться в распоряжении князя и Новгорода в более-менее полном составе, а ладожане имели время для сбора всех воинов. Новгородские же воины, видимо, далеко не все были в городе и успели собраться.
И.П. Шаскольский считает, что дружина А.Н. насчитывала 200–300 человек85. Цифру 300 человек как среднюю численность дружины указывают также В.В. Пенский86 и С.М. Титов87. В 200–400 человек оценивает среднюю численность дружины и И.Н. Данилевский88.
В 200 человек оценивает дружину Вячко (после тяжелой осады), ливонский хронист89.
Возможно, часть дружинников А.Н. выполняла различные поручения князя за пределами города, а потому не участвовала в бою. Получается, численность дружины мы можем принять в 200–300 воинов.
С.М. Титов оценивает средний конный отряд новгородцев, который выставлял город, в 400–500 воинов. Но поскольку в Житии особо отмечено, что многие новгородцы не успели собраться, то численность новгородского отряда он оценивает приблизительно в 150–200 воинов. Впрочем, возможно, новгородцев было больше, 300–400 человек.
С.М. Титов вполне правдоподобно указывает, что численность ладожан вряд ли превышала численность отряда жителей Торжка в 1238 г., составляя порядка 100 бойцов90.
Спорным представляется вопрос об участии воинов местных племен. Многие исследователи говорят об их участии в бою, указывая на то, что Пелгусий встречался и информировал русских. Действительно, в Житии говорится о Пелгусии и его воинах как о союзниках (или верных вассалах), которые сообщали информацию о противнике, но об их участии в сражении не упоминается. НПЛ вообще не упоминает ижорян.