Активы смоленского банка
Стремительно уносятся прожитые годы. Послевоенные годы, которые мы прекрасно помним, для наших детей уже являются далекой и почти забытой историей. Никогда я даже не мечтал о том, что именно мне придется описывать судьбы нескольких крупных кладов, захороненных именно в годы Второй мировой войны. Но именно так и произошло.
Данная история и по сей день лежит в той стопке кладоискательских историй, которые не потеряли своей актуальности. На нее мы наткнулись совершенно случайно, работая в окрестностях деревни Относово, которая расположена в 20 км западнее Вязьмы. Задача, выполняемая поисковой командой, в которую я тогда входил, не имела ничего общего с поисками каких-либо сокровищ. Все было гораздо проще и приземленнее. Ведь зачастую поисковики во время длительных походов по просторам нашей необъятной родины сталкиваются с поистине удивительными и необъяснимыми загадками. Об одной из них я вкратце хочу вам рассказать. С этим непонятным явлением мы впервые столкнулись в Смоленской области, а точнее в районе города Вязьмы.
Началась вся эта история с изучения литературного наследия помещицы Клетиевой. В частности, она написала о непонятном и явно старинном подвале, расположенном в окрестностях старинной барской усадьбы. Естественно, возник вопрос и у нас, что же это за подвал такой, если уже 100 с лишним лет назад его развалины вызывали недоумение у местных жителей. Нам было любопытно выяснить предназначение, судя по всему, довольно загадочного объекта. Для нас как для поисковиков очень удобным было то, что сам подвал достаточно четко привязан к географическим ориентирам, г-жа Клетнева описала, как его обнаружить. Дождавшись улучшения погоды, мы вышли на место будущих поисков. Радует то, что дорога проходит совсем недалеко от заветного оврага, в котором некогда было устроено целых четыре искусственных пруда. Один из них, самый последний, существует и поныне. Именно по сохранившейся с той поры плотине и проходит дорога, по которой сейчас то и дело проносятся лесовозы и прочая сельскохозяйственная техника. Оставляем машину в кустах на опушке и далее передвигаемся уже пешком. Достигаем полуразрушенной плотины, некогда отделявшей второй пруд от первого, и переправляемся на другой берег худенького ручья. Обращает не себя внимание то, что плагина густо засыпана обломками старинных темно-красных кирпичей. Идем вдоль берега бывшего пруда и вскоре выходим на округлую поляну, весьма сильно отличающуюся по своему виду от довольно однообразной, покрытой густым лесом, местности. Большое количество битого кирпича, валяющегося под ногами, заставляет осмотреть ее внимательнее. Хорошо заметно, что старые, т. е. самые толстые деревья растут неоднородно, а как бы образуя некую свободную площадь размером 8х10 м. А ближе ко второму пруду была видна некая и явно искусственная впадина, окруженная правильным кольцом из шести могучих 100-летних деревьев.
Посовещавшись, решаем первый раскоп произвести именно здесь. Очень скоро лопаты натыкаются на плотную кирпичную кладку. Причем если вначале она предстает чем-то вроде беспорядочной кучи обломков, то вскоре становится понятно, что это не просто случайная куча, а именно кирпичная кладка, причем кладка арочного типа! Еще час работы, и из глины начинает вырисовываться нечто вроде подземного хода. Но постепенно начинаем убеждаться в том, что это никакой не проход в неведомые подземелья. Во-первых, слишком толстый верхний свод и поддерживающие его боковые стенки с трудом могут быть преодолены человеком крупной комплекции. Ведь ширина прохода явно не более 50 см. И, кроме того, общая высота самого "хода" составила не более 1 м. Насколько это было возможно, землекопы расчистили проход по всей длине, и оказалось, что он ведет в никуда, то есть вся протяженность хода составила немногим более 120 см.
Мы были крайне удивлены и озадачены. Зачем было делать подземную коммуникацию такой мощной и массивной, но столь короткой? Более внимательно осмотрели внутренность кирпичного свода, и картина несколько прояснилась. Поверхность внутренних кирпичей расчищенного пространства оказалась оплавленной. Во многих местах кирпич просто-напросто превратился в остеклованную массу, что подразумевает температуру бушевавшего здесь огня не менее чем в 1500 °C! Поначалу возникла версия о пожаре, но вскоре она была отброшена как неверная. При бытовом возгорании кирпич мог, конечно, обгореть и обуглиться, но не до такой степени. Тем более что и сами кирпичи, использованные для загадочной постройки, были довольно необычны. Их размер, раза в полтора превышал размер современных кирпичей. Следовательно, откопанная нами канальная печь была сделана из так называемого "большемера", из которого в свое время строили и Соловецкий монастырь. Таким образом, датировка постройки стала примерно ясна. Было понятно, что работы здесь велись где-то в XVI–XVII вв. Становилось понятно, почему местные жители в начале XX в. не могли припомнить назначение загадочного "подвала". Да и нам-то было пока понятно лишь то, что здесь явно что-то сушили, коптили либо обжигали. Мы тщательно прочесали окрестности "подвала" с помощью металлодетектора, чтобы собрать хоть какие-то дополнительные сведения. Урожай, скажем прямо, был невелик. Рубашки от ручных гранат советского производства, неразорвавшаяся немецкая мина, болванка от противотанкового снаряда, обломок полевого телефона. И абсолютно никакого бытового мусора! Поневоле напрашивался вывод о том, что здесь была не жилая постройка, а какое-то чисто утилитарное производство. Для верности решили расчистить и обратную сторону "печи". Работа заняла несколько часов, но ясности мы так и не получили. Оказалось, что канальная топка была как бы вделана в чуть ли не 1,5-метровый по ширине фундамент, в некоторых местах на диво хорошо сохранившийся. Причем почва вдоль всего этого фундамента была на удивление рыхлой и сыпучей. Создавалось ощущение, что она либо была так перекалена, что потеряла всякую вязкость, либо сюда была изначально засыпана специально изготовленная песчаная фракция.
Загадка странного сооружения так и осталась бы неразгаданной, но буквально на другой день мы опять натолкнулись на нечто похожее. В 10 км от этого места, в окрестностях ныне уже исчезнувшей с лица земли усадьбы "Азарово", мы вновь вышли на похожий объект. В ходе поисков познакомились с местным лесником, который, уяснив, с кем встретился, пригласил нас посмотреть на, как он выразился, "арку" в лесу. Миновали большую живописную поляну, где некогда стояли строения усадьбы, остатки полностью одичавшего "английского" парка, форсировали лесной ручеек и начали подниматься в гору. Не успели мы пройти и 100 м, как справа и слева стали видны пространные ямы, видом своим весьма похожие на капониры военных лет. Нам даже показалось, что здесь некогда стоял целый батальон, но лесник нас тут же в этом разуверил.
— Нет, нет, — уверенно заявил он, — никакие войска тут не стояли. Линии обороны здесь никогда не было, лишь остатки разбитых советских армий прятались по здешним лесам, пока не были окончательно уничтожены немцами. Прошу пройти сюда, — уверенно взмахнул он рукой.
И буквально через несколько секунд мы спустились в одну из таких ям и в торце ее сразу увидели верхушку точно такого же свода, который мы расчистили у бывшего пруда другой усадьбы. Что было в глубине, рассмотреть невозможно. Поэтому мы засунули палку с привязанной к ней видеокамерой под уходящий в глубину склона свод. Картина оказалась полностью идентичной вчерашней. Мы увидели мощную, 1,5-метровой длины, прекрасно сохранившуюся топку печи, затекшую с обратной стороны сухой лесной почвой. Поразмышляв некоторое время, мы пришли, как нам показалось, к вполне логическому объяснению об истинном предназначении удивительных построек. Заметим себе, что обе печи располагались в местностях, чрезвычайно похожих друг на друга. Они были выстроены вблизи воды. В земле были сделаны значительные по размерам углубления. Только в первом случае это были пруды, а в Азарово — просто разрозненные и не связанные друг с другом ямы. И что характерно: в конце концов, и здесь, и там были возведены солидные кирпичные усадьбы.
Соберем вместе эти три факта и получим искомое объяснение происхождения загадочных "подвалов". Вода, замешанная с глиной и песком, дает сырье для производства сырого кирпича. Канальные печи в лесной, обильной дровами местности даст возможность непрерывно обжигать их. Строящиеся усадьбы наверняка потребляли весь произведенный таким образом кирпич. Круг замкнулся. Есть производство, есть и соответствующее ему потребление. И понятно, почему вокруг них, кроме обломков кирпича, нет иного бытового мусора. Здесь только работали, а вовсе не жили. И печи были немедленно заброшены, как только здания были выстроены. Стало быть, загадочные постройки, или подвалы, как назвала их г-жа Клетнева, были не чем иным, как примитивными помещениями для изготовления самодельного кирпича! И устраивались они под землей только потому, что такое сооружение хорошо держало тепло, медленно остывало и поэтому давало кирпич очень высокого качества.
На привале, устроенном после трудового дня, мы постарались разговорить гостеприимного лесника — Петрова. Запомните, что каждому поисковику всегда полезно побеседовать с человеком, хорошо знающим местность и бытующие на ней легенды. И в беседе неожиданно выяснились очень интересные подробности.
— Помнится, мать мне рассказывала один случай, — говорил лесник, заедая слова бутербродом с колбасой. — Было это в войну, в самом ее начале. В местных лесах в окружении оказалось несколько полков наших войск. Были среди пеших соединений даже и несколько десятков чудом уцелевших грузовиков и броневиков. Особенно запомнилась жителям деревни "X" пять укрытых брезентом полуторок, постоянно окруженных сильной охраной. Понять, что в них, помог случай. Во время очередного налета фашистских бомбардировщиков в один из грузовиков угодила авиабомба. И случилось неожиданное. Тысячи сверкающих монет фонтаном разлетелись по лесу, срезая еще висящие на ветках берез листья. Моя бабка потом собрала по кус