Китайская легенда рассказывает: «Случайно обратив внимание на гусеницу, прявшую нить, императрица Си Лунгчи размотала кокон и выткала первую шелковую ткань в мире, обучив затем этому искусству других женщин».
Сказка — ложь, да в ней намек: шелковую нить производит действительно гусеница бабочки, которую называют тутовым шелкопрядом. Небольшая по размерам, мохнатая, темно-бурого цвета бабочка тутового шелкопряда откладывает мелкие, как маковое зерно, яички (1000 яичек весит меньше грамма). Откладывает и умирает. Через две недели из яичек выползают темные, очень подвижные и необычно прожорливые гусеницы — шелковичные черви. Растут они быстро и живут всего лишь 30 дней, четыре раза меняя за этот период «биографии» свою шкурку.
К концу своего развития они достигают длины в 50 миллиметров, увеличивая к этому времени вес в две тысячи раз. «Потеряв аппетит», гусеницы перестают есть и вползают в специально приготовленные снопы соломы. Прикрепляясь к соломинам, они начинают обматывать себя выделяемой из специальных желез шелковой нитью. За 3–4 дня гусеница покрывается целым коконом шелковых нитей, нередко длиною в 3 километра. Кокон размачивают в теплой воде, чтобы растопить клей, скрепляющий нити, и после этого удается намотать около 800 метров нитей. Значит, нужно 1500–2000 гусениц тутового шелкопряда, чтобы наготовить нити на отличное девичье платье.
Многолетняя работа человека привела к отбору таких пород червей, которые дают теперь коконы разной окраски, форм и размеров.
Нет натурального шелка без гусениц, а гусениц — без тутового дерева, или шелковицы, чьи листья они так охотно потребляют. Вот почему в древнем Китае одинаково каралась смертью всякая попытка вывезти не только яички тутового шелкопряда, а и семена шелковицы. Но как, ни опасно было нарушать запрет, шелковицу удалось вывезти из Китая значительно раньше, чем грену шелкопряда. Старинная легенда рассказывает об одном смелом и хитром купце, которому удалось подкупить суровую стражу и вывезти в Среднюю Азию в складках чалмы немного семян шелковицы и грены шелкопряда. Каково же было его разочарование, когда, прибыв домой, он увидел, что из яичек давно уже вылупились гусеницы, погибшие в пути из-за отсутствия корма. Китайцы, оказывается, подсунули купцу уже созревшую грену. Но семена шелковицы не обманули его надежд. Высеянные в почву, они вскоре дали всходы, положив начало культивированию в Средней Азии нового, невиданного здесь ранее дерева.
Шелк был издавна популярен и на Руси. У былинного богатыря-пахаря Микулы Селяниновича:
Кобылка у ратая соловая,
Сошка у ратая кленовая,
Гужи у ратая шелковые…
А в былине об Илье Муромце поется:
Шелк-то был, да шемаханский,
Шелк-то не рвется, не трется…
В «Молении Даниила Заточника» (начало XIII века) автор упоминает о древних «парашютистах» среди веселящегося народа:
«Иные слетают с церкви или с высокого дерева на шелковых крыльях».
Первые попытки выращивания шелковицы в России были предприняты лишь при царе Михаиле Федоровиче, более 300 лет назад, а при царе Алексее Михайловиче уже была посажена в Измайлове целая плантация этого дерева.
Петр I к шелковице и шелкоткацкому делу был весьма внимателен. В 1706 году он издал приказ, воспрещавший истребление насаждений шелковицы и поощрявший разведение новых плантаций в Киеве, Слободской Украине (Константиноград), на Кавказе (по Тереку). В Московской губернии количество шелкоткацких фабрик было доведено в это время до сорока, а во Владимирской — до трех. В Киеве на территории Центрального республиканского ботанического сада Академии наук Украинской ССР до сих пор сохранились отдельные деревья от плантаций, заложенных по указу Петра I. Толстые, полутораметровые стволы и широкие, разлогие кроны почти 300-летних ветеранов хорошо сохранились здесь и проживут еще немало лет. В наше время шелковица широко распространилась в Средней Азии, на Кавказе, по Дону и на Украине.
Обжившись у нас не хуже, чем на своей родине, «шелковое дерево» хорошо зарекомендовало себя со многих сторон. Более двадцати его сортов ценятся своими вкусными плодами. Они бывают белые, темно-красные и черные. Используются они и в сыром виде в пищу и для переработки на вино, наливки, настойки, из ягод варят варенья, желе, сиропы, делают лаваш. Часто их сушат, а из сушеных плодов изготовляют знакомую кондитерам фруктовую муку.
Шелковица — отличная порода и для озеленения. Размножается она и посевом семян, и прививками, и даже отводками, а живет более 300 лет. Во многих южных городах и селах шелковицы вместе с белой акацией успешно переносят сухую жару. Особенно хороши для уличных насаждений мужские экземпляры шелковицы, метко прозванные в народе «шовкунами». Они, как и мужские экземпляры тополя, ценны тем, что не засоряют улиц.
Хороши и нередко встречающиеся в зеленых насаждениях юга декоративные формы шелковицы с очень крупной (до 20 сантиметров длины) листвой и эффектными плакучими и пирамидальными кронами. Для изготовления мелких изящных вещей ценится белая, с кремоватым оттенком древесина шелковицы, а из ее коры издавна делают крепкие волокна под стать знаменитой продукции «шелковых гусениц».
Дерево-лес
Многим с детства хорошо знакомо небольшое комнатное деревцо, которое непременно участвует в озеленении наших квартир: раскидистое, неприхотливо расположившееся в какой-нибудь бочке, старом ведре, а то и просто в цветочном горшке.
Крупные кожистые листья придают растению необычный для представителей нашей флоры вид. Как ни странно, но комнатный старожил фикус давно и всерьез переселился к нам из далеких дождливых тропиков. Там он растет то громадными деревьями, то небольшими кустами, а то, причудливо извиваясь, ползет крупной лианой-удавом по стволам тропических деревьев. Около тысячи видов объединяет род фикуса. Каких только его представителей не встретишь в тропическом лесу! Есть даже виды фикуса, одно дерево которых способно образовать целый лес.
Об одном таком экземпляре еще за три столетия до нашей эры с восхищением писал древнегреческий естествоиспытатель, отец ботаники Теофраст:
«На индийской земле есть так называемая смоковница, которая пускает корни в свои ветви, причем не в молодые, а в прошлогодние и старше. Корни эти, достигнув земли, врастают в почву и образуют подобие ограды-частокола или своеобразного шатра, в котором обыкновенно живут люди. Вершина этого дерева густо облиственная, а вся крона правильной округлой формы, очень большая, и толщина ствола иногда больше чем 60 шагов, обычно 40».
Греческий ученый дал вполне точное описание фикуса, носящего название баньян. Этот вид хорошо растет и широко распространен в Индии. Основной ствол такого гиганта часто достигает 10–12 метров в поперечнике. Советский ученый профессор М. С. Дунин, совершивший большое путешествие по Индии, так описывает свою встречу с таким фикусом:
«Остановившись под одним из баньянов в Бенгалии, я долго ходил под его тенью, как в густой роще. Обходя это дерево-рощу, я насчитал 800 стволов. Но это были не все, а только часть стволов этого чуда-баньяна, конечно, не единственного в Индии».
Это дерево давало тень, которая занимала площадь… свыше гектара! А ведь оно, по свидетельству некоторых местных жителей, было очень молодым — не старше 300 лет. Еще в древних описаниях листья такого фикуса сравнивали со щитом воина.
Впрочем, листья индийского гиганта не только формой, но и размерами очень похожи на листья комнатного фикуса, который зеленеет у нас в квартирах. Чрезвычайно интересно строение таких деревьев. Они состоят из первичного, размещенного в центре ствола, который разветвляется во все стороны многими толстыми ветвями. От них, в свою очередь, отделяются корни-жгуты, спускающиеся к земле и легко укореняющиеся в ней и тоже дающие уже вверх от земли бесконечное множество тонких побегов. Так растение завоевывает все большую площадь.
Сами же воздушные корни, закрепившись в почве, очень быстро утолщаются и вскоре вырастают в массивные стволы, объем которых иногда равен 5–8 метрам. Вся эта система образует одно целое, а под ней в виде подпорок появляются все новые и новые стволы.
В древних хрониках рассказывается о дереве, которое путешественники издали, принимали за большую зеленую возвышенность. Отмечены случаи, когда в спасительной для этих знойных мест тени громадного фикуса находили убежище от жары военные подразделения в 6–7 тысяч воинов.
Сколько же могло быть стволов у такого чуда растительного мира? Утверждают, что у этого дерева их было более 4300 штук: из них около 1300 стволов были довольно крупных размеров, а центральный ствол фикуса-гиганта намного превышал в диаметре 12 метров.
Точный возраст этого дерева трудно установить, хотя есть сведения, что за 500 лет до того, как велись упомянутые записи, он уже выделялся среди своих собратьев необычайно большими размерами. Характерно, что многие фикусы-гиганты погибали не от старости, а в результате катастроф вроде урагана, который разрушил знаменитый баньян на острове реки Нарбадды: этот фикус имел несколько тысяч корней-стволов, а возраст его исчислялся сотнями лет. Индийцы вполне заслуженно называли его деревом-лесом.
Многочисленный род фикусов объединяет интересные виды деревьев, например со сладкими съедобными плодами, очень ценной древесиной (пригодной для прочных изделий) и другими полезными качествами. Немало представителей этого рода относится к растениям-вредителям. Например, фикусы-древогубцы. Здесь особенно выделяется фикусовая лиана, которую часто называют фикусом-удавом. Достаточно этому гигантскому растительному спруту «поймать» первое попавшееся растение в свои железные объятья — и участь жертвы, будь то хоть самое крупное и сильное дерево, предрешена: оно погибает.
Советские ботаники считают фикусы близким родичем распространенной у нас белой шелковицы и относят их к одному семейству тутовых. Правда, шелковицу, хоть и являющуюся экзотом, встретишь у нас повсюду, а вот увидеть фикусы в полной их красе можно только в джунглях Индии, в тропических лесах Вьетнама или на затерявшихся среди океанских просторов Зондских островах.