Но, чтобы с эпохою быть наравне,
Его я сравнил бы с зеленой ракетой,
Готовой вот-вот устремиться к Луне.
Лесная аптека
Знаменитая народная медицина Китая с глубокой древности широко использует в своей практике многочисленные лекарственные растения. Особенным вниманием при этом всегда пользовалось дерево, называемое в народе «ду-джунь». Это дерево, по сути дела, настоящая аптека, к услугам которой можно обращаться при самых различных заболеваниях.
Болезни почек и печени, селезенки и сердца, нарушения обмена веществ и многие другие недуги хорошо лечат препараты и настойки, изготовленные из ду-джуня. Они обладают также тонизирующими свойствами, придают человеку бодрость, восстанавливают силы. Современная медицина с успехом применяет настой из коры этого изумительного дерева для укрепления нервной системы и при лечении больных гипертонией. Уже 50–60 лет назад ежегодная заготовка коры ду-джуня с лекарственными целями составляла в Китае более 100–120 тонн. Почти вся кора вывозилась в европейские страны. Европейцам это растение стало известно сравнительно недавно, примерно с конца XIX века. Тогда-то оно впервые и было описано английским ботаником Оливером, который дал ему (за сходство с листьями вяза) название эвкоммии вязолистной.
Эвкоммия — листопадное растение. На родине оно достигает 15, а иногда и 20 метров высоты, у него красивая цилиндрическая крона и интенсивно окрашенные зеленые листья.
Наиболее известна эвкоммия как гуттоносное растение. Из-за этого свойства она, собственно, и получила свое родовое название. Гутта — это клеющее вещество, а «эвкоммия» означает «хороший клей» (от древнегреческого «еу» — хороший и «комми» — клей). Достаточно надорвать ее листок, как невооруженным глазом можно увидеть густую сеть серебристых, тонких, как струны, ниточек гутты. Но гутта содержится не только в листьях, а почти во всех частях этого дерева. Она есть и в древесине, и в семенах, и в коре, и даже в плодах.
Так и живет это дерево, насквозь пронизанное драгоценными серебристыми нитями. Это не могло, конечно, не привлечь самого пристального внимания исследователей: ведь по химическому составу и по физическим свойствам гутта — незаменимый компонент при изготовлении резины, продукта, пользующегося, как известно, на мировом рынке огромным спросом. Особенно ценится эвкоммиевая гутта в производстве химической аппаратуры, медицинских инструментов и приборов (зонды, шприцы и т. д.), а также при изготовлении разных видов изоляции, в частности тех, что требуют большой стойкости в подводных и космических условиях. Она очень стойка также против кислот и щелочей, не изменяется и под действием разных солей.
Некоторое время специалисты считали, что эвкоммия, как дерево субтропического происхождения, слишком теплолюбивая и не сможет успешно расти в нашей стране. Отдельные попытки ее выращивания были предприняты у нас еще до революции, но не дали положительных результатов. Лишь деревцо, выращенное в начале XX века в дендропарке «Устимовка» Полтавской области, стало подавать какие-то надежды. Оно было завезено из Франции еще в 1907 году и в возрасте около 30 лет достигло высоты 6 метров, с диаметром стволика около 30 сантиметров. Но надежды не оправдались. Получить от этого дерева семян не удалось, так как оно оказалось мужским экземпляром, не дающим плодов. Ученые-ботаники пытались найти выход в вегетативном размножении ее черенками, но молодые растения из укоренившихся черенков оказались малостойкими и в суровую зиму 1937 года вместе со взрослым 30-летним деревцом полностью погибли.
После Великой Отечественной войны советские ученые приложили немало усилий, чтобы акклиматизировать эвкоммию. Из Китая были завезены большие партии ее семян, из которых удалось вырастить тысячи сеянцев в разных районах Кавказа, Кубани, Украины.
Сначала эвкоммия значительно повреждалась морозами и ее побеги часто вымерзали. К счастью, корни всегда при этом сохранялись и весною, дерево снова возобновлялось побегами от пней. Тогда лесоводам пришла в голову счастливая мысль, и они начали создавать специальные плантации, на которых осенью собирались все листья и срезались отросшие с весны от пней побеги. Эти листья и побеги оказались хорошим сырьем для добывания гутты. А со временем эвкоммия «привыкла» к российским морозам. Теперь морозостойкие формы уже достигают размеров взрослых деревьев и даже дают полноценные всхожие семена. Эвкоммию сейчас можно встретить во многих лесничествах и ботанических садах Средней Азии, Кавказа, Молдавии, Украины и даже средней части СССР. С гектара полноценной эвкоммиевой плантации получают устойчивые урожаи: по 100 и больше килограммов гутты.
Никотиана
В 1585 году в Португалию из Нового Света возвратилась группа солдат, поразившая всех диковинным зрелищем — «пусканием дыма изо рта и носа».
Дурной пример оказался необычайно заразительным. С тех пор и начало распространяться по европейско-азиатскому континенту курение, «обычай, по выражению одного из английских королей, отвратительный для глаза, ненавистный для носа, вредный для груди, опасный для легких».
Культура этого растения в Европе была неведома до открытия Америки. Ее начало связано с именем французского посланника при лиссабонском дворе Жана Нико. В 1560 году он приобрел семена табака у прибывшего из Америки фламандского купца Фландерса и подарил их королевскому двору в Португалии и французской королеве Екатерине Медичи. Карл Линней, описывая позже растение табака, дал ему имя никотиана табакум. Родовая часть никотиана была присвоена в честь посланника Нико, а видовая «табакум» происходит от Табаго, острова в Карибском море, где был распространен этот вид. От «никотиана» получил название и очень вредный для человека алкалоид никотин, содержащийся в листьях табака (0,75-2,88 процента). Даже одна капля химически чистого никотина является смертельной для человека.
Теперь табак и на своей родине в диком виде неизвестен. В Америке табак курят с незапамятных времен. Индейцы Южной и Центральной Америки, как и нынешнее население этих районов, курили длинные сигары, тогда как ацтеки, индейцы Северной Америки, — трубки. (У них-то и позаимствовали англичане такой способ курения.) Курение хоть и встречало много препятствий в Европе, но распространялось довольно быстро. В некоторых странах доходы от культуры и производства табака даже занимали весьма почетное место в национальном бюджете (например, в Турции).
Особенно яростно выступал против курения английский король Яков I, обнародовавший в 1604 году «контроппозицию табаку». Широко стали в свое время известны слова Гёте: «образованный человек не курит».
В России был введен строгий запрет на курение, а нарушавших его били кнутами и ссылали. Только Петр I, побывавший за границей и сам увлекшийся курением, снял все ограничения и наказания.
С необыкновенной быстротой увлечение табаком охватило и большинство стран Азии, а в некоторых из них курение даже сделалось своеобразной мерой времени: «работа на три папиросы», «путь в две папиросы» и так далее.
В нашей стране культура табака и особенно махорки (вид табака, содержащий до 9 процентов никотина и до 14 процентов лимонной кислоты) приобретает все большее техническое значение. Главная ценность махорки — именно в никотиновом яде. Но не для людей, а против вредителей. Добывают из махорки и лимонную кислоту.
Вот краткая история двух основных Табаков (всего же их насчитывается около 260 видов), и давно уж наука занимается выведением новых.
Очень интересны работы, которые ведутся в Советском Союзе академиком Н. В. Цициным, по гибридизации двух «главных Табаков» с древесным никотиана глауса. Этот брат травянистого настоящего табака и махорки родом из Аргентины, Парагвая и Боливии. Там он растет прямоствольным сизовато-голубым деревцом до 7 метров высоты. Древесный табак на родине часто разводится как оригинальное декоративное дерево с красивой сизовато-зеленоватой листвой. Отдельные листья его нередко приобретают то голубоватые, то пурпурные оттенки и очень эффектны на общем голубоватом фоне всего растения.
В Главном ботаническом саду АН СССР он выращен из семян. Теперь уже получены ценные в практическом отношении гибриды. Науку очень интересуют возможности, открывающиеся при соединении «травы» и дерева…
Живородящие деревья
На побережье Карибского моря, в Тайваньском проливе и на других океанских побережьях тропиков всеобщее внимание привлекает необычная береговая растительность. Словно спасаясь от чрезмерной тесноты на суше, эти деревья на своеобразных корнях — ходулях устремляются к самому побережью, а наиболее смелые их представители даже вторгаются в бурлящие волны теплого, зовущего моря.
Это мангры. Мангровые заросли отдаленно напоминают распространенные у нас в низовьях Волги, Кубани, Днепра и Днестра плавневые леса в период весенних паводков. Подобно нашим вербам, затопленным иногда до самых верхушек вешними водами, деревья мангров щедро купают свои развесистые кроны в морской воде. Но приходит время отлива, и могучие волны, далеко откатываясь, постепенно обнажают «подводный лес». Только капли воды на темно-зеленых кожистых листьях напоминают о недавнем водном изобилии в этом лесу. Именно в это время можно увидеть наиболее смелых жителей мангров в полной их красе. Густо стоят они на своих оголенных ходулях с корой, окрашенной в интенсивный коричневый цвет, и с кроваво-красной из-за большого количества танина древесиной. Настоящее «красное дерево», как часто называют древесину ризофоры местные жители.
Основную часть мангровых лесов занимают деревья ризофоры. Они составляют первую их линию, наиболее глубоко вторгающуюся в морскую пучину. Вторую полосу мангров образуют деревья авицении. Далее идут древесные растения лагун — кулария, банистерия и другие виды.
Удивительна приспособленность этих деревьев (особенно ризофоры и авицении) к необычным условиям: местность, то заливаемая, то освобождающаяся во время приливов и отливов, имеет илистую, насквозь пропитанную соленой морской водой почву. Воздух в почве вовсе отсутствует. А жители мангров великолепно приспособились к таким условиям.