— У отца Сесиль, — зло проговорил Джон. — Он и забрал наши земли. Теперь ищет более выгодную партию для неё.
Интересно, он будет бороться за девушку, или грехи её отца падут и на Сесиль? Я слова не скажу. Пускай решает сам, кто он трус иль избранник судьбы.
Меня волнует только одно. Лишь бы следующая выгодная партия для наследницы де Альбини не была шерифом Ноттингемским.
— Алана ты откуда знаешь? — пользуясь случаем поспешила разузнать я.
— Когда я был оруженосцем в замке отца Робина, там служил и Алан.
Ого! Всё же они оба из старой саксонской знати. Я имею в виду Робина и Джона. Как бы я ни хотела, но видимому и Алан из их же.
— Так где нам искать твою Сесиль? — невинно спросила я, а Джон дёрнулся от постановки вопроса.
— Она теперь не моя.
Всё же было что-то между ними и Алан не зря пошёл вслед за нами. Боится соперника.
— Ну, хорошо, не твоя леди Сесиль где живёт в Ноттингеме?
— Насколько я помню, своего дома у них нет, — запустил пальцы в растрёпанные соломенные волосы Джон. — Поэтому либо в замке шерифа, либо в доме жениха.
Мы оба замолчали.
— Я думаю, что всё же у шерифа, — невинно сказала я. А Джон кивает.
Лелеяла я надежду, ещё раз взглянуть в глаза шерифа и посмотреть, как он отреагирует на меня в женском платье.
Баллада двадцатая о том, как я вновь встретилась с шерифом
Маленький Джон настолько комфортный напарник, что я даже подумывала переманить его на свою сторону.
Но вряд ли воин сменит свою стезю на охрану таверны. А жаль! Даже предлагать не буду, чтобы не обидеть. Они здесь страх какие обидчивые.
— Джон, если вдруг за мной погонится шериф, то ты не теряйся. — стараюсь, чтобы мой голос звучал безразлично. А Джон удивлённо посмотрел на меня.
— У нас были недоразумения ещё с турнира лучников, — пояснила я. — Вряд ли он оставит моё появление в Ноттингеме без внимания.
— Так, ты бы предупредила меня или Робина. Мы бы и без тебя обошлись.
Знаю, что обошлись бы. Но мне жутко хотелось увидеть шерифа. Запал мне в душу чертяка.
— Не надо без меня, я послужу отвлекающим манёвром, — испугалась я, что Джон развернёт меня обратно в лес. — Ты за меня не волнуйся. Отправляйся на поиски своей Сесиль.
— Она не моя, — ершится Джон.
— Ну, хорошо. Отправляйся на поиски не твоей Сесиль, — смиренно проговорила я.
Он подозрительно смотрит на меня, не издеваюсь я. Убедившись, что я абсолютно серьёзна, Джон расслабился и мы, заплатив пошлину, вошли в Ноттингем.
Мы шагали по улицам Ноттингема и никому не было никакого дела до нас с Джоном. Я вертела головой, высматривая шерифа. Дурацкое чувство, которое не поддаётся рациональному объяснению. Я же знала, что Гай Гисборн не выскочит из-за угла, но всё равно сердце предательски ёкает от каждого черноволосого мужчины.
— Эмма, чего ты всё вертишься, как уж на сковородке, — зашипел на меня Джон.
Со стороны мы казались семейной парой, где слишком любопытная жена и суровый муж.
— Я осматриваюсь и запоминаю дорогу на тот случай, если опять придётся сбегать в одиночку, — с улыбкой ответила я Джону.
Не говорить же ему истинную причину моего любопытства. Думаю, он не поймёт.
— Только бы увидеть нашу завидную невесту, — как мантру повторяла я.
В конце концов, мне в последнее время везло. Вот я и пыталась испытать своё везение ещё раз.
Вдруг нам повезёт, и шериф выйдет прогуляться по улочкам Ноттингема вместе с Сесиль. Именно в этот момент ему захочется показать ей свои владения.
Мечты, мечты, в чём ваша сладость… Я споткнулась в собственных рассуждениях, когда увидела скачущих по узкой улочке шерифа с сопровождающими его солдатами и роскошно одетыми всадниками.
Я, не скрываясь, уставилась на Гая. Джон потащил меня на крыльцо дома, чтобы нас не затоптали.
— Опусти глаза, поклонись, не привлекай внимания, — зашептал Джон.
Как бы не так, я специально шла в Ноттингем, чтобы увидеть шерифа, а не затем, чтобы позорно ретироваться.
— Нет, Джон, я ни перед кем не склоняла головы, — пафосно сказала я, задрав голову.
Джон оказался не джентльменом, он просто взял мою голову за затылок и склонил в поклоне. Рыжие кудри рассыпались по бокам из-за капюшона плаща. Я хотела рыпнуться, но Джон пошипел:
— Поставлю на колени.
И я обиженно затихла.
— Эй, мужик, ты зачем издеваешься над бедной женщиной, — спросил знакомый голос.
В моей душе, как паводок разлилось ликование.
— Отпусти её, — приказал шериф.
Джону пришлось повиноваться. Он тоже выпрямился, и я заметила краем глаза, что он смотрит на кого-то.
Шериф спрыгнул с коня и подошёл ко мне. Поднял за подбородок моё лицо.
— Я знал, что мы опять встретимся, стрелок, — не скрывая радости произнёс шериф. — И я оказался прав, что ты женщина.
Джон во все глаза смотрел теперь на нас. Мне нужно было как-то оправдаться в его глазах. Понимаю, что дурацкое желание, ну вот такой я человек.
— Э, вы меня с кем-то путаете, — изображаю я дурочку.
— С кем я могу тебя перепутать, — не сказал, а довольно замурчал, словно кот, поймавший мышь. — Рыжие волосы, нежная кожа и прекрасные глаза.
Он наклонился ко мне и зашептал на ухо:
— Сладкие, манящие к поцелую губки.
Я покраснела, а он продолжал ещё больше вгонять меня в краску:
— О твоей упругой груди я мечтал долгими ночами.
Мне стало трудно дышать. Я смотрела в его чёрные глаза, словно кролик на удава и пошла бы сейчас за ним хоть на край света.
Чёрт, как же он действует на меня. Я как наркоман жду встречи, живу от дозы до дозы, от встречи до встречи.
Он провёл пальцем по моим губам, и я невольно приоткрыла их, зовя к поцелую.
Шериф резко развернулся.
— Коня девушке, она едет с нами.
Ну, уж нет, мы так не договаривались.
— Если вы не заметили, шериф, то я не одна, — очарование спадает и в голосе остаётся только злость на то, что он смеет распоряжаться моей жизнью.
— Не злись красавица, — ласково произнёс шериф и снова наклоняется к моему уху. Чёрные волосы сплетаются с моими рыжими. Губы легонько касаются ушка. Дыхание обжигает кожу. — Сама посуди зачем нам твой муж.
Он вытащил кошель золота и кинул его обалдевшему от происходящего Джону.
— Я покупаю твою жену, — заявляет шериф, а Джон начинает наливаться краской.
— Она не продаётся, сэр Гай, — упрямо выпятив челюсть, словно бультерьер, грозно говорит Джон.
— Хватит пялиться на шерифа, — одёргивает Джон меня, словно это я виновата, что в Англии существует такой дурацкий обычай.
Если я не ошибаюсь, то в Англии существовал такой любимый в наше время гражданский брак. То есть таже самая семья, только не узаконенная в церкви. Назывался такой брак фактическим. И всех всё устраивало. Женщина могла уйти от мужа в любой момент. Но как только в конце в восемнадцатого века судьбой «многострадальных» женщин озаботились на высшем уровне и обязали всех юридически оформлять браки, свободе пришёл конец. Женщин этот закон поработил настолько, что их мужья продавали на рынке, как скот. Часто вместе с детьми.
Но до этого страшного момента ещё много веков впереди. Так какого чёрта шериф выёживается. Или, меня осеняет страшная догадка, здесь продажа жён идёт давно. Мамочка, во что я влипла.
— Всё продаётся, дело в цене, — шериф просто не понял, что я реально не продаюсь. — Назови свою цену.
Джон как-то странно посмотрел на меня. Неужели он заподозрил меня в сговоре с шерифом?
— Я не продаюсь, шериф, — как, мне кажется, независимо сказала я. — И это не мой муж, а брат.
— Тогда чего упрямишься? — недоумевает шериф.
— Моя сестра не продаётся, я неясно выразился, — рявкнул Джон и атмосфера мгновенно накалилась.
Баллада двадцать первая о том, как я оказалась между двух огней
Между мужчинами так искрит, что в пору вызывать пожарную команду, чтобы не спалили город. Жители же не виноваты, что их сюзерен зациклился на рыжеволосой бестии, то есть мне.
Шериф разозлился на Джона не на шутку, это заметно по ходящим на его лице желвакам. Джон же просто в ярости. Так и до беды не далеко.
Да и я, честно говоря, не поняла поступка шерифа. Что за пижонское швыряние деньгами? И так ясно, что он богат и крут. Причём крутизна не связана с богатством. Он был бы крут даже если был бы простым воином.
Гай Гинсборн одного поля ягоды с Джоном и Робином. У них такой характер, что люди сами выбирают их лидерами. С ними спокойно. Они всё решат и всё разрулят.
И вот теперь два классических представителя властных мужиков сцепились из-за девушки. Мне, не спорю, приятно, но и страшно одновременно. Я же симпатизирую им всем.
И не потому, что я такая ветренная и хочу завлечь всех мужиков, попавших в моё поле зрения. А потому, что в моей прошлой жизни не встречались такие. Не повезло. В нашем мире развивающихся технологий альфа-самцовость выдавливается из мужчин вместе с очередным мальчиком, воспитывающимся женщиной.
Разворчалась, как старуха. Вспомнила молодость, точнее старость. Я хочу насладиться подвернувшейся возможностью по полной программе. Если меня вернут обратно будет что вспомнить долгими вечерами.
Эгоистично? Ну и пусть! В кои-то веки я позволяю себе жить на полную катушку. Проще говоря, у меня сорвало стоп-кран, и я несусь на полной скорости по этой жизни. И намерена взять от этой жизни всё, что она мне предлагает.
Я даже зажмурилась в предвкушении. В мои мечты нагло вползли искрящиеся от ярости лица Джона и шерифа.
В мои планы не входит, чтобы эти двое поубивали друг друга. Шериф мне нужен, а Джон хороший друг.
Я с завидной регулярностью попадаю в, казалось бы, безвыходные ситуации. И это мне нравится. Похоже я адреналиновая наркоманка. Живу ради ярких эмоций и острых ощущений.
Вот так и раскрылась моя истинная суть.
Что же делать? Как отвлечь их от друг от друга?