Елена хмурит брови и снова возвращается к своим мыслям. Она должна раздобыть больше информации об отце Мариуса. Это первый необходимый шаг в ее расследовании.
Здесь наверняка есть какой-нибудь местный архив наподобие того, что был в Гудйеме, в котором Йоахим как-то просидел целую неделю, роясь в старых статьях. Елена готовила ему по утрам обед с собой: ржаной хлеб и маленькие рыбные фрикадельки, отдельно она клала ему пикантный домашний соус, который он сам мог добавлять по вкусу. Утром он садился в катер и возвращался только поздно вечером. Он был по уши поглощен одной историей, которая затем как-то ускользнула от него, как вода сквозь пальцы. Елена никогда никого не видела таким потерянным и разбитым. Но через некоторое время появилась новая история, которая тоже не стала книгой. Йоахим уверял ее, что работа писателя напоминает действия рыбки, плывущей против течения по горной речке. Каждый раз, когда рыбка выпрыгивает из воды и летит вверх, она верит, что вот уж теперь преодолеет скалистый порог и свободно поплывет дальше. Он говорил это, прижимая Елену к себе, держа руки на ее ягодицах… Тогда она была Луизой. Только мертвые рыбки плывут по течению. Жизнь — это движение к вершине, и каждый раз, когда мы выпрыгиваем вверх, мы должны в это верить.
Зачем она об этом думает? Местный архив. Ее безумная семейка не могла удалить там документы по своему желанию.
Мысли Елены снова прерывает тот же черный автомобиль: теперь он едет перед ней. И движется слишком медленно. Елена объезжает его, но в это время он опять увеличивает скорость. Елена выезжает на встречную полосу. Она сбрасывает скорость, чтобы вернуться на свою полосу, но тот делает то же самое, не пуская ее обратно. Ничего не понимая, она смотрит на черный автомобиль — ей как раз удается разглядеть водителя, — и тут она слышит скрежет металла: это ее машина соприкасается с черной. Это он. Темные очки от солнца, кепка, человек, который прячется.
Она смотрит вперед: навстречу едет грузовик, а водитель черного авто так и не хочет пустить ее на свою полосу, заставляя ехать по встречной. Елена берет еще левее и съезжает на обочину. Грузовик пролетает мимо, долго пронзительно сигналя.
Переднее колесо начинает прокручиваться, попав в мягкий грунт. Елена крутит руль, пытаясь вернуться назад.
Черный автомобиль словно прирос к дороге, и вот даже задние колеса начинают скрипеть. Авто Елены скользит по мягкому ровному лесному грунту, а черный продолжает отжимать ее от дороги. Он все подталкивает ее — и наконец она полностью выезжает с обочины и соскальзывает под откос.
Елена неуверенно давит на тормоз, крутит руль, но авто больше не слушается ее. Сила тяжести делает свое дело, и она на скорости летит вниз, ветки и сучья бьют по стеклам. Машина переворачивается, тело Елены становится невесомым.
Она чувствует, как ремень безопасности сдавливает ей грудь, подушка безопасности выпрыгивает перед глазами. Видит лесной грунт, проносящийся за окном.
На этом все заканчивается.
Елена вновь открывает глаза. Интересно, как долго они были закрыты: секунду или дольше? Вокруг нее все розовое, это просто цвет. Она начинает двигаться, и подушка безопасности сдувается. Елена отодвигает ее.
И тут она слышит крик. Выглядывает в переднее окно и видит все перед собой вверх ногами. Перед ней обрыв и где-то вверху дорога. Теперь она видит ноги, которые начинают спускаться вниз, по направлению к ней. Черные брюки, темная обувь.
Елена панически нажимает на кнопку, чтобы отстегнуть ремень безопасности и выбраться на свободу. К ней идет мужчина из того черного автомобиля, ей видны его черные армейские ботинки. Он что, хочет убить ее и представить это как дорожное происшествие? Сейчас ей нужно вырваться отсюда, бежать.
Она несколько раз лихорадочно давит на кнопку, фиксирующую ремень. Наконец он отстегивается, и она всем своим весом падает вниз, ударяясь головой о крышу автомобиля. Изо всех сил пытается открыть разбитую дверцу, но оказывается зажатой между розовой подушкой безопасности и сиденьем. Боковое окно открывается на три четверти высоты, а потом блокируется.
Елена хватает свою сумку и лезет в образовавшееся отверстие. Сначала высовывает руки, голову, потом грудь и бедра, крепко хватается за землю, ветки, брыкается и вытаскивает себя наружу. Совершенно запыхавшись, она переваливается через бок, поднимается и бежит так, как никогда раньше не бегала.
Она слышит, как этот мужчина громко кричит у нее за спиной. Какие-то обидные фразы. Ей слышны его тяжелые шаги — он гонится за ней. Она не отваживается даже оглянуться посмотреть, какое осталось между ними расстояние и насколько быстро он бежит. Ноги Елены попадают на неровную лесную почву. Мягкий мох проседает под ее тяжестью. Она вынуждена перепрыгивать корни деревьев, чуть показавшиеся на поверхности. Ветки и сучья хлещут по лицу.
Она уже слышит его. Он совсем близок, ее преследователь. Она готова к тому, что в любой момент его рука схватит ее за шею, повалит на землю, задушит и выкинет подальше. Как Луизу. Елена не знает почему, но мысли о несчастной Луизе придают ей дополнительные силы.
Она пытается делать более широкие шаги, быстрее переставлять ноги, сумка бьет по ногам, каждый вдох буквально разрывает легкие. Но умирать не хочется. В любом случае не сейчас.
За спиной раздается какой-то непонятный звук, вскрик боли. Елена не может себе позволить оглянуться и хорошо рассмотреть его. Пробор на голове, ветровка, перекошенное лицо — больше ничего не успевает заметить. Елена бежит дальше. Она чувствует, что он уже почти наступает ей на пятки, темп возрастает.
Но в его беге что-то изменилось. Может быть, он останавливается? Елена падает и уже на земле понимает почему. Здесь небольшой уклон, на границе между лесом и берегом. Она садится, вся вымазанная темно-желтым песком, и заглядывает в какую-то нору или дыру в этом откосе.
Молниеносно оборачивается и лезет в эту дыру ногами вперед, заметая руками след после себя. Закрывает глаза и ждет затаив дыхание. Ступнями, икрами, бедрами и туловищем она ощущает прохладу этой дыры. Ни внутри, ни снаружи не заметно никакого движения. Елена лежит, вся в земле и песке. Это лисья нора? Ее тело заполняет все впадины в этой норе. Она лежит скрутившись, чуть сместившись в сторону, согнутые руки лежат под ее лицом. Густая сеть корней растений свисает сверху норы, немного колышется взад-вперед посредине, а внизу уже лежит без движения. Тишина.
И тут идет он, прямо на нее, к укрытию. Но он не падает, а прыгает, приземляется и бежит дальше. Елена долго еще слышит его шаги. Потом устанавливается тишина. И вот он возвращается назад. Елена лежит не двигаясь. Только еле дышит. Его тяжелые шаги снова слышатся все ближе и ближе. Он теперь не бежит, а идет, все время останавливаясь, шаги то длинные, то короткие. И вот он уже прямо перед норой. Видны его армейские ботинки. В них есть что-то зловещее. Они кажутся такими тяжелыми, темными, даже жизнененавистническими… Как можно вообще носить такие летом? А сейчас он хочет отобрать ее жизнь.
Она затаила дыхание. Если он ее найдет… Она не хочет умирать. Перед мысленным взором предстает открытое, доверчивое лицо Софии, темные глаза Кристиана, Йоахим, слышится его голос. Елена моргает, сжимает челюсти и бесшумно дышит носом.
51
— Это так неожиданно, — говорит чей-то мрачный женский голос рядом с ним.
Йоахим вздрагивает. Он настолько поглощен фотографиями в вестибюле дворца Шарлоттенборг, что не замечает, как сзади к нему кто-то подошел. Какая-то женщина в платье бутылочного цвета с ярко-рыжими волосами появилась возле него, принеся с собой облако аромата духов, напоминающих ему о Елене.
— Неожиданно? — удивляется Йоахим.
— Неожиданно видеть тебя здесь.
— Мне очень жаль, но что-то я вас не припоминаю.
Женщина начинает громко смеяться.
— А ты, наверное, совершенно не изменился? — со смехом говорит она, отступая на шаг и покачивая головой.
Йоахим краснеет: он понятия не имеет, что ей ответить. Ему было непросто жить с Эллен. Они могли прямо на улице поругаться. Эллен могла с криками улечься на мокрый асфальт. Она угрожала ему нервным срывом и могла довести его до такого же состояния. Поэтому Йоахим не припоминает эту женщину в зеленом платье, утверждающую, что ее зовут Майсе и что она бывала на множестве приемов вместе с ним и Эллен.
Заседание правления Академии изящных искусств все еще продолжается, поэтому Йоахим ожидает в вестибюле с прочими приглашенными на ужин. Это супруги, любимые — та категория, к которой Йоахим якобы должен относиться. Это только на один-единственный вечер. Только ради Елены. Ради Елены он будет притворяться, что он снова вместе с Эллен.
— Сейчас они должны закончить. Я так проголодалась, — шепчет одна из женщин.
Никто ей не отвечает. Йоахим отмечает про себя: она не из этой среды и не знает системы условностей. То, куда сейчас намерен попасть Йохамим, называется обществом небожителей. В средней школе пытаются научить детей двум языкам помимо родного. Им следует ввести обучение третьему языку в целях овладения этими условностями. Половина человеческой жизни уходит на то, чтобы кое-как этому научиться. Речь идет не только о правильных словах, но и о твоих связях в этой жизни, об отношении даже к самым смехотворным вещам. От этого у Йоахима все внутри сжимается.
Дверь открывается, и все, стоящие в вестибюле, оборачиваются. Появляются члены правления и идут к ним. Парочка молоденьких официанток обходят всех с изящными искрящимися бокалами на круглых подносах. Йоахим берет себе бокал и опорожняет его практически одним залпом. Навстречу ему идет Эллен. С аккуратно уложенными волосами и подведенными глазами, она пронизывает его взглядом.
— Надеюсь, время ожидания не было слишком тягостным, — громко говорит она.
Она берет его за руку и осторожно целует. Это одно из условий договора. Привычным движением берет его под локоть, прижимается к нему и шепчет: