– А что было в письме?
Вместо ответа Кейди достала из кармана брюк сложенный листок и протянула Маку.
Развернув, он поднял взгляд, как бы удостоверяясь, что разрешение получено, и прочел письмо вслух:
– «Дорогая Кейди!
Я пришла к заключению, что не могу вот так просто уйти и забрать с собой свое прошлое. Хочется, чтобы кто-то еще знал мои тайны, а поскольку ближе тебя у меня никого нет, доверяю их тебе. Знаю, ты поймешь – ведь у нас столько общего. Странная все-таки штука – гены, правда?
Не спрашивай себя, отчего мне вдруг стало так важно поделиться тем, что случилось много лет назад. Я и сама не знаю. Быть может, таким образом я приношу тебе свои извинения. Возможно, подлинный секрет – слишком тяжкое бремя, чтобы нести его в одиночку еще и после смерти. А может, просто хочется верить, что кто-то способен понять. С любовью, Веста». – Аккуратно сложив письмо, Мак вернул его Кейди со словами: – Ключик тебе, конечно, знаком?
– Еще бы! Раньше он был частью «Монастырского кастеляна».
– То есть частью оригинала? – Заинтригованный, Мак наконец покинул свой пост в дверях. – Того, что стал эмблемой «Шатлейна»?
– Того самого. Помнишь, я сказала, что получила по завещанию всемирно известную драгоценность? Речь шла о нем.
– Здесь только один ключик. Где же все остальное?
– Полагаю, как раз это мне и предстоит выяснить, – медленно произнесла Кейди. – Нужно только узнать, что именно он отпирает.
– Кстати, насколько он старинный, «Монастырский кастелян»?
– Основная часть – медальон – датируется тринадцатым веком, цепочки и ключи заменены на золото в шестнадцатом.
– Впечатляет! – присвистнул Мак.
– Все это было изначально задумано как усложненная, облагороженная версия кольца для ключей, – объяснила Кейди, – но название «кастелян», или по-французски «Шатлейн», возникло много позже. «Кастеляншей» в те времена называли хозяйку дома, а вернее, замка – благородную леди. Позже эта почетная должность распространилась и на мужчин, а само понятие «кастелян» – на ключи, которые бывали им вверены.
– Если вспомнить, что такое «кастелянша» теперь… – хмыкнул Мак.
– Да и «кастелян» охватывает великое множество предметов, которые носят на поясе, – рассеянно заметила она. – Коллекционер антиквариата называет так и часы, и украшения…
– И ты считаешь, что Веста Бриггз намеренно запрятала «Монастырский кастелян» с глаз подальше?
– Все говорит за то.
– Но зачем ей это понадобилось?
– А зачем вообще что-то прятать и скрывать? – Кейди криво улыбнулась. – Плохо ты знаешь тетю Весту! Она всегда отличалась патологической скрытностью и замкнутостью, и чем старше становилась, тем больше это перерастало в манию. Это тебе кто хочешь подтвердит.
– Не странно ли завещать и тут же припрятать?
– Вспомни письмо. Там говорится, что она решила открыть мне всю правду о своем прошлом. Всю, понимаешь? – Кейди обвела взглядом сотни и сотни шкатулок. – Хотелось бы знать, что я там найду.
– Узнаешь, когда доберешься до нужной. – Мак тоже еще раз, задумчиво, оглядел все это великолепие. – Тебя ждет каторжный труд. Чтобы перетряхнуть целый подвал, понадобятся, может быть, месяцы.
– В данный момент у меня нет времени заниматься поисками. Надо решать более насущные проблемы, а шкатулка с тайнами тети Весты никуда не убежит, в точности как и все остальные.
– Даже трудно оценить, сколько все это стоит.
– Да, целое состояние. Знаешь, что интересно? В вопросах антиквариата Веста не была сентиментальной. Я бы сказала, у нее был беспощадно прагматичный подход. Если давали подходящую цену, сделка совершалась незамедлительно. Что же касается шкатулок… не припомню, чтобы она что-то продавала из этой коллекции, и наотрез отказывалась предоставлять ее для демонстрации. Вообще ни одна шкатулка ни разу не покинула подвала, сюда же не допускался никто, кроме пары избранных, меня в том числе.
– Зато теперь ты можешь распорядиться всем этим по своему усмотрению.
– Да, могу.
– И как поступишь?
– Ну, я подумывала передать коллекцию музею, такому, который не только экспонирует шкатулки так, как они того заслуживают, но и воздаст тете по заслугам.
– Хочешь обессмертить ее имя? Что-нибудь вроде «Непревзойденная коллекция легендарной Весты Бриггз»?
– А что в этом плохого? Мне нравится, и я думаю, Весте бы тоже понравилось. – Кейди сунула ключик вместе с письмом в изрядно помятый конверт и положила все в карман. – Но это только в проекте. Коллекции придется еще какое-то время пылиться вдали от восхищенных взоров.
– Ну что, уходим? Надо прояснить пару вопросов.
– Уходим. Думаю, удобнее всего нам будет в кабинете.
– Где угодно, лишь бы никто не мешал. – Мак отступил, давая дорогу Кейди. – Ты как будто загрустила.
– Ничего подобного!
Кабинет Весты Бриггз тоже источал дух давно минувшего. Пол был покрыт старинными французскими коврами, по стенам стояли книжные шкафы девятнадцатого века, а у дальней стены – тяжелый стол красного дерева, все в таких мрачных и темных тонах, что даже при полном освещении здесь царствовали сумерки давно прошедших веков. Единственным источником дневного света были раздвижные двери на террасу.
Войдя в кабинет, Мак огляделся с задумчивым видом, затем прошел и встал за необъятным столом. Постояв немного, он с демонстративным видом извлек из нагрудного кармана очки. Надел. Изучил немногочисленные предметы, что имелись на столе, так внимательно, словно ему предстояло добавить их к сложной мозаике.
Кейди за компанию оглядела хорошо известный ей антикварный чернильный прибор (хрусталь и полированная медь), толстую авторучку в стиле ар деко, антикварную настольную лампу зеленого стекла, антикварное, потертое от долгого употребления кожаное пресс-папье и отрывной блокнот (единственная ультрасовременная деталь, с эмблемой «Шатлейна» в углу).
– Насколько я могу судить, твоя тетка была аккуратисткой.
– И еще какой! Не терпела, если вещь сдвинута с раз навсегда отведенного ей места. Стремление к порядку у нее было маниакальное, как, впрочем, и ряд других черт характера. Думаю, кавардак вызывал у нее ощущение, что бразды правления выскальзывают из рук.
Мак показал, что слышит, даже не кивком, а легчайшим утвердительным движением головы и вернулся к осмотру стола с таким видом, словно надеялся узреть некую жизненно важную информацию, выгравированную для него на полированной поверхности.
– Ты прояснил уже все назревшие вопросы? – нервно осведомилась Кейди.
– Нет.
Мак как будто намеренно старался вывести из ее равновесия.
– И?.. – спросила она, скрестив руки на груди, чтобы не дрожали.
– Надо еще осмотреть бассейн.
– Зачем? – испугалась Кейди.
– Из чистого любопытства, – ответил Мак и загадочно улыбнулся.
Когда стол был самым тщательным образом изучен (и даже, кажется, обнюхан), Мак прошествовал по роскошному ковру к дверям, раздвинул их и вышел на террасу.
Кейди неохотно пошла следом. Последний месяц зимы выдался по-настоящему холодным. Дул свежий ветер. Залив казался белесым от бесчисленных гребешков волн. Самый вид города под негреющим солнцем вызывал озноб.
Глядя в бассейн, Кейди тщетно пыталась нарисовать себе то, что увидела рано утром экономка (именно она обнаружила тело Весты).
– Итак, с прелюдией покончено, – вдруг объявил Мак. – Настало время познакомить меня со всей картиной.
– То есть?
– Ты отлично понимаешь, о чем я. Не притворяйся, что я тебе понадобился только затем, чтобы выяснить, отчего у Весты Бриггз вдруг возникли сомнения в правильности слияния галерей. Ты обратилась ко мне потому, что думаешь, будто твою тетку убили…
– Мак, я…
– Признайся, ты хочешь, чтобы я помог тебе обнаружить убийцу.
Не было никакого смысла притворяться и дальше, тем не менее Кейди не сразу решилась на утвердительный ответ. Высказанные вслух, подозрения звучали именно так, как она и опасалась, – дико и нереально.
– С чего ты?..
– Я, может, выгляжу тугодумом, но при случае умею делать выводы. С самого начала мне было ясно, что ты о чем-то умалчиваешь.
– Я где-то читала, что утопить жертву – один из наиболее безопасных способов убийства, потому что, как правило, сходит за несчастный случай.
– Верно. Это тебе подтвердит любой специалист по расследованиям махинаций со страховкой. Никаких следов на теле жертвы, а улики смыты водой. Как раз поэтому я взял на себя труд поднять заключение о причинах смерти. Там сказано, что нет никаких указаний на возможность насильственной смерти. Никаких следов взлома. Из дома ничего не было взято, хотя, скажем, любая из ваз в гостиной принесла бы злоумышленнику несколько сотен долларов.
Кейди, так и стоявшая со скрещенными руками, ощутила, что от напряжения у нее заломило локти и плечи.
– Да, я знаю, по официальной версии это смерть от несчастного случая. Но у меня такое ощущение…
– Одних ощущений мало, – перебил Мак тоном человека, чье терпение подвергается серьезному испытанию. – Давай по порядку. Если это убийство, каков мотив?
– Слияние с «Аустри-Пост»!
– Да неужели?
– Разве тебе самому не бросилось в глаза, как вовремя умерла тетя Веста? Как если бы ее устранили с дороги!
– И кто же он, этот негодяй? – скептически спросил Мак.
– Пока не знаю. Знаю только, что этот человек сделал ставку на слияние и готов на все, чтобы оно состоялось.
– Знаешь или предполагаешь?
– Ну пошевели же наконец мозгами! Слияние было делом нескольких дней, чуть ли не состоявшийся факт. Оставалось лишь проголосовать, и все с нетерпением этого ждали. Вдруг ни с того ни с сего Веста Бриггз откладывает заседание! Становится ясно, что у нее появились сомнения в правильности этого шага. Правда, в то время никто еще не знал, что она изменила завещание…
– Чтобы силой заставить тебя вернуться к работе в «Шатлейне».
– Нет. Я почти уверена, она завещала мне контрольный пакет, зная, что я заподозрю неладное и не успокоюсь, пока не докопаюсь до истины. Вот зачем она это сделала!