Но я упрекаю Ольцшу в двух других основных недостатках: во-первых, он преувеличил сходство между ТІ и 1.1. Он забыл, что костяком 1.1., по крайней мере ее большей части, являются даты, в то время как в ТІ они не упоминаются. Уже одно это ставит под сомнение близость памятников, о которых идет речь. Во вторых, Ольцша не только не отыскивает параллелей и доказательств для своих грамматических конструкций... но не проявляет последовательности даже в определении формы...»
Спустя десять лет, в 1963 году, австриец А. Пфиффиг также заявил, что Ольцша преувеличил сходство между умбрскими религиозными текстами и этрусской «Льняной книгой». С его точки зрения, надо еще доказать, в чем и, главное, насколько схожи эти тексты. Пфиффиг призвал с особой осторожностью сравнивать письменные памятники отдельных племен Апеннинского полуострова с этрусскими. Его скептическое отношение обусловлено знаменитым высказыванием Дионисия Галикарнасского о том, что у этрусков был не только совершенно не похожий ни на какой другой язык, но что и образ жизни они вели особый.
Пфиффиг тоже признает сходство умбрских религиозных текстов с этрусской «Льняной книгой», но в отличие от точки зрения Ольцши считает его частичным и весьма поверхностным.
Итак, самый большой рукописный этрусский памятник до сих пор вызывает немало споров. Да и не только он, многие более или менее крупные этрусские тексты интерпретируются по-разному. Если окинуть взглядом главные памятники этрусской письменности, то мы снова убедимся, что толкование этрусских текстов продолжает оставаться спорным и неясным.
Стоит упомянуть о надписи на черепице, найденной в 1889 году в кампанском городе Капуе и относящейся к V веку до н. э. Примерно половина этого довольно пространного текста настолько повреждена, что его нельзя прочитать. Надпись сделана так, что на одной строке она идет слева направо, на другой — справа налево. В тексте встречается много имен богов, следовательно, скорее всего это религиозный памятник. Кроме того, удалось разобрать слова an pilie и acale, что обрадовало этрускологов, ибо эти слова относятся к небольшому числу выражений, известных благодаря тому, что они включены в латинский словник VIII века н. э. В нем сказано, что этруски месяц май называли ampiles, а июнь — aclus. Названия месяцев также подтверждают гипотезу, что надпись на Капуанской черепице, подобно тексту на ткани, в которую была завернута загребская мумия, является религиозным календарем.
Не меньше трудностей связано с другим памятником, так называемым Cippus Perusinus, Перузийской четырехгранной колонной. Текст на ней содержит меньше слов, чем Капуанская черепица, и бесспорно относится к более позднему периоду. Некоторые исследователи считают, что надпись на колонне представляет собой юридический текст, другие, главным образом юристы, полагают, что это текст религиозный.
Судя по некоторым признакам, ближе к истине этрускологи, которые предполагают, что это текст юридический. В нем не встречаются имена богов, что по меньшей мере странно для религиозного текста. Надпись интерпретируют как соглашение между представителями двух родов — Афуной и Велтиной — о пользовании гробницей. Но, как всегда в случаях с этрусскими надписями, это, естественно, не единственная версия.
Немалое значение имеет группа надписей на этрусских саркофагах. Самая длинная из них — «надпись Пулены», найденная в Тарквиниях. На крышке саркофага — изваяние лежащего немолодого мужчины, по мнению более ранних исследователей — чиновника, по мнению современных — священнослужителя. Он опирается на левый локоть, с достоинством глядя вперед и придерживая правой рукой развернутый свиток. Надпись, выгравированная на свитке, начинается с указания имени, происхождения и должности умершего:
LRIS . PULENAS . LARCES . CLAN . LARTHAL . PAPACS .
. VELTHURUS . NEFTS . PRUMTS . PULES . LARI SAL .
. CREICES...
Еще Даниельссон вместо papacs читал ratacs, a Тромбетти в 1928 году высказал мнение, что ratacs напоминает умбрское слово fratreks, что в переводе на латынь означает fratricus. Не имея на то достаточных оснований, он с готовностью поставил знак равенства между несуществующим этрусским выражением ratacs и латинским словом frater — брат. Другие специалисты в области эпиграфики и среди них Дж. Бонамичи прочитали это слово не как ratacs, а как patacs. Правда, впоследствии Бонамичи предложил читать его как papacs, и этот вариант сейчас наиболее распространен. Один лишь этот пример показывает, как важно быть точным при чтении и описании этрусских надписей.
Однако верное прочтение надписи еще не устраняет всех трудностей. Что означают отдельные слова, какие родственные отношения они выражают?
Э. Веттер так перевел первые две строки «надписи Пулены»: «Ларис Пулена, сын Ларса, со стороны отца внук Ларта, со стороны матери внук Велтура, правнук Лариса Пула Крейса». Эту версию перевода признают не все. В коротеньком словаре этрусских выражений, составленном Паллотино, после буквы «П» идет весьма неопределенный перевод слова papacs: «Papa — отец? или дед? papacs?, papals (papats-er) — другие термины, означающие родство, но скорее всего противоположные выражению nefts (внук)?»
До сих пор удалось определить значение весьма небольшого числа этрусских слов. Некоторые слова мы узнаем из античных произведений. Например, римский историк Сервий пишет, что обезьяну этруски называют avimus. Это подтверждает и грек Страбон. Из «Жизнеописания Цезаря Августа» Светония мы узнаем, хотя и не с полной достоверностью, значение этрусского слова a is, множественное число которого aiser. Светоний рассказывает, что перед смертью императора Августа в его статую ударила молния и сбила букву С в слове Caesar. Толкователи предзнаменований заявили, что Августу осталось жить сто дней, ибо буквой С римляне обозначали количественное сто, и что после смерти он будет «причтен к богам, так как aesar, остальная часть имени Цезаря, на этрусском языке означает бог».
Этрусская монета из Волатерр с надписью "Велатри"
Подобных примеров не слишком много, и этот путь пополнения наших знаний об этрусском языке зависит от случайностей. Поэтому исследователям не остается ничего другого, как ценой кропотливого труда постепенно отыскивать значение этрусских слов.
В наши дни, несмотря на напряженную работу, ведущуюся более ста лет, мы вовсе не вправе утверждать, что этрусский язык расшифрован. Достигнутые до сих пор результаты свидетельствуют о том, что этот язык занимает особое место среди уже известных нам и что его нельзя понять с их помощью. Поэтому не могли увенчаться успехом попытки применения этимологического метода и расшифровки этрусского языка с налета.
Однако было бы неверно утверждать, что мы совсем ничего не знаем. Этрускологи могут определить значение некоторых слов. Они обладают в одних случаях поверхностными, в других — более глубокими познаниями этрусской грамматики, как в области словообразования, так и синтаксиса, и способны, хотя и в ограниченных рамках, определить характер этрусских письменных памятников. Массимо Паллотино утверждает:
«Все ведет к предположению, что в дальнейшем результаты будут накапливаться постепенно и что они будут зависеть от небольшого числа источников, если не появятся решающие факторы — например пространная этрусско-латинская билингва. Суть проблемы, следовательно, скорее в ее качественной стороне, нежели в количественной. Не стоит задавать вопрос, расшифрован ли этрусский язык, надо спрашивать — до какой степени».
Основы могущества, причины падения
...населяют и возделывают землю, которая им рождает все.
Благодаря чему, собственно, этруски так возвеличились, заняли столь значительное положение на Апеннинском полуострове и во всем Средиземноморье? Были ли причиной тому выгодное положение их городов, благоприятный климат, плодородная почва или богатые месторождения металлических руд? Или все дело в исключительных способностях народа, среди которого выросли искусные ремесленники, строители, торговцы и моряки? А может быть, главную роль сыграли дипломатическая хитрость правителей отдельных городов или воинская отвага и удача?
Здесь мы снова сталкиваемся со многими неизвестными и прежде всего с тайной происхождения этрусков.
Бесспорно, одной из причин удивительно быстрого, почти внезапного расцвета этрусской культуры была необычайная восприимчивость этрусков к достижениям различных народов тогдашнего мира.
Когда начался их расцвет, да и позднее рядом с ними на италийской земле кроме малоразвитых местных племен жили греки. Отношения между греческими и этрусскими городами были не очень дружеские — они соперничали друг с другом. Однако существовавшая между ними напряженность не исключала культурных и даже экономических связей. Довольно быстро этруски познакомились с греческой письменностью и обучились письму. Они знали греческих богов и греческие мифы — например, Троянский цикл. Это оказало значительное влияние на их собственное мифотворчество.
Этруски были знакомы и с греческим искусством.
Из греческих городов на юге Италии и из самой Греции в Этрурию доставляли различные товары. Во время всех более или менее значительных археологических раскопок на территории Этрурии были найдены в большом количестве греческие сосуды, свидетельствующие о широком ввозе изделий из Греции. Не вызывает сомнения, что они пользовались здесь спросом. Среди находок, датируемых VIII веком до н. э., встречаются греческие вазы. Одним из главных поставщиков их был известный город Коринф, лежащий на перешейке между Пелопоннесом и материковой Грецией. Афинские мастера посылали свои уникальные изделия этрусским аристократам. Не случайно одна из самых знаменитых греческих ваз, ваза Франсуа, найдена в Этрурии. Этот шедевр афинского гончара Эрготима и художника Клития, который украсил ее сюжетами из греческой мифологии, относится примерно к 570 году до н. э.