И Плиний добавляет такую интересную деталь:
«Когда Тарквиний Приск это сооружение создавал руками людей и не было известно, сколь долгим и тяжелым будет этот труд, и когда римляне из-за отвращения к нему подряд кончали жизнь самоубийством, этот царь нашел новое и никогда ни до этого, ни после не использовавшееся средство с ними бороться: он заставил тела тех, кто умер таким образом, прибить к кресту на обозрение всем, а также для того, чтобы их разорвали хищные птицы. И поэтому стыд, присущий народу римскому и часто помогавший добиться победы в битвах, почти проигранных, пришел на помощь и в этот раз. Однако в этом случае они стыдились того, что должно случиться на том свете, т. е. при жизни стыдились того, чего должны были устыдиться после смерти. Само же сводчатое сооружение, ими построенное, было столь просторно, что по нему могла проехать арба, груженная сеном».
О том, что этруски к работам на римских стройках широко привлекали местное население, свидетельствует также Тит Ливий. По его сообщениям, люди работали на строительстве «подземного большого канала — сточной ямы для всех помоев города».
Благодаря этрускам на месте прежнего болота возник центр нового города. Здесь был заложен forum Romanum — знаменитая большая римская площадь, вначале — центр Рима, потом — Италии и, наконец, империи, охватывавшей большую часть тогдашнего мира. На Капитолийском холме этрусские архитекторы построили храм богам Юпитеру, Юноне и Минерве[22] и тем самым передали новый город под защиту божественной триады. Новое поселение, еще не очень большое по размерам и незначительное по своей роли, они окружили стеной, защищавшей жителей от внешней угрозы.
Так на месте древних поселений возник новый город, в котором поселились и новые жители — выходцы из Этрурии, в основном ремесленники и торговцы. В память о них одна улица в Риме была названа викус Тускус — Этрусская улица. Это название сохранялось довольно долго. Вероятнее всего, и само название нового города — «Рома» — по происхождению этрусское.
Можно предположить, что и управление Римом сначала мало чем отличалось от формы правления в других этрусских городах. Эту точку зрения подтверждает наряду с прочими доказательствами и тот факт, что, как нам известно из приведенных отрывков античных текстов, именно от этрусков римляне переняли многие традиции, укоренившиеся в их общественной жизни, например кресло из слоновой кости, являвшееся знаком отличия римских чиновников, тогу, отороченную пурпуром, связки прутьев с воткнутыми топорами, символизировавшие власть ликторов.
Во главе Рима стояли этрусские цари. Согласно римским легендам, это были Тарквиний Приск, Сервий Туллий и Тарквиний Гордый.
Легенда утверждает, что династия эта происходила из этрусского города Тарквинии. Тарквиний Приск был якобы сыном грека Демарата из Коринфа, который покинул свой город и поселился в Тарквиниях. Там у него родились два сына — Лукумон и Аррунт. Аррунт вскоре умер, а Лукумон стал наследником всего отцовского состояния. Несмотря на это, он был недоволен своим положением в Тарквиниях, ибо к нему, чужеземцу, жители города относились с пренебрежением. По совету своей жены Танакил — легенда называет ее честолюбивой женщиной, умевшей добиваться своей цели,—он переселился в Рим, где принял имя Тарквиния Приска, и впоследствии стал римским царем.
Подобные легенды трудно подвергнуть научному анализу. Не исключено, что в основе предания лежит исторический факт, так как в этрусских письменных памятниках действительно встречается имя Тархуниес, т. е. Тарквиний. Возможно, однако, что название тарквинийской династии автоматически произошло от названия города Тарквинии, важного центра на юге государства этрусков.
Некоторые легенды рассказывают и о конце правления Тарквиния Приска. Согласно одной из них, произошел конфликт между римлянами и правителями этрусского города Вульчи — братьями Гаем и Авлом Вибеннами, причем Гай Вибенна попал к римлянам. Однако он был освобожден искателем приключений этруском Мастарной, который сверг Тарквиния Приска и сам стал римским царем.
Сказание о Мастарне и его друзьях Авле и Гае Вибеннах относится к легендарному периоду истории Этрурии и Рима. Об этом свидетельствует и тот факт, что эти герои встречаются на многих памятниках, созданных в честь различных событий.
Своеобразную загадку представляет собой рисунок, выгравированный на этрусском зеркале, найденном вблизи Вольсиний.
В центре гравюры изображен юноша, который сидя играет на лире. Перед ним с двумя исписанными табличками в руках сидит мальчик Артила. Сзади, прячась за деревьями, подходят два вооруженных человека, справа — Авл, слева — Гай Вибенна. Издали за этой сценой наблюдает бог Сильваний. Он прячется за скалой, и видна лишь его голова.
Точно объяснить смысл этой сцены, которая с некоторыми вариациями повторяется и на барельефах этрусских урн, до сих пор не удалось. И хотя образ Кака фигурирует в греческой и римской мифологии, там он встречается при совершенно иных обстоятельствах. О нем рассказывается, что он украл у спящего Геракла стадо скота и был за это наказан Гераклом[23]. На этрусском же зеркале мы видим совершенно другую картину: здесь Как выступает как предсказатель и скорее напоминает Аполлона[24], чем преступника, ворующего скот. Если на гравюре действительно изображен как предсказатель, то в этом случае можно предположить, что на табличках, которые держит в руках его товарищ Артила, начертано предсказание. Возможно также, что Как и Артила устали и отдыхают. Вибенны, изображенные с обоих краев зеркала, приближаются к ним явно не с добрым умыслом. Свидетельство тому — их военные доспехи и обнаженный меч, который держит в руке Гай. Судя по всему, братья хотят захватить обоих путников в плен.
Эта сцена вряд ли может помочь выяснить, действительно ли существовали братья Вибенны. Предпринимая такую попытку, мы попадаем в сложный лабиринт легенд. Поэтому приходится обратиться к другим источникам.
Одним из них является речь, которую в 48 году н. э. произнес в римском сенате император Клавдий. Это произошло при не совсем обычных обстоятельствах. Дело в том, что жителям Галлии[25] было разрешено занимать высокие посты в Риме. Тем самым римляне дали свое согласие на то, чтобы провинциалы[26] становились членами сената. Клавдий ожидал, что римская и вообще итальянская аристократия окажет этому акту сопротивление. Желая предупредить возможные возражения, он произнес речь, в которой доказывал, что и в прошлом многие выдающиеся римские деятели были чужеземцами. Среди других он упомянул Тарквиния Приска, сына Демарата, и затем перешел к его преемникам:
«После Тарквиния Приска... был Сервий Туллий, сын рабыни Окресии, по крайней мере, с нашей точки зрения. С точки же зрения этрусков, он был самым верным другом Гая Вибенны, всегда находился рядом с ним при всех его неудачах, а когда он был по прихоти судьбы изгнан и отступил с остатками воинов Гая из Этрурии, он захватил холм (один из римских холмов), назвав его в честь своего военачальника холмом Гая. Сам же он изменил имя — по этрусски он звался Мастарна — и, приняв имя, которое я уже приводил, стал в качестве царя править на благо всем».
В этом сообщении важно совершенно определенное отождествление Мастарны со вторым этрусским царем в Риме, Сервием Туллием.
Когда в Вульчи был раскопан «Склеп Франсуа», относящийся примерно к середине II века до н. э., в нем, как мы уже говорили, была обнаружена фреска с несколькими батальными сценами. На одной из них Мастарна освобождает от пут своего друга Гая Вибенну, на другой — Тарквиний сражается с одним из сторонников Мастарны. Эти фрески, найденные в позднем этрусском захоронении, свидетельствуют о том, что легенды о сражениях между Тарквинием Приском и Мастарной были долгое время распространены и среди этрусков. Не исключено, что использование подобных сюжетов в ту пору, когда вследствие римской экспансии слава этрусков окончательно померкла, является реминисценцией эпохи, когда судьба Рима зависела от результатов борьбы двух враждующих групп этрусков.
Споры о том, насколько достоверны сообщения о Мастарне, вновь разгорелись после открытия, сделанного одним из ведущих итальянских этрускологов, Массимо Паллотино, во время раскопок святилища в Вейях. Он нашел обломок вазы, на котором сохранилось написанное на языке этрусков имя Avile Vipiennas. Ваза скорее всего была предметом ритуального жертвоприношения, а имя на вазе обозначало жертвователя. После этой находки Паллотино присоединился к тем, кто считает, что Авл и Гай Вибенны исторические личности, так как надпись на вазе можно датировать серединой VI века до н. э., т. е. тем временем, когда, по мнению историков, в Риме правили этрусские цари.
Можно ли в связи с этим согласиться и с утверждением, что, Мастарна или — как его называли римляне — Сервий Туллий также существовал в действительности? Ответить на этот вопрос нелегко.
Не исключено, что этрусское слово mastarna было не собственным именем, а термином, обозначавшим определенную должность. Его чаще всего связывают с латинским словом magister, как первоначально называли того, кто значил больше (magis) других. В переводе этот термин наиболее точно выражается словом «предводитель».
Легенда, рассказывающая о том, что Мастарна — Сервий Туллий стал римским царем после того, как захватил город, не единственная версия этого события. Существуют также предания — о них мы еще будем говорить, — гласящие, что Сервий Туллий стал царем, во-первых, законным путем, во-вторых, с ведома и согласия Тарквиния Приска. Легенда даже утверждает, что Сервий Туллий родился в тарквинийском дворце и что его матерью была рабыня Окресия, как об этом упоминал в своей речи император Клавдий, а отцом — божество Лар