ПОДМАЗО: Это относится к стрельцам после Литовской войны, после 1670 года, когда им вместо жалованья начали давать землю. Тогда и пошло разложение стрелецкого войска. До этого они служили за жалованье — были централизованное снабжение и финансирование от казны, и они были очень боеспособны, что отмечают не только русские, но и зарубежные источники. Российское стрелецкое войско было на очень высоком уровне!
ГРЮНБЕРГ: Жалованье получали только те полки, которые дислоцировались в Москве! Те же, которые на периферии…
ТАЛАНОВ: Они ведь менялись — была ротация полков на рубежах. Вообще московские стрельцы были неким сословием. Сын стрельца постигал воинскую науку с того момента, когда начинал ходить, потом сам становился стрельцом. Более того, даже смешанные браки здесь не приветствовались.
ГАРЕЕВ: В стрелецком войске каждый полк имел свой двор, где хранилось полковое имущество. А жили они по домам, как поселенное войско, среди населения — уже по этому признаку они никак не могли быть регулярным войском.
ПОДМАЗО: Нет, это были отдельные слободы типа казарм, только разделенные по разным домам.
— Даже петровская армия не имела казарм, гвардейские полки в Петербурге жили в своих слободах — Преображенской и Семеновской, к которым при Анне Иоанновне добавились Измайловская и Конногвардейская… Всецело на казармы Русская армия вообще перешла только в XIXвеке.
ПОДМАЗО: Зато у стрельцов было наличие постоянной организационной структуры — сотни, приказы. Были постоянный состав и постоянное несение службы. В пределах полка однозначно прослеживается единообразие униформы и вооружения. Наконец, у стрельцов появился первый устав…
БЕГУНОВА: 1647 год, «Учения и хитрость ратного строения пехотных людей».
ПОДМАЗО: Разве?
ГАРЕЕВ: Это иностранный устав!
БЕГУНОВА: Да, переведенный, не наш… Но ещё существовал «Боярский приговор о поместной службе».
ПОДМАЗО: Его я и имею в виду — «Приговор» появился в 1555-м, при Иване Грозном. В общем, у стрельцов были налицо все критерии регулярной армии, поэтому мы вполне можем говорить, что они были регулярной армией. Точнее, это было зарождение регулярной армии.
ГАРЕЕВ: Регулярное войско должно заниматься систематической боевой подготовкой! А тогда было установлено, что если нет войны, то стрельцы должны собираться раз в год, в декабре, для смотров и боевой подготовки. Какая же это боевая подготовка? Можно добавить, что, например, при походе на Казань у Ивана Грозного было 150 тысяч войска. Стрельцов тогда было 20 тысяч, а в походе их участвовало около 10–15. Они никогда не составляли основу русского войска, и та организация, которая у них была — это не организация всей армии, но отдельного войска, отрядов, частей… Единая организация появилась попозже, когда появились полки нового строя. Окончательно она уложилась при Петре.
ПОДМАЗО: Позвольте не согласиться! В Русском государстве стрельцы в то время были все же основной боевой силой.
ГРЮНБЕРГ: Стрельцы — это нечто среднее между казачеством и поселенным войском! Не случайно, что во второй половине XVII века они играли такую негативную роль. Стрелецкий приказ имел совершенно четкое, почти независимое политическое значение в Московском государстве. Стрелецкие бунты привели Россию к известному кризису, который был разрешен только в эпоху Петра.
ТАЛАНОВ: И что? Сколько примеров, когда гвардия или армия играли «политическую роль»! Возьмите Византию — перевороты, совершенные там гвардией и при её участии. Но ведь нельзя сказать, что эта гвардия была небоеспособна. Да и наша русская гвардия участвовала во всех переворотах XVIII столетия. Так что это никак не говорит о небоеспособности — это говорит о другом.
ГАРЕЕВ: Да, о надежности… И все же, когда Николай I начал официально утверждать, когда какой полк зародился, он в своем указе писал: «В царствование царя Петра Алексеевича 1700 года июня 25-го при учреждении регулярной армии взамен уничтоженного своевольного стрелецкого войска создается такой-то полк». Историки Костомаров, Свечин пишут, что стрелецкое войско всегда было символом своеволия, бунтарства, необученности, разгильдяйства, недисциплинированности…
ПОДМАЗО: Стрельцы были созданы в 1540-х годах, а за своевольство их разогнали в 1690-х. И это оценка сторонников Петра I — стрельцы поддержали его сводную сестру и соперницу, царевну Софью, в борьбе за трон. 150 лет держать бездарное войско никто б не стал — видимо, стрельцы не такие уж и плохие были.
ТАЛАНОВ: А поскольку они существовали достаточно долго, у них, скажем так, были и взлеты, и падения…
ГРЮНБЕРГ: Можно говорить, что к концу XVII века наблюдалась деградация вооруженных сил Московского государства… Сама идея существования стрельцов в рамках Московского государства также деградировала.
— А разве государственная система не деградировала? Как свидетельствует история, вооружённые силы Российского государства разваливались только после развала государственной власти. Достаточно вспомнить события 1917года…
ПОДМАЗО: Да, деградация армии была еще большая, чем у стрельцов. А все-таки централизованное государство появилось не при Петре I, но во времена Ивана III — тогда уже Москва стала центром централизованного государства.
ГАРЕЕВ: Чтобы появилось регулярное войско, должно было появиться регулярное государство — централизованное многонациональное Российское государство. Но даже при Иване Грозном таковое не сложилось. Только при Петре произошло это… Поэтому, как по имеющимся документам проходит, в 1800 году Россия справила столетие Российской армии, в 1900-м — двухсотлетие.
ПОДМАЗО: Столетие не армии, а отдельных ее полков! Причем те пехотные полки, которые были старше Преображенского и Семеновского, разогнали для того, чтобы эти полки были в армии самые старые. А ведь были Бутырский, Лефорта, Ренцеля — очень много полков, которые зачеркнули, словно и не было.
ТАЛАНОВ: Хотя кавалерийские полки — гусарские Ахтырский, Сумской, Изюмский — остались от 1650-х годов и официально отметили свое 250-летие.
ГРЮНБЕРГ: Регулярные части как таковые действительно существовали до Петра. Но является ли наличие регулярных частей признаком наличия регулярной армии? Не забудем, что после той реформы, так сказать, первого устава, у нас существовало и дворянское ополчение, и полки иноземного строя и наемники…
ПОДМАЗО: Любое событие продолжительно во времени. Потому нельзя сказать, что, мол, сегодня армия создана — вчера ее не было, а вот она уже есть. Это был длительный процесс. Регулярная армия начала создаваться со времен Ивана III, с появления пищалыциков — это были первые части на постоянной основе, имеющие постоянную организацию, государственное финансирование, государственное управление. То есть все признаки регулярной армии.
ГРЮНБЕРГ: Регулярных частей!
ПОДМАЗО: Опять-таки, армия не появляется вся сразу, целиком. Даже при Петре не появилась сразу вся армия — появились первые 27 полков… То же самое и здесь: появились пищалыцики — это отдельные части, но уже регулярные, постоянные. Потом они выросли дальше — в стрельцов, потом — в пехотные полки.
ГАРЕЕВ: Иваном Грозным было положено начало созданию постоянной армии. Но постоянная армия не есть еще регулярная армия государства.
ГРЮНБЕРГ: Регулярными частями в известном смысле можно считать княжеские дружины… Но до Петра регулярной армии не существовало, наряду с регулярными частями было дворянское ополчение, была, извините, пересортица всевозможная, что привело к резкому отставанию именно в наличии национальных кадровых армейских сил… Противоборство с заурядными в общем-то полуевропейскими силами в польскую войну при Алексее Михайловиче показало, что московское войско даже при наличии прекрасных командиров и прекрасных воинов достаточно нерегулярно и достаточно непрофессионально.
— А чего еще ждать от армии «послесмутного», скажем так, времени? Ее же следовало возрождать — как и все государство…
ГРЮНБЕРГ: Эту задачу с блеском выполнил именно Петр. Его армия начала формироваться не с того, что были созданы потешные полки — таких полков можно было создать сколько угодно. Настоящая Русская армия могла возникнуть только в контакте с лучшей национальной — по существу, единственной национальной армией, которая существовала в Европе — армией шведского короля Карла XII. Она была лучшей, потому что опиралась на нацию. Это были национальные кадровые силы. Великолепно снабжённые, вымуштрованные профессионалы. Это была армия, преданная одному вождю, одной идее. И еще — шведская армия была сословием… Петру также удалось создать в России именно военное сословие.
— Сейчас обсуждается вопрос, какую дату считать годовщиной образования Русской армии. 23 февраля для этого не подходит, 7 мая не прижилось…
ПОДМАЗО: Это должно быть какое-то знаковое событие — крупная битва, указ — то есть та дата, за которую можно зацепиться в диапазоне создания регулярной армии, который, как мы сейчас выяснили, достаточно широк.
БЕГУНОВА: Действительно, это очень важный вопрос — речь идёт о текущей политике, о патриотическом воспитании, о возвращении уважения к армии, пропаганде и популяризации военных знаний… Какая может быть выбрана дата? В 1581–1582 годах те же стрельцы участвовали в героической обороне Пскова от войск польского короля Стефана Батория: осаждавших было 50 тысяч, защитников — двенадцать. 1605 год — знаменитое для истории русской пехоты сражение у села Добрыничи — поражение войск Лжедмитрия I…
ГАРЕЕВ: А вы не забываете, что тогда были очень влиятельные силы в России, которые этих поляков к нам притащили, пригласили, выступили на их стороне. Внутреннюю смуту превращать в праздник мы никак не можем!
ПОДМАЗО: А может, взять дату создания стрелецких полков? Такая дата есть: 1 октября 1550 года. Государь учредил у себя трехтысячный полк — точнее, как мы уже говорили, он переделал его из пищалыциков.
ГАРЕЕВ: Нельзя, ухватившись за какой-нибудь документ, считать, что тут же появилась регулярная армия…