За ним, конечно, гнались, но Михайло успел покинуть пределы Пруссии.
Тем временем на его отца по полной «наезжали» северные шаманы: «Прочел ли сын наши письмена»? Старик оправдывался, как только мог. Даже предложил колдунам втрое больше денег, чем получил от них ранее. Но те только отмахнулись: сведения из свитков не имели земной цены.
А чтобы поторопить расшифровщика, придумали действенный способ… Вскоре Василий Дорофеевич вышел в очередной раз в море и… сгинул без вести, а Михаилу привиделся вещий сон. Дескать, судно отца потерпело крушение в Белом море, а его самого выбросило на необитаемый остров.
Вернувшись в Петербург, Ломоносов сразу принялся наводить справки. И вскоре выяснил, что любимый тятя и в самом не вернулся из плавания, в которое он ушел еще четыре месяца тому назад. Ученый подумал и тут же написал, где искать сгинувшего. Однако в указанном месте нашли только его тело.
Сам ученый намек, конечно же, понял… И начиная с 1741 года плотненько налег на работу.
Однако его усилия не увенчались успехом.
Пока…
Глава 8
Следующий обмен мнениями славные красные философы устроили уже на подходе к столице нашей Родины Москве. На сей раз инициатором научных прений выступил уже сам профессор Мыльников.
— Чтобы в должной мере осознать, какие сущности скрываются за такими звонкими именами, как Гермес, Меркурий, Яхве, Янус и другие, предлагаю окунуться в водоворот скандинавской мифологии, — почесал начинающую лысеть голову Дмитрий Юрьевич.
— Окунайтесь! — милостиво разрешил Ярослав.
— Однако перед этим все же попробую сформулировать главный принцип, которым мы должны и, с твоего разрешения, будем руководствоваться, рассматривая данную тему.
— Очень правильный подход, — не стал спорить Плечов.
— По сути, Боги, встречающиеся в эпосе наших северных соседей, те же самые, что и у других народов мира. Просто названные по-своему.
— А как может быть иначе? — продолжал бесцеремонно прерывать академика Ярослав, но тут же угомонился и мысленно дал самому себе клятву заткнуться. Хотя бы ненадолго.
Пусть плещет, треплется, глаголет… Может, среди этого всего бреда встретится и рациональное зерно?
— Так, например, скандинавский Один — мудрец и шаман, Бог войны и победы, покровитель военной аристократии, по сути, тот же Кронос или Сатурн, — на сей раз никак не отреагировал на колкие реплики молодого и не в меру ретивого коллеги «светоч мировой научной мысли», продолжая медленно-размеренно вести свой рассказ. — Тор — из одного ряда с Зевсом или Юпитером, а Локи — не кто иной, как не единожды упомянутый Гермес-Меркурий. Все они схожи не только своим статусом в общей иерархии, но и личными качествами, характерами. Например, Зевс и Юпитер — громовержцы, а Тор — обладатель волшебного молота, при помощи которого он издает тот самый громкий звук. Гермес-Меркурий — плут, проказник и лжец, а Локи еще и предатель, вызвавший «рагнарек» (последнюю битву Богов, приведшую к концу света) и впустивший в наш мир «темных» Богов.
— Здесь справедливости ради следует заметить, что ни у греков, ни у римлян подобных историй — о предательстве или «конце света» — нет, — ухмыльнувшись, в очередной раз выложил свои возражения агент Вождя.
— Согласен! — скупо улыбнулся Мыльников, временно перенимая тактику «соперника», которая никак не подходила его словоохотливой натуре. — Однако там есть «троянская война», в которой олимпийские Боги во главе с Зевсом-Юпитером терпят поражение.
— Похоже, но не совсем то же, — прокомментировал Плечов. — Давайте лучше про Яхве-Януса. Может, хоть здесь мы придем к общему знаменателю или, как говорят в наших кругах, консенсусу.
— Давай! Итак, имя Яхве встречается и в Торе, и Ветхом Завете, который, впрочем, является лишь скорректированной версией все той же Торы.
— А что вы хотели? Ведь сам термин «история» означает «из Торы», — снова не удержался наш главный герой. Хоть совсем недавно зарекся больше ни разу не перебивать своего авторитетного собеседника.
— Так вот… — наконец не выдержал Дмитрий Юрьевич и повысил голос, вдобавок наградив наглеца строгим взором. — Заветов, то есть соглашений между неким Верховным Богом и иудеями, существует несколько. Именно поэтому в Библии разделены Ветхий Завет и Новый Завет. Насколько я понимаю, это связано как раз с тем, что, когда происходила очередная смена Богов, с «главным» из них каждый раз непременно заключался новый договор. При этом Яхве-Йахве-Ягве-Иегова на самом деле вовсе не является собственным именем какой-то одной конкретной сущности. Скорее, это наименование статуса, некое обозначение того, что именно она в данный момент является главной.
— Возможно, — согласился Ярослав Иванович.
— Если посмотреть на смысловое значение данного термина в древних языках, то один из вариантов будет звучать как «Дающий жизнь, бытие». Но если происходила последовательная смена тех Планет-Богов, которые в разное время являлись центрами нашей планетарной системы, то тогда каждый из них и был по очереди тем самым Яхве. Произошла смена Звезды, новый Бог стал Яхве и, соответственно, с ним был заключен завет-договор.
— Вероятно, — опять не стал спорить Плечов.
— Исходя из вышеизложенного, можно выстроить следующий ряд верховных Божеств: Уран-Целум, потом Кронос-Сатурн, потом Зевс-Юпитер. Кстати, среди имен Юпитера, которые встречаются в старых текстах, есть вариант Иова, что переводится как «бык», но это также созвучно и с именем Иегова. Однако потом случается рагнарек — троянская война, и начинается эпоха Солнца-Христа. И тут, насколько я понимаю, все уже не так однозначно, поскольку у нас появляется Двуликий Янус…
— Да уж. Крайне любопытная личность… — в очередной раз коротко «выстрелил» Плечов.
— Прежде, чем перейти к рассмотрению ее, так сказать, по сути, давай согласуем некоторые исходные позиции, — предложил тем временем академик.
— Не возражаю…
— Тебе, должно быть, известно, что такой Бог присутствует исключительно лишь в римской мифологии.
— Конечно, известно, — признал агент Вождя.
— Ни в греческом, ни в скандинавском пантеоне аналогов нет, что само по себе уже порождает массу вопросов, — продолжал Мыльников.
— Согласен, — кивнул Ярослав.
— Если мы посмотрим на его статус в пантеоне римских Богов, то, по мнению некоторых исследователей, Янус для римлян занимал по важности второе место после Юпитера, а если смотреть на период позднего Рима, то можно даже говорить о том, что он стал главенствующим.
— Почему тогда нигде нет храмов в его честь?
— А вот и неправда. Есть! — решительно возразил Дмитрий Юрьевич.
— И где же они? — не понял секретный сотрудник.
— Рядом с нами. Практически в каждом европейском городе! — и академик снисходительно посмотрел на своего оппонента.
— Например? — был вынужден уточнить Ярослав.
— Это всем известные триумфальные арки. И, судя по их увеличивающемуся количеству, некая часть правящей элиты до сих пор поклоняется и служит Янусу, — выдал Дмитрий Юрьевич.
— Сильно! — хмыкнул Плечов. — Ни за что бы не догадался.
— По моей версии, Янус и есть та «темная» сущность, которую в нашу систему впустил Локи-Гермес-Меркурий, — продолжал Мыльников, не обращая внимания на скептицизм младшего коллеги. — Именно он начал стравливать местных Богов между собой и устроил в конечном итоге на Земле весь тот бардак, который мы с тобой и наблюдаем сейчас.
— Хотите сказать, что Янус это и есть «Антихрист», «темный Бог»? — покосился на него Ярослав, наконец-то начиная что-то понимать в новой для него теории.
— Именно! — победно выдохнул академик. — И темный потому, что у него нет собственного свечения, как у других полноценных Богов-Планет.
— Помню, — устало кивнул секретный сотрудник. — Вы говорили, что оно осталось только у Солнца и Земли.
— Да. Причем энергетическое силовое поле нашей матушки-планеты настолько ослабело, что зафиксировать его без современных приборов уже не представляется возможным.
— Понял, — тяжело вздохнул Ярослав (ох, как нелегко быть соискателем нетрадиционных философских знаний!) и предложил: — Однако нам пора закругляться. Скоро — Москва. Давайте зафиксируем вывод, на котором мы с вами остановимся, дабы продолжить прения, когда для этого представится очередная возможность.
— Фиксируй! Пользуйся моей добротой, пока я жив, — как-то уж слишком высокомерно, если не откровенно пренебрежительно (голубая кровь взыграла?) похлопал его по плечу Дмитрий Юрьевич. — Если коротко, то… Исходя из Ветхого Завета, Бог сам не привержен никаким ценностям и паству свою наставляет в том же духе. Мол, для достижения цели все средства хороши…
— Всё. Больше не могу, — схватившись обеими руками за голову, признался секретный сотрудник. — Кажется, пришло время сделать небольшой перерыв. А то моя бедная и, по-видимому, не самая умная башка напрочь отказывается воспринимать ваши доводы и аргументы!
— И что же так поразило вас, коллега? — удивился Мыльников.
(Мол, если ты не можешь понять такие простые — очевидные даже — вещи, то что будет дальше, когда мы дойдем до сверхсложных материй?)
— Вот если Яхве — «Темный Бог», то каким образом он может быть «Дающим жизнь»? — сформулировал свои претензии к автору сомнительной теории секретный сотрудник. — Опять нестыковочка какая-то получается?
— Совсем нет, — обиженно протянул академик.
«Вот бьешься, лезешь из кожи вон, стараешься, отдаешь душу, а “воно як було тупе, так и залышилося!”[7]» — так говорила мать его матери Параска Гавриловна, уроженка Полтавской губернии, почившая накануне войны. Именно она — простая русская женщина (украинкой бабушка себя никогда не считала), сама обладавшая живым умом и всю жизнь, в отличие от самоустранившихся благородных родственников отца, старательно передавала свои уникальные способности обожаемому внуку.
— Вы неплохо знаете Тору. Однако почему-то совершенно неправильно трактуете ее постулаты, — немного помолчав, добавил академик.