Белинда огляделась и негромко прошепелявила:
— Но мы все равно не сможем отсюда выбраться. Еще вчера ночью мы тут были все, а теперь осталось всего шестеро. Как десять негритят.
Джози фыркнула и полезла за носовым платком.
— Не совсем. Трое негритят мирно спят в своих постельках. Хотелось бы и мне оказаться в своей. А вам, Эдвина?
— Безусловно. — Безупречная кожа Эдвины посерела от усталости, тушь под глубоко посаженными глазами размазалась, придав им затравленное выражение. — Мне нужна сигарета, — резко бросила она Алистеру. — Можно тут добыть хоть одну?
Он поколебался.
— Марго хранит… хранила… В общем, сигареты есть в ее кабинете. Сейчас принесу.
Покачав головой, Эдвина встала.
— Я сама. Это мой порок. Кроме того, хочется размять ноги. Где их искать?
— В шкатулке на столе. Вы уверены…
Но Эдвина уже направилась к двери.
Берди резво поднялась и пошла следом, а она, когда Эдвина обернулась к ней, удивленно и с некоторой неприязнью пробормотала:
— Ужасно хочется покурить.
Прошло не менее получаса, с тех пор как Тоби поднялся наверх, а значит, мог позвонить в любую минуту. По закону Мерфи[5], звонок раздастся ровно в ту секунду, когда Эдвина переступит порог кабинета. Если трубку возьмет она, Берди так и не узнает конец истории.
— Уже половина первого, — заметила Эдвина, когда они шли через холл. — Сколько еще нас тут будут держать, Верити? Полагаю, вы знаете. Похоже, по какой-то причине вы пользуетесь их полным доверием.
Эдвина старалась говорить невозмутимо, но ее глаза говорили: "Я так и знала, что жди от тебя неприятностей. Ты не одна из нас. Ты мне соврала".
— Да что вы? — постаралась как можно искреннее удивиться Берди. — Это гораздо больше, чем я думала.
Они с Эдвиной вошли в кабинет Марго Белл, и Берди подумала, что пора бы позвонить Дэну. Незаметно проверив, нормально ли лежит трубка внутреннего телефона, Берди пыталась понять, что там в голове у Тоби.
— Мне тоже мало что известно, — сказала Берди. — Как и вы, брожу в темноте.
И едва она это произнесла, как свет мигнул и погас.
Глава 15
Их окутала, вобрала в себя густая тьма. После секунды абсолютной тишины донесся взрыв звуков из гостиной: ошарашенное бормотание, вопль и парочка зловещих ударов.
Берди инстинктивно вытянула руки и шагнула вперед, но пальцы ее запутались в тяжелых складках шторы, локоть врезался во что-то твердое, и оно охнуло и выругалось, а потом неприветливо, но радостно знакомо выкрикнуло:
— Эй, полегче!
— Простите. Что за чертовщина…
— Похоже, авария на линии электропередачи. Возможно, упало дерево. Ничего удивительного в такую-то погоду.
Берди услышала шорох: Эдвина спокойно прошла к окну и опустилась на банкетку. Вот же хладнокровие — позавидуешь!
Дверь по ту сторону холла распахнулась, и послышался голос Алистера:
— Эдвина! Верити! С вами все в порядке?
— Да! — откликнулись они хором и рассмеялись.
— Оставайтесь на месте. Сейчас я выйду наружу и запущу генератор. Это быстро.
— Погодите! — донесся до них так же хорошо гнусавый голос Бетти Хиндер. — Я с вами.
Послышался скрип, за ним удар, и снова голос Алистера:
— Бетти, останьтесь тут!
— Не стройте из себя полного идиота! Нельзя бродить в одиночку в кромешной тьме! Что, если вы упадете и сломаете ногу? Что, если генератор не запустится? Вот уж весело-то будет!
— В таком случае я схожу за Уильямом, — пошел на попятную Алистер.
Берди в полной темноте улыбнулась, а Бетти красноречиво фыркнула:
— От него столько же толку, сколько от кармана на дамской комбинашке. Лучше хватайтесь за меня: я с завязанными глазами найду в этом доме дорогу куда угодно. А что до генераторов… Ну, поскольку Джордж лучше будет сидеть в темноте и бездельничать, чем пошевелит хоть пальцем, я и с ними умею управляться. Идемте.
— Ну хорошо, — сдался Алистер. — Но всех остальных прошу оставаться на месте. Нам потребуется минут десять.
— Нет! — прорезал темноту еще один голос, высокий, дрожащий. — Я здесь не останусь! Мне нужно отсюда выбраться! Прекратите все это! Дайте…
Послышалось шарканье, затем что-то упало на пол, раздался панический визг.
— Белинда! — рявкнул Алистер. — Сядьте! Возьмите еще печенье! Джози, свечи стоят на буфете!
— Хорошо! Идите, Алистер, и не волнуйтесь. Все будет нормально! — крикнула в ответ Джози, почему-то развеселившись.
Берди нащупала где-то в районе коленок банкетку, на которой сидела Эдвина, и осторожно опустилась рядом с ней. Та торопливо подвинулась, и какое-то время они молча сидели, притиснутые друг к другу.
Темнота была кромешной, что в комнате, что за окном. Долину сплошной стеной окружали холмы: ни просвета, ни единой звездочки на небе, которые разбавили бы эту черноту. До сих пор Берди даже не замечала жужжания кондиционера, но теперь, когда он замолк, отсутствие этого звука создавало зловещее ощущение абсолютной тишины в доме. Снаружи тишину нарушал лишь шум несущейся воды в раздувшейся реке и плеск дождя по земле.
Берди вытянула руку перед собой и прищурилась, пытаясь различить хоть что-нибудь, но темнота была непроницаемой, словно она ослепла. Вздрогнув, Берди вспомнила про Дэна Тоби. Он не позвонил. Почему? А теперь и не сможет: внутренним телефонам требуется электричество. Берди невольно затаила дыхание, и Эдвина, словно видела в темноте, успокоила ее:
— Волноваться не о чем.
Берди покачала головой, сообразила, что Эдвина ее не видит, и вслух произнесла:
— Дело не в темноте, а в Тоби… и Милсоне. Думаю, мне нужно подняться, отнести им свечу.
— Через десять минут будет свет, — рассудительно произнесла Эдвина. — Они же большие мальчики, правда? Так что могут сами о себе позаботиться.
Конечно. Но почему у Берди возникло дурное предчувствие? В голове то и дело возникала картинка: Тоби на верхней ступеньке самонадеянно машет ей рукой, — а из-за кромешной тьмы она не может больше ничего увидеть.
Берди поднялась на ноги и попыталась нащупать стол. Может…
— Что это вы задумали? — усмехнулась Эдвина.
— Если тут есть сигареты, значит, должна быть и зажигалка.
— Если тут есть сигареты, — эхом откликнулась Эдвина, — то захватите, пожалуйста, и мне. И дай-то бог, чтобы нашлась и зажигалка.
Берди стала ощупывать полированную поверхность, пытаясь вспомнить, что на ней было, когда она входила сюда. Пальцы коснулись бумаги — расписание; небольшая стопка картонок — досье гостей. Она едва не опрокинула вазу с цветами… да, точно, рядом с вазой стояла пепельница, а еще эмалированная шкатулка. Рука задела угол. Да, это она! Берди схватила шкатулку и откинула крышку: сигареты… и в самом уголке маленькая тонкая зажигалка. Она щелкнула колесиком, и загорелось небольшое пламя, очень яркое в темноте.
Раздался восторженный возглас Эдвины, и, спотыкаясь, она подошла к Берди. Обе прикурили.
— А ведь я бросила, — выдохнув дым, с удовлетворением заметила Эдвина через секунду.
— И я, — сделав глубокую затяжку, вздохнула Берди и затушила сигарету. — Отрава!
Эдвина приглушенно пробормотала что-то в знак согласия и с жадностью затянулась. Берди снова щелкнула зажигалкой и, увидев в смутных очертаниях комнаты, что дверь прямо перед ней, объявила.
— Я наверх. Мне кажется, что-то случилось.
— Вы с ума сошли! Вот с этим жалким источником света? Да вы себе шею свернете.
— И все-таки я пойду, а вы оставайтесь тут.
— Черта с два! — Эдвина нащупала пепельницу и погасила в ней сигарету. — Если вы пойдете, то и я с вами. Не собираюсь сидеть тут в темноте сложа руки, всему есть предел.
Они осторожно добрались до двери, вышли в холл, куда проникали тусклые отблески пламени камина из гостиной. Теперь, когда их глаза привыкли к темноте, этого было более чем достаточно, чтобы видеть, но возвышавшаяся перед ними лестница исчезала в кромешной тьме где-то на половине пути.
По взаимному молчаливому согласию шли они бесшумно, а добравшись до лестницы, начали подниматься друг за другом. И скоро оказались в темноте. Теперь им пришлось передвигаться ступенька за ступенькой, нащупывая путь, крепко держась за перила как за спасательный трос. Тишина и темнота сгущались все плотнее.
— Это безумие, — услышала Берди шепот Эдвины и ощутила ее дыхание у себя на шее.
От ее близости она даже поежилась, щелкнула зажигалкой и вытянула руку прямо перед собой, изо всех сил напрягая взгляд. Зажигалка быстро нагрелась, так что пришлось погасить.
— Мы почти пришли. Осталось четыре-пять ступенек.
Сердце так колотилось, что Берди начала задыхаться. Что-то случилось, она это чувствовала. Чернота на верхних ступеньках казалась угрожающей, но она заставляла себя переставлять ноги по толстому ковру, радуясь теплу и звукам, исходившим сзади, от Эдвины.
Добравшись до верха, Берди споткнулась и едва не упала, хотя и ожидала мгновения, когда поднятая нога столкнется с воздухом, а через считаные секунды послышалось восклицание Эдвины: та тоже чуть не упала.
— Все в порядке. Мы наверху, — пробормотала Берди, продвигаясь вдоль балюстрады, чтобы освободить место для своей спутницы.
Они посмотрели вниз, в холл: отсюда были видны слабые отблески пламени камина из гостиной.
— Если идти по галерее лицом сюда, — прошептала Берди, — то дорога будет видна.
Эдвина вдруг схватила ее за руку.
— Я вспомнила! Мне кажется, тут была свеча: около дивана на столике в серебряном подсвечнике…
Берди щелкнула зажигалкой, и они попятились от безопасной балюстрады, держась друг за друга, вытянув свободные руки, напрягшись телами на случай неожиданных столкновений. Берди нащупала стул и, опустившись на него, потянулась к угловому столику. Вот тут она нашла розовый конверт, анонимное письмо. Казалось, это произошло так давно! Зажигалка отбрасывала крохотный круг света на полированное дерево, и в дальнем конце стола что-то блеснуло. Да, это он, серебряный подсвечник. Берди так обрадовалась, что едва не вскрикнула. Подтянув его к себе, она зажгла свечу. Фитиль вспыхнул, и в