— Я думаю, винздорская полиция будет здесь утром, как только рассветет, и тогда мы сможем уехать отсюда.
— Только не я, — печально отозвался Уильям. — Мой дом, моя работа здесь. Куда мне идти?
— Но ты же не захочешь тут остаться, правда? — возразила Белинда, и Берди поняла, что они уже успели об этом поговорить.
— Я не могу оставить Алистера в беде.
Уильям окончательно сник, и Белинда сжала его руку.
Тут в комнату не спеша вошла Эдвина и с усталым видом села поближе к Джози, которой недолгий сон определенно пошел на пользу: она улыбнулась, полезла в рукав за носовым платком и от души высморкалась, явно намереваясь посплетничать. Ну что ж, пока все неплохо.
Берди снова повернулась к Белинде и Уильяму и якобы неуверенно спросила:
— Белинда, помните, вы говорили, что хотели что-то рассказать Дэну Тоби? Но вам так и не удалось, да?
Белинда и Уильям переглянулись: несомненно, об этом они тоже разговаривали.
— Нет, не удалось, — тряхнула головой Белинда. — Он от меня отмахнулся. Опять. Мне кажется, он не очень хорошо справляется со своей работой.
— С тех пор как вы об этом упомянули, меня мучает любопытство. О чем вы хотели рассказать?
— О… — Белинда опять тряхнула головой, на сей раз обиженно. — Наверное, это вовсе не важно, особенно сейчас.
Она замолчала, поджав губки, словно давала понять о своем нежелании раскрывать тайну.
— Мы этого знать не можем, — чуть надавила Берди. — Иногда любая мелочь имеет значение.
"Что-то такое я сказала Анжеле, — вдруг пришло ей на ум. — О боже, она ведь говорила, что заметила что-то, а я решила, что она придумывает. Почему я отправила ее в постель? Почему не помогла вспомнить? Возможно, она бы тогда не погибла".
— Это не мелочь, — громко произнес Уильям. — Расскажи ей, Белинда.
— О… — чуть поломалась толстушка, желая полностью насладиться моментом. — Ну, я просто слышала, как Марго Белл на кого-то кричала. Я расслышала каждое слово. Вчера рано утром.
— Ну да, — изо всех сил постаралась не выдать своего разочарования Берди. — Наверное, на ту горничную, которую она уволила? И вы все это слышали, да? Неприятно, конечно.
— Нет! — раздраженно воскликнула Белинда. — Это слышали почти все! Я имею в виду раньше, примерно на полчаса. Там, наверху, в ее комнате.
— В ее комнате?
— Да. — Белинда слегка порозовела. — Я спускалась завтракать, но как-то очень рано, было всего четверть восьмого, вот и решила немного посидеть на лестнице, на верхней ступеньке. А дверь… вы же знаете, там дверь?
— На лестницу для персонала?
— Да, — зарделась Белинда, будто ее застали за чем-то неприличным. — Ну, она была немного приоткрыта, и я услышала крики… Еще подумала, что лучше бы ее закрыть: я же не хотела подслушивать частные разговоры…
Ну да, конечно, с мрачной усмешкой подумала Берди. Тоби был прав: Белинда как раз из тех, кто подслушивает у дверей. Берди энергично кивнула и поддакнула:
— О, разумеется.
— …и пока я ее закрывала, просто не могла не услышать… — продолжила Белинда, подалась вперед и понизила голос до шепота: — Выражения! Я просто не могла поверить своим ушам!
С широко распахнутыми глазами она повернулась к Уильяму, и тот покивал с печальным, понимающим видом. Берди ощутила внезапный острый укол чего-то похожего на жалость к Марго Белл. Жизнь продолжается без нее, и власть, которую она имела над столькими людьми, умерла вместе с ней. Теперь безвольные создания, которых она терроризировала, без опаски могут заползти в ее память и с покровительственным видом безнаказанно разобрать по косточкам ее недостатки, промахи и необдуманные поступки.
— И что же именно она говорила? — негромко спросила Берди.
— О, я не могу повторить все, — жеманно протянула Белинда, — но она говорила, точнее, кричала вот что: "Это… твою мать, отвратительно! Когда закончатся эти сраные две недели, можешь убираться на…!" А потом второй человек, видимо, что-то тихо ответил, потому что была небольшая пауза, и она опять заорала: "Да мне плевать! Ты от меня ничего не получишь! И никому ни слова не скажешь или пожалеешь! Доживешь эти две недели и никому ничего не скажешь! И держись от меня подальше!" — Белинда наклонилась вперед и добавила: — Я, конечно, не могу произнести все в точности: язык не поворачивается.
— Еще бы! — с чувством отозвалась Берди. — И что потом?
— А потом я услышала, как кто-то спускается по лестнице, и поскорее ушла!
— Значит, вы так и не увидели, с кем разговаривала Марго?
Белинда с сожалением покачала головой.
— Нет, не увидела. Мы с Уильямом пытались понять, кто это мог быть. Я подумала, что, может быть, Алистер. Иногда казалось, что он не очень доволен Марго Белл, но Уильям говорит, это невозможно.
— Алистер — партнер, — твердо произнес Уильям. — Марго не могла бы приказать ему убираться вон.
— Нет, — задумчиво согласилась Берди. — И, надо полагать, это были не вы, Уильям.
Он густо покраснел и негодующе выкрикнул:
— Нет! Я до завтрака даже не видел Марго!
— О, конечно. Извините. — Берди успокаивающе улыбнулась. — Так глупо с моей стороны. Но неужели она даже не намекнула, кто это мог быть, позже, когда вы встретились, чтобы обсудить счета? Вы же были так близки к ней.
— Нет. — Он все еще выглядел оскорбленным. — Ни слова не сказала. Ничего не понимаю. Обычно она рассказывала мне все. Но я тут подумал…
— И что же? — поторопила его Берди, заметив, что Белинда смотрит на него с некоторым изумлением. Похоже, это они тоже обсуждали.
— Ну, — с напускной скромностью начал Уильям, — я подумал, что если она порвала с Конрадом Хантером, то могла ни мне, ни Алистеру об этом не сказать.
— Почему?
Он пожал плечами и снисходительно ответил:
— Бедняжке Марго всегда трудно давались признания в собственных ошибках. А мы с Алистером… все время твердили ей, что этот парень — пройдоха и темная личность. Его не следовало нанимать на работу, не говоря уж о… ну, вы понимаете.
— Женщин ее возраста так легко обвести вокруг пальца, — самодовольно прошепелявила Белинда и поерзала на диване, усаживаясь поглубже. — И это очень печально!
— Да, — согласился Уильям. — Бедная Марго.
С этим Берди их и оставила.
— Удалось что-нибудь разузнать? — пробормотала Берди, подойдя к шкафчику с бутылками, возле которого стояла Эдвина. Обе старались держаться спиной к остальным, чтобы со стороны их разговор казался самым обычным.
— Ничего, — коротко ответила Эдвина, наливая себе солидную порцию виски, и объяснила с непроницаемым лицом: — В медицинских целях. — Добавив в бокал немного имбирного эля, она сделала глоток и причмокнула от удовольствия: — О, наконец-то приличный напиток. А то делают какую-то бурду.
Выпив, Эдвина демонстративно посмотрела на часы:
— Ты вообще в курсе, что уже половина третьего ночи? Почему мы до сих пор на ногах?
— Большинство успели немного подремать, так что смогут продержаться еще немного.
К Берди это не относилось: в голове у нее уже был туман. Она глотнула из своего бокала. Скотч обжег горло, теплом растекся в груди. Станет ли ей от этого лучше? Впрочем, уже поздно об этом думать.
Кто-то положил руку ей на плечо, и Берди в ужасе резко обернулась, едва не выронив бокал.
— Извините, — виновато пробормотал Алистер. — Я не хотел вас пугать, только спросить — вам не кажется, что нужно отпустить всех спать? Какой смысл продолжать тут сидеть?
Берди быстро сообразила, что последнее, чего бы ей хотелось сейчас, — это снова разъединить группу, поэтому сказала:
— Я бы не советовала. Думаю, пока нам лучше оставаться всем вместе, а Уильяму и Конраду нельзя возвращаться в свое крыло.
От переутомления у Алистера вокруг глаз появились морщинки, залегли глубокие тени, отчего его приятное лицо казалось осунувшимся. Берди вспомнила, что он, как и она, не спал.
— Я подумал, они все могут подремать в моей комнате: все равно туда не пойду.
— Я бы оставила всех здесь, — решительно проговорила Эдвина. — Наверху у нас полиция и Хелен. Лично мне не хочется возвращаться в свою комнату, и, думаю, остальным тоже. Если захотят, они могут поспать там, где сидят.
Алистер кивнул, явно благодарный за точные указания, и пробормотал в печальной попытке и дальше играть роль гостеприимного хозяина.
— Вы, дамы, еще чего-нибудь хотите?
— У нас кончилось виски, — невинно заметила Эдвина.
— А я умираю с голоду, — добавила Берди. — Мы с Эдвиной подумали, нельзя ли нам сделать себе сэндвич или что-нибудь в этом роде.
Несколько минут наедине на кухне могли бы оказаться очень полезными. И она действительно очень проголодалась, вдруг поняла Берди. День был бесконечно длинным.
— О, конечно! — Алистер пришел в неописуемый восторг от возможности хоть что-то делать, взял их за руки и повел к двери в столовую. — Я покажу, где что лежит.
— Мы и сами справимся, — попыталась возразить Берди, но Алистер был непреклонен.
— Я порежу для остальных сыр, достану печенье и принесу еще выпивку. Идемте же!
Эдвина подмигнула Берди поверх его головы, и, подчинившись неизбежному, та поплелась за ним.
— Бетти говорила, что кухню проектировали вы, — заметила Берди, наблюдая, как Алистер опустошает огромный холодильник, и поежилась.
После теплой гостиной в кухне было довольно прохладно. Кондиционер работал тут недостаточно эффективно. Во всех остальных помещениях ее тонкой шелковой блузки вполне хватало, а здесь она не отказалась бы от жакета.
— О да. — Алистер выставил на большой стол блюдо с хлебом, ветчину, сыр, масло, пикули и чатни, затем закрыл холодильник и пошел к дубовой двери, за которой оказалась громадная кладовая, заставленная разнообразнейшими консервами и емкостями с фруктами и овощами. — Лосось? Спаржа?
— О нет, все и так замечательно, честное слово! — поблагодарила Берди, и рот ее наполнился слюной.
— Бри слишком холодный, — посетовал Алистер, продолжая хлопотать: доставать тарелки и приборы, открывать и закрывать шкафы. — Виски… бренди. Вроде бы Марго покупала. Но куда поставила? Одному богу известно. Правда, Уильям говорил, она купила какую-то дешевку.