— Погоди минутку. Ведь Анжела плавала с шести до половины седьмого! — перебила ее Эдвина.
— Анжела все воспринимала буквально. Да, плавала она с шести до половины седьмого, а полчаса до этого посвящала переодеванию, медитации и разогревающим упражнениям. Когда вспомнила, о чем она говорила во время допроса, я все и поняла — подсказок-то было вполне достаточно. Задай мы ей несколько прямых вопросов, и все выяснили бы уже тогда.
Она сказала, что видела, как Уильям выходил из своей комнаты, и решила, как и мы, что он, как обычно, пошел в главное здание, но на самом деле он просто юркнул в кладовую пристроенного крыла. Ключи от нее имеются у каждого постоянного служащего, потому что именно там хранятся запасное оборудование, косметические материалы и образцы одежды. А находится кладовая по соседству с его комнатой. Мне бы следовало догадаться раньше… За коктейлями он сказал, что видел, как Анжела пошла плавать, пытался переспорить Конрада и проговорился. Ведь в тот вечер Анжела пошла в раздевалку бассейна коротким путем, через массажный кабинет, и Уильям никак не мог ее увидеть, если не находился в это время в коридоре нового крыла или не прятался в одном из помещений. Кладовая — самое подходящее для этого место, поскольку ему в любом случае требовалось зайти туда, чтобы взять все необходимое, а оттуда отлично просматриваются все двери в кабинеты.
Он взял там пару колготок, одну из защитных накидок и резиновые перчатки. Уильям, конечно, мог воспользоваться накидками, которые лежали в косметическом кабинете, но предпочитал все иметь при себе. Оставалось дождаться, когда Анжела и Эдвина уйдут, а Марго перейдет в косметический кабинет. Он знал, что Конрад, после того как наведет порядок в своем кабинете, любит немножко помокнуть в джакузи, и только потом уходит, причем в тот вечер он непременно отправился бы наверх, в главное здание. Знал Уильям также, что Алистер никогда не заканчивает работу раньше шести: это был его основной принцип — полностью отрабатывать положенное время. В общем, на все про все у него было около пятнадцати минут. Уильям пошел в косметический кабинет, где, как он точно знал, Марго поджидала Анжелу. Как обычно, она на него отреагировала совершенно спокойно. Вероятно, к этому времени у нее уже лежали примочки на глазах, а может, это сделал он сам. Она наверняка еще и спасибо ему сказала, когда он запер дверь, соединявшую косметический кабинет с массажным, чтобы никто не помешал — Конрад к примеру, — а затем, пока она лежала, расслабившись, с закрытыми глазами, надел защитную накидку и перчатки и убил ее. Всех дел на несколько минут.
Белинда опять начала всхлипывать, сотрясаясь всем телом, и Джози, машинально похлопывая ее по спине, что-то бормотала, пытаясь успокоить.
— Накидка защитила его от крови, — продолжила Берди, — а закончив, он просто бросил ее на пол. Стянул перчатки так, что они вывернулись наизнанку, вышел прямо в коридор и по пути в гостиную затолкал поглубже в резиновые сапоги, которые стояли на кухне. Это надежнее, чем мусорное ведро, куда полиция обязательно заглянет. И вряд ли они кому-нибудь понадобятся, думал Уильям, до того как он сумеет их оттуда вытащить. Полагаю, он боялся оставить отпечатки пальцев. А к тому времени как мы с Алистером вошли в гостиную, Уильям уже потягивал коктейль с Джози, Хелен, Белиндой и Конрадом.
— Но зачем? — Белинда подняла к ней опухшее лицо. — Зачем он ее убил? Он ведь уже пережил их разрыв, вы и сами видели. Правда же?
— Казалось, что они в прекрасных отношениях, — согласилась Эдвина. — Джози слышала, как они вместе смеялись над чем-то тем самым утром.
— Она слышала, как смеялась Марго, — поправила ее Берди. — А это большая разница. Очень важная разница, если…
— Но зачем было убивать Анжелу? — оборвала ее Джози. — Она-то при чем?
— Анжела знала, как и чем оборудован косметический кабинет. Стоило ей немножко подумать, и она сообразила бы, что на полу валяется старая накидка — из тех, что хранятся в кладовой. Я и сама ее видела: с завязками. У новых накидок, которые используются сейчас, завязок нет, они на липучках. Анжела прокрутила это в голове и сильно озадачилась.
Я предполагаю, что она услышала, как Уильям вернулся в свою комнату после допроса, и решила, что нужно с кем-нибудь поделиться своим открытием. Она была словоохотливой, и ничуть не побоялась пригласить к себе в комнату душку Уильяма. И вот начала она рассказывать, и Уильям мгновенно понял, что нужно действовать, пока она не поделилась своими наблюдениями с кем-нибудь еще. Поэтому, как только она повернулась к нему спиной, он накинул ей на шею ее собственные белые колготки и задушил, затем срезал пуговицы с пижамы и несколько раз вонзил в шею ее же маникюрные ножницы.
— Фу! О господи! — отвернулась Эдвина.
— Но вот незадача: он не подготовился, и халат, который был на нем, вместе с пижамой, забрызгало кровью, поэтому ему пришлось бегом вернуться в свою комнату, все с себя снять и сунуть под душ. Он отлично знал, что кровь смывается холодной водой. Затем он выжал вещи и повесил сушиться. С таким отоплением, как тут, он мог быть почти уверен, что к утру все высохнет.
— Я нашла их в его комнате, как она и сказала, — произнесла Бетти Хиндер. — Прямо магия какая-то. Она мне говорит: "Поищи то-то и то-то…" — и оно все там и есть. Темно-синий шелк. Очень красивый.
— Видите ли, когда мы его разбудили, ему пришлось надеть халат, — объяснила Берди. — Должно быть, это место здорово на меня подействовало, потому что я не могла не заметить, до чего этот халат старый и потрепанный. В отличие от пижамы, просто шикарной. Спорю на что хотите, это подарок Марго. Пижама-то у него запасная была, а вот халат пришлось надеть старый и теплый. Видимо, тот, который он привез сюда с собой, когда только устроился на работу. Кондиционер тут греет так сильно, что Уильям, должно быть, в этом халате просто запарился. Во всяком случае, я видела, что ему очень жарко. Но на мокрых вещах все равно остаются следы крови, эксперты их найдут и признают его виновным.
— Я думаю, в кофе он добавил снотворное, которое принимает сам. Довольно глупо, кстати, — задумчиво произнесла Бетти, явно наслаждаясь ролью Ватсона.
— Скорее всего к тому времени он буквально потерял голову, — добавила Берди. — Он же был одержим идеей свалить все на Хелен. В конце концов, раньше-то все получилось, а Уильям и такие, как он, действуют по определенной схеме. Но это означало, что он должен вывести из строя или отвлечь ее охранников. Должно быть, он прокрался обратно в дом с намерением что-нибудь придумать, но тут услышал про кофе. Тогда он снова вернулся к себе, взял снотворное, а Тоби сыграл ему на руку, оставив поднос у лестницы без присмотра. Прямо-таки подарок судьбы.
Эдвина пригвоздила ее к месту суровым взглядом, но в глазах ее бегали чертики.
— А ведь ты блефовала. Сумела всех убедить, что вычеркиваешь Уильяма из подозреваемых, потому что он последний, кто сознательно может шагнуть в неизвестное, ярый приверженец правил и установленного порядка, боится всего нового. И все в том же духе.
Берди усмехнулась.
— Я говорила, что смерть Марго — спланированное убийство, а Уильям не способен что-то планировать, он исполнитель. Но ему и не надо было, так? Он всего лишь повторил то, что делал уже не раз и успел неплохо попрактиковаться.
Тем временем внизу, в кабинете, Уильям продолжал исповедь: говорил и говорил. Его длинные изящные пальцы теребили истрепанный поясок клетчатого халата, а большие карие глаза бесцельно обшаривали комнату. Он как будто забыл, что за спиной у него стоят Алистер и Конрад, но иногда его пустой взгляд вдруг фокусировался на Дэне Тоби, который сидел напротив за сверкающим письменным столом, подперев подбородок. Тогда Уильям на мгновение замолкал, на лбу у него появлялась морщинка, а затем продолжал.
— …поэтому, конечно, когда Марго сказала мне так мило, так спокойно, что велела Конраду убираться, и попросила позвать Анжелу помассировать ей этим вечером шею, я подумал, что она наконец-то раскусила его и одумалась и теперь все снова станет как раньше. И я был так счастлив, что чуть не рассказал ей про Лорел Мун, что я всегда чувствовал, что мы с ней очень близки, и решил: вот он, самый удачный момент попросить ее выйти за меня замуж. И знаете, что она сделала?
— И что же, сынок? — негромко, участливо спросил Тоби.
— Она рассмеялась! — В карих глазах полыхнул гнев. — Она смеялась, и смеялась, и смеялась! Надо мной! В точности как Лоис, когда я сделал предложение ей. В точности как мама, перед тем как бросила меня и ушла! Она была такая же, как все они. Она меня не любила! Она была скверная, злая. И тогда я понял, что приезд Лорел Мун — это знак. И понял, что нужно делать. — Губы Уильяма задрожали, на длинных густых ресницах блеснули слезы. — Ей не следовало смеяться надо мной, правда?
Алистер прикрыл глаза ладонью.
— Нет, сынок, — по-отечески спокойно произнес Тоби, — не следовало. Это была ее самая большая ошибка.
Глава 23
Дэн Тоби обернулся на дом и взмахнул рукой, словно отдавал честь. Берди, стоявшая у окна гостиной, медленно помахала в ответ и пробормотала:
— Обращайся, если что.
Эдвина улыбнулась, наблюдая за ней. Раздвинув шторы, они еще долго смотрели вслед полицейскому катеру, который уносился в дождливую серость, потом опять отгородились шторами от предрассветного сумрака и отвернулись от окна. В ярко освещенной гостиной было тепло, в камине потрескивал и плевался искрами заново разожженный огонь. Из широко распахнутых дверей в столовую и кухню тянуло ароматами горячих тостов и бекона и было слышно, как Бетти хлопочет у плиты.
Из холла в гостиную вошел Алистер, подбросил в камин полено и, потирая руки, сообщил:
— Они уехали. Вы видели?
Женщины кивнули, а Берди заметила:
— Уильям наконец-то замолчал.
— Да, слава богу. Стоило оказаться на улице, как будто кто-то закрыл кран. К тому же он едва не рухнул, так что копам пришлось практически нести его в лодку. Он