управляют джентльмены, чьи способности намного превышают способности человека, основная квалификация которого состоит в том, что он является внуком одного из этих джентльменов. Что же до деда… – Джек немного подумал. – Подозреваю, он уже давно знает то, до чего наконец-то додумался и я. Банковское дело никогда меня по-настоящему не интересовало.
– Ты собираешься остаться здесь, в Англии? – Мать с недоверием уставилась на него. – Собираешься бросить все ради отжившего свое титула и остаться в стране, настолько застрявшей в прошлом, что ее жители отказываются увидеть пользу таких элементарных вещей, как приличный водопровод?
– О, мы видим пользу приличного водопровода, Элизабет, – послышался от двери голос отца. – Но прошлое, в котором мы застряли, не позволяет нам жертвовать нашим наследием ради комфорта.
Мать насупилась и посмотрела на отца.
– А ты что здесь делаешь? Я хочу поговорить со своим сыном наедине!
– Да, я заметил. – Отец окинул гостиную взглядом. – Добрый день, мисс Мерриуэдер.
– Добрый день, полковник! – просияла Люси. – Очень приятно снова с вами увидеться.
– Мисс Мерриуэдер, вы стали еще прелестнее, чем при нашей прошлой встрече.
– О-о, полковник, вы сейчас вскружите мне голову!..
– Прекратите! Оба! – крикнула мать. – Сейчас не самый подходящий момент для… для праздного флирта!
Отец с улыбкой округлил глаза.
– Разве я флиртовал? В мои намерения это совершенно не входило.
– Я не думаю, что он флиртовал, – сказала Люси. – По-моему, полковник… всего лишь был обаятельным. В высшей степени обаятельным. Тебе так не кажется, Джексон?
– Я тоже подумал, что мой отец всего лишь был обаятельным, – отозвался Джек.
– В высшей степени обаятельным, – подчеркнула Люси.
Полковник прыснул и проговорил:
– Спасибо, дорогая моя.
– Да-да, все верно, – ухмыльнулся Джек. – Отец был в высшей степени обаятельным – но никакого флирта.
Мать нахмурилась и проворчала:
– Похоже, все вы пытаетесь свести меня с ума.
– Не думаю. – Джек посмотрел на отца. – Пытаемся?
– Вовсе нет. – Отец помолчал. – Все происходящее – всего лишь забавное следствие твоего, Элизабет, поведения.
Она проигнорировала слова мужа и снова обратилась к сыну.
– Ты никогда таким не был, Джексон.
– На самом деле я всегда был таким. – Джек пожал плечами. – Просто умело скрывал.
– Это наверняка твое влияние! – Мать гневно сверкнула глазами, взглянув на отца.
– Ты действительно так думаешь? – заинтересовался отец.
– И гордиться тут нечем, Бэзил! Ты – дурной пример! И всегда был дурным примером!
– Ничего подобного, Элизабет.
– Ха! Ты ведь никогда нигде надолго не задерживался. У тебя нет ни корней, ни привязанностей. Ты всю жизнь разъезжал по свету – только этим и занимался.
– Я служил Ее Величеству в…
– А после этого твоя жизнь превратилась… в сплошной авантюрный роман! – Мать посмотрела на Люси, потом на Джека. – Вы двое можете считать весь вздор этого авантюриста захватывающим, романтическим и героическим. Однако я так не думаю. Что же до тебя, Джексон… – Она повысила голос. – Я воспитывала тебя не для того, чтобы ты пошел по стопам своего отца и начал шататься по свету в поисках очередной возбуждающей встречи, забыв о тех, кого оставил позади. И не для того, чтобы ты пренебрег людьми, которые в тебя верили. Я воспитывала тебя не таким мужчиной, ради которого девушка отбросит все разумное, рациональное и практичное в обмен на обещание романтики, приключений и волнений!
– А я предпочту быть мужчиной, ради которого девушка отбросит все разумное, рациональное и практичное в обмен на обещание романтики, приключений и волнений, – спокойно ответил Джек. – И я не вижу ничего плохого в том, чтобы пойти по стопам отца.
– Отлично, Джексон, – пробормотала Люси себе под нос.
Мать же вновь заговорила:
– Я воспитывала тебя для того, чтобы ты, в отличие от своего отца, храбро встречал ответственность и принимал на себя обязательства. А ты, – она резко повернулась к мужу, – провел жизнь, не имея никакой определенной цели и уж точно никакой ответственности…
– Чья же это вина?! – Отец тоже повысил голос. – Знай я о своей ответственности, о своем сыне, о своей жене, – вся моя жизнь могла бы повернуться по-другому.
– Могла бы, Бэзил? – Мать пристально посмотрела на него. – Или повернулась бы?
– Увы, Элизабет, теперь мы об этом уже никогда не узнаем, – ответил полковник.
На лице ее отразилось множество эмоций, и она, тяжело вздохнув, проговорила:
– Я очень много об этом думала после нашей последней встречи, и… и мне жаль, Бэзил. Искренне жаль. Прости за все.
– К сожалению, ты не можешь изменить прошлое, Элизабет. – Отец покачал головой. – Ты можешь только попытаться искупить вину.
– Могу ли? – Она долго молчала, глядя в глаза мужа, и в какой-то момент Джеку показалось, родители забыли о том, что они в комнате не одни. – Бэзил, разве такое возможно?..
– Не исключено, – негромко произнес отец.
На какое-то время снова воцарилось молчание. Наконец Джек не выдержал и, откашлявшись, проговорил:
– Зачем ты приехала, мама?
– Разумеется, чтобы вразумить тебя. Очевидно, я опоздала. – В ее голосе прозвучало смирение. – Конечно, я понимала, что такая вероятность существует. Знала с тех пор, как ты, еще маленьким мальчиком, мечтал стать искателем сокровищ. Я уже тогда поняла, что ты – сын своего отца. И твой дед тоже это знал. Он меня предостерегал, но я… – Мать тяжело вздохнула. – А я его не слушала.
Джек с удивлением смотрел на мать. Он впервые в жизни услышал, что та, пусть и отчасти, но все-таки признала, что, возможно, была не права.
– Впрочем, это не важно, – продолжала мать. – В данный момент нам нужно разобраться с другими вопросами. – Она немного подумала. – Джексон, ты согласен, что я, как твоя мать, имею определенные права, когда речь идет о твоей жизни?
– Не знаю, могу ли я с этим согласиться, мама. Ведь я понятия не имею, о чем именно ты сейчас говоришь.
– Я говорю о… – Мать преувеличенно трагически вздохнула. – Бедная, бедная Люсинда…
Люси тоже вздохнула и с улыбкой пробормотала:
– Бедная я, бедная…
– О чем это вы?.. – пробурчал Джек.
– Я очень надеялась поговорить с тобой наедине до вашего разговора с матерью, – сказала Люси. – Мы ведь тебя видели, Джексон, вчера вечером.
– Вчера вечером? – переспросил Джек.
– Да, вчера вечером, – заявила мать. – Нас пригласили сопровождать американского посла и его жену на одно светское мероприятие. И мы тебя увидели. Но ты ушел раньше, чем мы успели к тебе подойти. Ты должен знать, Джексон, что являешься предметом множества сплетен и догадок.
– Ничего удивительного. – Он рассмеялся.
– Это не смешно. – Мать сверкнула глазами. – Грэхемы никогда не были темой для слухов и намеков.
– А жаль… – пробормотала Люси.
– Зато Чаннинги – очень часто, – заметил полковник, пожав плечами.
– Я, конечно, не удивилась, услышав, что тебя называют… чем-то вроде блудного сына. – Мать возвела глаза к потолку. – Но была ужасно шокирована, узнав, что ты обручен.
Джек внимательно посмотрел на мать. Он совсем не хотел, чтобы Люси узнала о Теодоусии таким вот образом, но что поделаешь? И было ясно: отрицать свою помолвку совершенно бессмысленно и просто-напросто глупо. К тому же, очень вероятно, что они вчера вечером видели, как он танцевал с Теодоусией. Конечно, можно было рассказать правду про мнимую помолвку, но этот вариант он отбросил почти сразу же. Или признаться, что он и впрямь намерен жениться на леди Теодоусии Уинслоу? И ведь это – чистейшая правда, которую он осознал только сейчас.
Джек откашлялся и наконец заговорил:
– Я понимаю, что это очень тебя удивило, однако же…
– Удивило?! – воскликнула мать. – Я была просто потрясена! Подумать только!.. Ты совершил такой шаг, даже записки мне не написав! И, конечно, бедная, бедная Люсинда…
– Бедная я, бедная… – Люси скорбно покачала головой.
– Мама, я не знал, что мне требуется твое одобрение, – холодно произнес Джек.
– Дело не в том, что тебе требуется мое одобрение, – ответила мать. – Дело в том, что я с этой молодой леди даже не знакома. Возможно, она совсем тебе не подходит.
– Хотя все отзываются о ней очень хорошо, – услужливо подсказала Люси.
– И пусть ты не обращаешь никакого внимания на мои чувства, – продолжала мать, – но как насчет нее? – Она указала на Люси. – О ее чувствах ты подумал? О, бедная, бедная Люсинда…
Люси вздохнула с преувеличенным драматизмом и снова пробормотала:
– О, бедная я, бедная…
– Послушай, Люси… – Джек внимательно посмотрел на нее, и ему показалось, что она вовсе не расстроена. Или все-таки расстроена и просто из гордости делала вид, что это не так? И в самом ли деле она освободила его от всех обязательств? Или он неправильно ее понял? Ох, ему ужасно не хотелось огорчать ее. – Люси, ты…
– Я предпочла бы не говорить об этом в присутствии твоих родителей, Джексон. – Люси встала. – Может быть, мы можем побеседовать в другом месте?
Он тотчас кивнул.
– Да, конечно.
– Джексон, по-моему, мы еще не закончили! – негодующе воскликнула мать.
– Думаю, нам с тобой больше не о чем говорить, – ответил Джек. – Но я подозреваю, что отцу есть что тебе сказать.
Полковник утвердительно кивнул.
– Совершенно верно, Бетти.
Мать стиснула зубы. Джек подавил желание ухмыльнуться и просто вежливо улыбнулся. Несмотря на все свои ошибки и недостатки, эта женщина оставалась его матерью и делала то, что, по ее мнению, являлось для него благом.
– Бетти, ты останешься на Рождество? – спросил полковник.
Она взглянула на него и со вздохом ответила:
– Если ты не против.
– Я мечтал встретить здесь с тобой Рождество целых тридцать лет, – галантно произнес отец.
– Очень сомневаюсь. – Мать усмехнулась. – Думаю, ты обо мне вообще никогда не вспоминал, пока не узнал про сына.