На первом этаже находилось всего две двери, одна из которых вела в туалет, а другая в мой кабинет. Света вошла в помещение над входом которого висела надпись «библиотека».
– Нелли Ивановна, Здравствуйте! Я вам помощницу привела! – громко поздоровалась Светлана.
Вошла в кабинет следом за девушкой. Уперлась взглядом в ряды стеллажей с книгами, как в настоящей библиотеке и только потом увидела в закутке пожилую женщину, сидящую за компьютером.
– Это Ульяна! Ульяна, знакомься, это Нелли Ивановна, она тебе объяснит суть работы. Компьютер тебе принесут в течение дня, – девушка представила меня коллеге и отвечая на разрывающийся телефон, убежала на свое рабочее место.
– Здравствуйте, – поздоровалась с милой старушкой.
– Здравствуй, – поджав губы, смотрела на меня женщина. – О таких переменах, обычно заранее предупреждают, – недовольно бормотала она.
– Знаете, я так рада, что смогу поучиться у человека с опытом, – постаралась быть дружелюбной и хоть как-то успокоить коллегу.
– Некогда мне с тобой возиться. Работы полно, – фыркнула Нелли Ивановна и уткнула сморщенный нос в компьютер, игнорируя меня.
– Поэтому меня и наняли, чтобы помогать вам, – не оставляла попыток наладить контакт.
Но старуха делала вид, что меня нет.
Стояла посреди кабинета, не зная куда деться и ощущая враждебный настрой бабульки. Опустилась на стул у окна, дожидаясь дальнейших указаний.
К концу бездарно проведенного дня, утренний настрой на интересную работу полностью растворился. Компьютер я так и не дождалась. И вообще за весь день обо мне никто больше не вспомнил. В библиотеку заглядывали какие-то люди, чтобы подписать у Нелли Ивановны обходной лист об отсутствии задолженности перед библиотекой. Мужички с любопытством рассматривали меня, шутили, а злобная грымза лишь сильнее шипела после их ухода.
Самым запоминающимся событием рабочего дня стал поход в столовую, куда старушенция летела так, что только пятки сверкали. Так спешила на обед, что второпях даже согласилась показать мне дорогу.
Да, уж, Ульяна! Называется, влипла по полной! И в этой веселой компании тебе предстоит провести следующие пять лет.
Единственным положительным моментом в сложившейся ситуации могла назвать лишь то, что раздражение на новую коллегу, время от времени отвлекало от мыслей о Паше. Картинки всего того, что он мог вытворять со своей губастой Мариной, плотно въелись в мою голову. Даже ночью не смогла найти спасенья во сне, наблюдая за изменой моего благоверного. Больно было так, будто мне грудную клетку разорвали, заставляя жить дальше. И вот теперь, сидя рядом с мерзкой старухой, я не понимала, за что борюсь и для чего вытаскиваю этого предателя. Имелось целых два ответа на заданный вопрос и они постоянно спрашивали о папе.
В конце рабочего дня, по дороге к проходной, на телефоне высветилось сообщение от банка о поступлении денежных средств. Роберт выполнил свою часть договора. И в подтверждение моих мыслей, следом пришло сообщение от абонента «Роберт Альбертович». Вздрогнула, увидев его имя на дисплее. Он не звонил мне самостоятельно и тем более не посылал сообщений. Сердце гулко билось, когда читала его послание:
«Деньги у тебя. Вечером первый платеж по долгу. Будь готова к восьми».
Меня сразу же бросило в пот и свело скулы. Вот и всё. Сегодня случится неизбежное.
Два часа пролетело незаметно. Даже слишком быстро. Успела лишь ребят из садика забрать, пообниматься с мужичками моими маленькими, да с няней познакомиться. Хорошо еды наготовила накануне столько, что еще хватит дня на два. Иначе кушать моим мальчишкам пельмени магазинные. Но и тут Антонина Петровна, наша новая няня, успела меня успокоить, что при необходимости она готовит своим подопечным. Это у неё даже в договоре прописано.
Няня мне понравилась. Приятная женщина, возраста моей мамы. Со мной она разговаривала минут десять, остальное время я наблюдала за её общением с мальчиками. Женщина сумела быстро расположить их к себе. Даже мой маленький Матвей, тяжело принимающий посторонних людей, стал рассказывать ей о любимых игрушках и утащил за собой в комнату строить поезд из лего дупло. Так они и просидели втроем за конструктором, напевая песенки.
Согласно договору Антонины Петровны, все вопросы оплаты решал Роберт Альбертович. Это и пугало и успокаивало одновременно. Головой понимала, что теперь вся моя жизнь в его руках, но до конца не получалось в это поверить и тем более прочувствовать. Ощутила только, что страху за свою загубленную жизнь, появился страх за детей. Я опасалась подпускать к ним малознакомого человека, поэтому и бегала в детскую, подглядывая за общением мальчиков с Антониной Петровной. Надеялась лишь на то, что Гершвин приставил к моих сыновьям надежного человека. Но все те жуткие истории в интернете, о нянях садистках, что я читала всю прошлую ночь, не давали покоя. Поэтому я попросила Танюху, заглянуть через часик, под каким-нибудь дурацким предлогом и посмотреть на то, как тут мои мужички.
За хлопотами о детях и знакомством с няней, совсем забыла о том привести себя в порядок. Опомнилась за десять минут до выхода. Приняла экспресс – душ, переодела белье, быстро запрыгнув в джинсы, накинула сверху черную футболку и кожаную косуху. Прошлась расческой по волосам, падающим ниже лопаток, на макияж времени не осталось. Расцеловав мальчиков, выбежала из дома.
Рэндж ровер подъехал к подъезду как раз в тот момент когда я оказалась на улице. Увидев Вадима обрадовалась. Значит, будет время собраться с мыслями перед встречей с Робертом. Вадим открыл для меня пассажирскую дверь и тут вся радость вмиг испарилась.
Роберт сидел на заднем сидении с разложенным на коленях ноутбуком и зажатым между плечом и ухом смартфоном. Села рядом, стараясь оставить между нами как можно больше расстояния и отвернулась к окну.
– Меня не волнует как ты это собираешься делать! Эта паскуда уже документы готовит, – отчитывал кого-то Гершвин. – Если к завтрашнему дню ты не успеешь подготовить предложение, их перехватят москвичи. Работай Саша, не за пустой треп бабки получаешь! Упустишь сделку, вернёшься в свою вонючую конуру к тестю.
Всю дорогу Роберт кричал на кого-то и даже крыл таким трехэтажным матом, что у меня уши в трубочки сворачивались. Таким я его еще не видела. Его агрессия и крик пугали. Поймала себя на том, что вся сжалась, прижимаясь к двери. Судя по всему в таком взвинченном состоянии мужчина находился большую часть суток. Значит не только со мной он был таким резким. Но это не успокаивало.
Вопреки моим ожиданиям, машина заехала на территорию нового жилищного комплекса, с подземной парковкой. Не прерывая разговора Роберт указал мне на дверь и захлопнув крышку лэптопа, сунул его в сумку и забрал с собой.
Пройдя мимо консьержа, улыбнувшегося самой заискивающей из возможных улыбок и глядя на суровое выражение лица Роберта, рычащего на кого-то по телефону, осмелился только на робкое: «Добрый вечер, Роберт Альбертович!». В ответ получив лишь скупой кивок, консьерж облегченно выдохнул, взволнованно следя за нашей прогулкой до лифта.
Лишь оказавшись в просторной зеркальной кабине со светящимися кнопками, мужчина наконец-то спрятал смартфон. Стоял напротив меня и смотрел исподлобья, не говоря ни слова. А я рассматривала его блестящие дорогие туфли из черной кожи, стараясь не встречаться с ним взглядом. Очень меня пугало то, чего от меня ждал Роберт. Даже в свой самый первый раз, не испытывала такого дикого волнения. Оно скапливалось тугим узлом в животе и сводило от страха зубы.
Лифт остановился на последнем, двадцать первом этаже. Вышла, слыша за спиной тяжелые мужские шаги и чувствуя кожей колючий взгляд. Стук сердца отдавался в висках. Я переживала, в тайне надеясь избежать неминуемого. На площадке находилось всего две квартиры. Остановилась, дожидаясь того в какую сторону двинется Роберт. Мужчина обошел меня, открывая квартиру слева от лифта.
– Входи, – распахнул дверь, застыв снаружи и пропуская меня внутрь.
Ощутила себя мышкой добровольно идущей в лапы кошке. Нутро все замерло от страха, ожидая нападения. Глубоко вдохнув перешагнула порог, вздрагивая от грохота захлопываемой за спиной двери. Каждый мускул был в напряжении.
Роберт Альбертович нащупал выключатель, освещая студию в стиле лофт. Голый красный кирпич, много темной мебели и металлических элементов. Сразу видно, что здесь живет мужчина. Гершвин прошел к кухонному островку с деревянной столешницей, опуская на него ноутбук.
– Проходи, – продолжил приказывать односложными фразами.
Разулась пройдя в гостиную зону, не зная разрешено ли мне сесть или должна и дальше ждать его указаний.
– Голодная? – налил в бокал воды, залпом осушая бокал.
– Нет, я ужинала, – прокашлялась, выдавливая хриплые звуки из пересохшего горла.
– Хорошо, -поставил стакан на столешницу. – Воды?
– Не откажусь,– под пристальными взглядом тёмных глаз прошла на кухню.
Роберт Альбертович наполнил для меня бокал, подавая прямо в руки. Наши пальцы соприкоснулись и по телу пробежала дрожь. Прильнула к стеклу губами, медленно делая один глоток за другим. Перед глазами тяжело вздымалась широкая грудь в черной рубашке и сером пиджаке. Без каблуков я доставала Роберту только до солнечного сплетения. Чувствовала его пристальный взгляд и меня потряхивало от волнения, и его близости. Допив воду протянула бокал к столу, но Гершвин перехватил его, сжимая в моей руке. Подняла глаза наверх и поняла, что попала. На меня смотрел мужчина, собравшийся немедленно завладеть женщиной.
Мужчина впился в меня потемневшим взором. Не выпуская мою ладонь, второй рукой он осторожно забрал бокал, убирая его куда-то. Сердце пропустило несколько ударов. Я как завороженная следила за выражением его лица. Взгляд тягучий, вязкий, гипнотизировал. Сейчас я видела перед собой голодного, дикого зверя, прислушивающегося только к инстинктам и желаниям. Позвоночник подернуло мурашками. Казалось, я даже боялась дышать, таким пугающим был в то мгновение Роберт. Словно в замедленной съёмке, наклонился ко мне. Следила за его действиями, не слыша ничего вокруг кроме бешено колотящегося сердца, готового от страха проломить грудную клетку.