Кроме научных работ, доступных лишь физикам-специалистам, М.П. Бронштейн оставил замечательные книжки, написанные для читателей любознательного возраста. Научно-популярной литературе он отдал много сил. Быть может, одна из причин этого состоит в том, что его отрочество пришлось на трудные годы Гражданской войны, в школу он не ходил, и главными его учителями стали книги. Учиться он любил. И сделал себя необычайно образованным человеком; на трех языках говорил свободно, еще на нескольких читал. Первую научную работу он выполнил в 18 лет, еще до поступления в Ленинградский университет. Матвей Петрович рассказывал о науке как о необыкновенно увлекательном и важном деле, чем она и была для него самого. Не случайно первым выпуском «Библиотечки „Квант"» стало переиздание его книги «Атомы и электроны». Основатель «Библиотечки» академик И.К. Кикоин, хорошо знавший Бронштейна по Ленинградскому Физико-техническому институту, говорил, что выбор темы первого выпуска был сделан вполне сознательно – книге надлежало стать образцом для последующих выпусков. Автор – активно работающий физик – по-хозяйски распоряжается огромным научным материалом и в то же время хорошо понимает, что точные научные формулировки составляют лишь небольшую часть живого языка31.
6 августа 1937 г. М.П. Бронштейн был арестован в Киеве и этапирован в Ленинград. Выездной сессией Военной коллегии Верховного суда СССР «под председательством Ивана Осиповича Матулевича (Матулевич – первый заместитель главы Военной коллегии СССР В.В. Ульриха)»32 18 февраля 1938 г. он был приговорен по статьям 58-8-11 УК РСФСР за «активное участие в контрреволюционной фашистской террористической организации» к высшей мере наказания и в тот же день расстрелян. Определением Военной коллегии Верховного суда СССР от 9 мая 1957 г. приговор Военной коллегии от 18 февраля 1938 г. в отношении М.П. Бронштейна по вновь открывшимся обстоятельствам отменен, дело о нем прекращено за отсутствием состава преступления.
Летом 1990 г. Лидия Корнеевна получила возможность ознакомиться со следственным делом ее мужа. Среди архивных бумаг лишь анкета от 15 августа заполнена собственноручно Матвеем Петровичем. Еще только одна его подпись не вызвала сомнений – на первом протоколе допроса от 2 октября, согласно которому он не признал предъявленные ему обвинения. Другие его подписи неузнаваемы. «„Дело оперативной разработки", то есть доносы на Матвея Петровича, поступившие в НКВД еще до его ареста, мне не показали, – пишет Л.К. Чуковская. – Зато имена и фамилии „полулюдей", истязавших Бронштейна, к этому времени мне уже были известны благодаря историку-архивисту Д.Г. Юрасову. Это Н.И. Готлиб, Н.Н. Лупандин и Г.Г. Карпов. Н.Н. Лупандин, палач с четырехклассным образованием, по-видимому, специалист по истреблению ленинградской интеллигенции, сыграл зловещую роль, в частности, в делах Бориса Корнилова, Бенедикта Лившица, Н. Заболоцкого. Дальнейшая судьба следователей различна: Н.И. Готлиб в 1939 г. расстрелян. Н.Н. Лупандин впоследствии – пенсионер Союзного значения. (Точь-в-точь как и бывший руководитель советского государства Никита Сергеевич Хрущов!) Г.Г. Карпов стал – тут мое перо запинается! – председателем Совета по делам Русской православной церкви при Совете министров СССР… Фамилию того профессионала, который привел приговор, вынесенный Бронштейну, в исполнение, мне разглядеть не разрешили…»33
В 1990 г. в издательстве «Наука» вышла книга о М.П. Бронштейне34. В 1996 г. журнал «Знание – сила» в своем первом номере поместил подборку стихов Л.К. Чуковской, посвященных М.П. Бронштейну35.
Л.К. Чуковская
Л.К. Чуковская (1907–1996) родилась в Петербурге в семье писателя К.И. Чуковского. В воспитании девочки большую роль сыграла творческая атмосфера родительского дома в Петербурге и в дачном поселке Куоккала (ныне – Репино), широкий круг знакомств отца, включавший в себя многих выдающихся деятелей культуры и искусства. Впоследствии Чуковская рассказала об этом в воспоминаниях «Памяти детства» (1983 г.).
Училась Лидия Чуковская в лучших учебных заведениях – в гимназии Таганцева и в Тенишевском училище. В 1924–1925 гг. слушала лекции Ю. Тынянова, Б. Эйхенбаума, В. Жирмунского и других выдающихся ученых на литературоведческом отделении Ленинградского института искусств. За противостояние произволу в деятельности комсомольской организации была арестована и в 1926 г. выслана в Саратов. Благодаря усилиям К.И. Чуковского ей удалось спустя И месяцев вернуться в Ленинград.
В 1928 г. Чуковская окончила филологический факультет Ленинградского университета и начала работать редактором детской литературы в «Госиздате» под непосредственным руководством поэта и переводчика С. Маршака. На всю жизнь она сохранила благодарность поэту за помощь в ее творческом становлении. О своем редакторском опыте впоследствии она рассказала в книге «В лаборатории редактора» (1960 г.).
В годы работы в «Госиздате» Чуковская писала литературно-критические очерки. В эти же годы написала несколько детских книг, опубликовав их под псевдонимом Алексей Углов («Ленинград – Одесса», 1928 г., «На Волге», 1929 г., «Повесть о Тарасе Шевченко», 1930 г.) В 1940 г. опубликовала под своим именем детскую историческую повесть «История одного восстания», посвященную крестьянскому восстанию XVIII в. на Украине.
Практически всю жизнь Чуковская вела подробные записи своих бесед с А.А. Ахматовой, издав их затем со своими комментариями в виде книги «Записки об Анне Ахматовой» (1976–1980 гг.). Эта книга стала ярким свидетельством жизни великого поэта.
Чуковская оказывала постоянную помощь тем, кто преследовался властями. Благодаря ее усилиям в 1940-е гг. был спасен от уничтожения экземпляр запрещенной книги Б. Житкова «Виктор Вавич». Во время процесса Синявского-Даниэля (1966 г.) она обратилась с открытым письмом к участвовавшему в травле писателей М. Шолохову, написав: «Идеям следует противопоставлять идеи, а не тюрьмы и лагеря». За неоднократные выступления в защиту прав человека (в частности, А. Солженицына и А. Сахарова) в 1974 г. она была исключена из Союза писателей. Рассказала об этом в книге «Процесс исключения» (1979 г.)36.
Мемориальная доска Л.К. Чуковской
В 1997 г. на доме со стороны улицы Рубинштейна установлена гранитная мемориальная доска Л.К. Чуковской и М.П. Бронштейну (арх. В.Б. Бухаев): «В этом доме с сентября 1935 года жили: до мая 1941 г. писательница Лидия Корнеевна Чуковская (1907–1996), до ареста в августе 1937 г. и физик-теоретик Матвей Петрович Бронштейн (1906–1938, расстрелян). Здесь в 1939–1940 гг. была написана „Софья Петровна" – повесть о большом терроре».
Заказчиком по сооружению мемориальной доски была общественная организация «Общество друзей Российской национальной библиотеки». Оформление несет не меньшую информацию, чем текст: на ней следы от пуль и большая трещина.
Дом № 2 / Большая Московская улица, 1
В середине XIX в. участок значится во владении Петербургской Ремесленной управы. Архитектор Р.Б. Бернгард, осматривая имущество в 1876 г., отметил, что «на площади 490 кв. саженей выстроен каменный четырехэтажный угловой дом (арх. А.И. Ланге, построен в 1858–1859 гг. – А. В.). Дом снаружи оштукатурен, этажи отделены друг от друга карнизами, выступающие части здания украшены пилястрами, а окна – богатыми наличникамщв закладных камнях наличников окон третьего этажа изображены символы ремесленных цехов. В двух этажах помещены девять балконов на кронштейнах с металлическими перилами, а перед входной дверью – черный зонт. Стоимость зданий составила 166 тыс. руб., земли при стоимости 100 руб. за квадратную сажень – 49 тысяч»37.
Загородный проспект, д. 2
4 декабря 1876 г. на собрании выборных ремесленного сословия было решено для повышения доходности владения взять ссуду в Петербургском Кредитном обществе, отремонтировать дома и сдать их в аренду. В 1873 г. архитектор Е.И. Винтергальтер пристроил к этому дому еще один жилой дом (Большая Московская ул., 3) того же Ремесленного общества. В доме № 3 в конце XIX в. жил известный композитор, пианист и дирижер С.М. Ляпунов; в 1880–1911 гг. действовало единственное в Петербурге квартирное бюро при конторе «Е.А. Копаныгин и Кº».
В 1895–1909 гг, – дом Санкт-Петербургского ремесленного общества. Управляющий – Григорий Васильевич Ширяев. Тогда здесь жили: врач Семеновского Александровского госпиталя надворный советник Николай Яковлевич Берляндт, редактор-издатель «Банковой и торговой газеты» коллежский регистратор Григорий Семенович Габрилович, акушерка Пелагея Зернушкина, практикующий врач Николай Самойлович Канегисер (дядя поэта Леонида Канегисера), зубной врач Наум Мануилович Тубянский. Вдова купца Паулина Андреевна Лампе содержала мастерскую белья.
В 1905–1906 гг. в доме № 2 находилась контора журнала «Зритель» (редакция находилась на Звенигородской ул., 22). В одном из номеров журнала этих лет была помещена заметка следующего содержания: «Крейсер специального назначения „Право", несмотря на свое название, продолжает отважно идти „влево", где неоднократно натыкается на мины, но на воздух упорно не взлетает» (сообщено В.Д. Приваловым).
1910 г. домовладение обогатилось пятиэтажным лицевым домом с таким же надворным флигелем, каменным четырехэтажным флигелем по задней границе двора и каменными службами, и по новому плану, утвержденному Городской управой, площадь земли составила уже 1200 кв. саженей. При этом стоимость имущества возросла до 380 тыс. руб.
В 1917 г. доходность от Ремесленного училища, его богадельни и Александровской школы сократилась, и общество добилось выделения 200 тыс. руб. кредита сроком на 37 лет для поддержания жизнедеятельности предприятия.
В 1904–1917 гг. здесь жили: редактор «Банковой торговой газеты» коллежский регистратор Григорий Семенович Габрилович, специалист по зубным болезням доктор медицины надворный советник Илья Семенович Изачик и его жена Зинаида Николаевна, заведующая хозяйством лечебницы и лазарета Петроградского ремесленного общества фельдшер и акушерка Надежда Петровна Изразцова, портновский мастер Филипп Иосифович Кульбас, зубной врач Наум Мануилович Тубянский, повивальная бабка Лидия Александровна Хворостова. Купец Николай Петрович Соловьев содержал продажу готового платья.