– Wir kommen in… [115]
Участившееся лязганье колес, эхом отдающееся в маленьком пространстве перехода между вагонами, заглушило дальнейшие слова объявления. Теперь – считанные секунды, решил Конверс и, повернувшись, поглядел на выходную дверь. Действовать он начнет, когда поезд окончательно замедлит ход и рельсы появятся по обеим сторонам дверей.
Несколько пассажиров в обоих вагонах встали со своих мест и с набитыми портфелями и сумками направились к выходу. Грохот огромных колес на стрелках сигнализировал, что поезд подходит к станции. Вот теперь!…
Джоэл повернулся к выходной двери и, нащупав верхнюю ручку, отворил верхнюю половину: ворвавшийся воздух оглушил его. Он ощупью нашел ручку нижней половины, готовясь рвануть ее на себя, как только мелькающая внизу земля замедлит свой бег. Это займет буквально секунды. Грохот нарастал. И вдруг отрывистые резкие слова ворвались в звуковой диссонанс грохочущего перехода. Конверс замер.
– Ловко придумано, герр Конверс! Но – один выигрывает, другой проигрывает. Вы проиграли.
Джоэл резко обернулся. Человек, прокричавший эти слова, оказался тем пассажиром, который сел рядом с ним в Дюссельдорфе и которого толстый коммерсант попросил поменяться местами. В левой руке он держал прижатый к бедру пистолет, а в правой свой респектабельный атташе-кейс.
– Приятная неожиданность, – сказал Конверс.
– Надеюсь, что так. Я едва поспел к поезду в Дюссельдорфе. Через три вагона я промчался как сумасшедший, но не столь опасный, как вы, не так ли?
– А что теперь? Вы нажмете на спусковой крючок и избавите мир от маньяка?
– Зачем же так примитивно, пилот?
– Пилот?
– Называть фамилии считаю излишним, но я имею честь быть полковником западногерманской “Люфтваффе”. Летчики убивают друг друга только в воздухе. На земле это неуместно.
– Вы меня утешили.
– Я, конечно, утрирую: один опрометчивый шаг или необдуманное движение – и я стану героем фатерланда [116] , который загнал в угол обезумевшего убийцу и убил его, опередив на какую-то долю секунды.
– Фатерланда? Вы все еще оперируете такими понятиями?
– Naturlich. По крайней мере, большинство из нас. От отца исходит сила, женщина – всего лишь сосуд греха [117] .
– Вам бы выступать с лекциями по психологии.
– Это что, шутка?
– Нет, просто ошибка в выборе профессии, правда весьма незначительная. – Джоэл потихоньку смещался в сторону, пока спина его не уперлась в перегородку тамбура; мысли плясали у него в голове. Выбор невелик – умереть сейчас или через несколько часов. – Полагаю, у вас имеются подробные инструкции относительно меня, – сказал он, делая вопросительный жест левой рукой.
– Разумеется, пилот. Мы сойдем в Везеле и вместе войдем в телефонную будку, мой пистолет будет в упор приставлен к вашей груди. А затем за нами прибудет машина и…
Локтем правой руки, скрытым за спиной, Конверс толкнул дверь в проход, и она защелкнулась, левая его рука продолжала оставаться на виду. Немец взглянул в сторону переднего вагона. Пора!
Джоэл обеими руками вцепился в ствол пистолета, одновременно изо всей силы ударив противника коленом в пах. Когда немец стал заваливаться назад, Джоэл схватил его за волосы и ударил головой о выпирающую наружу дверную петлю.
Все было кончено. Остекленевшие глаза немца оставались открытыми, встревоженными. Еще один разведчик мертв, но человек этот – не просто бездумный наемник какого-то неведомого правительства – это был солдат “Аквитании”.
Толстая женщина у окна закричала, Джоэл понял это по тому, как раскрывались ее губы, как исказилось лицо.
– Dies ist Wesel!… [118]
Поезд сбавил ход, и новые взволнованные лица появились в окне, замершая толпа напирала, мешая передним открыть дверь.
Джоэл бросился к нижней все еще закрытой панели и дернул ручку, всадив дверь в перегородку. Перед ним были ступеньки, а ниже – гравий и залитая мазутом земля. Он глубоко вздохнул и бросился вниз, свернувшись клубком, чтобы смягчить удар. Коснувшись земли, он перевернулся, затем – еще и еще…
Глава 23
Конверс скатился с насыпи в заросли бурьяна. Высокая крапива и плети каких-то ползучих растений поглотили его, исцарапав лицо и руки. Все тело было избито, рана на левой руке открылась и кровоточила – невозможно прикоснуться, – но усилием воли он заставил себя не думать о боли. Нужно убираться отсюда: через несколько минут вся округа будет кишеть полицейскими, охотящимися на убийцу офицера воздушных сил ФРГ. Не требуется особой фантазии, чтобы представить, что последует дальше. Пассажиров спросят, включая и толстого коммерсанта, а потом у кого-нибудь объявится газета с его фотографией, и все тут же станет на свои места. Обезумевший убийца, которого только что видели на глухой улочке Брюсселя, направлялся не в Париж, Лондон или Москву – он сидел в боннском поезде, следующем через Кельн, Эссен и Дюссельдорф, а потом совершил новое убийство, на этот раз в городке под названием Везель.
Неожиданно Конверс услышал резкий свисток поезда. Он взглянул туда, где за небольшим холмом проходила железнодорожная линия. В нескольких тысячах футов от него набирал скорость поезд южного направления. Его кепка! Она валялась на полпути в подножию холма. Джоэл выбрался из цепких зарослей, с трудом поднялся на ноги и побежал, стараясь игнорировать ту часть сознания, которая твердила ему, что он и идти-то не в состоянии. Подхватив кепку, он побежал направо. Поезд прошел, Джоэл вскарабкался на холм, пересек железнодорожное полотно и направился к старому, по-видимому, заброшенному зданию. В окнах его почти не осталось стекол. Здесь можно передохнуть несколько минут, но никак не дольше – ясно, что беглеца станут искать именно здесь. Минут через десять – пятнадцать дом будет окружен, а все входы и выходы из него окажутся под прицелом.
Джоэл лихорадочно пытался припомнить прошлое. Как поступал он в подобных случаях? Как удавалось ему обманывать бдительность патрулей в джунглях, там, к северу от Фу-Лос?… Наблюдательный пункт! Выбери место, откуда ты сможешь скрытно наблюдать за противником! Но в джунглях были высокие деревья, а сам он был моложе и сильнее, он мог вскарабкаться на дерево и, стоя на толстой ветке, укрыться в зеленой листве. Здесь, на задворках вагонного парка, ничего подобного не было, впрочем… Справа от дома находилась свалка – огромные кучи мусора в виде пирамид. Можно воспользоваться ими.
Чувствуя боль в руках и ногах, задыхаясь, с воспалившейся раной, Конверс подбежал к ближайшей из этих пирамид; обежал ее и начал взбираться по скрытому от станции склону. Ноги вязли в свеженабросанной земле, обрывках картона и тряпок. Смрадное зловоние, как ни странно, отвлекало от боли. Он полз вверх, зарываясь ногами в осыпающийся мусор. Если нужно, он зароется в этой вонючей массе с головой. Борьба за выживание – игра без правил, и если гниющие отбросы защитят его от пуль, да здравствуют отбросы!
Конверс добрался до вершины и залег там в грязи, распростершись среди каких-то торчащих обломков. Пот заливал его лицо, раздражая царапины и ссадины, руки и ноги отяжелели от боли, дыхание стало прерывистым, мышцы сводила судорожная дрожь. Он поглядел сначала вниз на вагонное депо, а потом вдаль – в направлении станции.
Его поезд все еще стоял, по платформе метались ошеломленные пассажиры. Несколько человек в форме громко кричали, пытались навести порядок и найти пассажиров, ехавших вместе с убийцей, или тех, кто хоть что-нибудь видел. На парковочной площадке, примыкающей к зданию станции, виднелся полицейский автомобиль с бело-голубыми полосами, на крыше которого горел проблесковый красный фонарь – сигнал тревоги и срочности. Раздались прерывистые сигналы сирены, и через несколько секунд на парковочную площадку въехала длинная белая машина “Скорой помощи”, развернулась, подала назад и остановилась у платформы. Задние двери ее распахнулись, и оттуда выскочили два санитара с носилками; полицейский офицер на платформе что-то крикнул им и сделал знак рукой. Они взобрались на платформу по металлическим ступенькам и затрусили вслед за ним.
Еще одна полицейская машина въехала на стоянку и, скрипнув резиной, остановилась рядом со “скорой помощью”. Из нее вышли два полицейских офицера и тоже поднялись по ступенькам, к ним подошел первый полицейский в сопровождении женщины и мужчины в штатском. Все пятеро о чем-то поговорили, и двое патрульных вернулись в свою машину, которая с ревом двинулась вдоль полотна – в сторону Конверса. Машина снова остановилась, они выскочили из нее, на этот раз с пистолетами в руках, и бросились через пути к зарослям травы. Сейчас они займутся пустующим зданием, подумал Джоэл, по плечи зарываясь в мусор, и, возможно, вызовут подмогу. Потом, рано или поздно, примутся обследовать свалку.
Конверс поглядел назад, там проходила грунтовая дорога с глубокой колеёй, оставленной тяжелыми грузовиками. Она вела к высокому забору из проволочной сетки, ворота были забраны толстой цепью. Человека, бегущего по этой дороге да еще перелезающего через забор, заметят тут же, поэтому лучше пока оставаться на месте.
Еще один звук прервал лихорадочный ход мыслей – тот же, что он слышал совсем недавно. Звук доносился справа, с парковочной площадки: третья полицейская машина с воющим клаксоном. Она не остановилась у станции, а свернула налево и присоединилась к патрульной машине в южном углу парковочной стоянки. Значит, полицейские, обыскивающие бывший вагонный парк, вызвали подкрепление. Джоэла охватило глухое отчаяние. Он попытался разглядеть своих палачей… Нет – палача. Во вновь прибывшей патрульной машине сидел один водитель… Но так ли это? Кажется, повернувшись назад, он что-то кому-то говорит? Нет, по-видимому, просто отстегивает ремень безопасности.