— Катенька, проводи нашего гостя в комнату.
Катенька сделала книксен и мило улыбнувшись протянула мне руку:
— Пойдемте Максим, я вас провожу.
Как будто не вполне осознавая себя, я подал девушке руку и пошел вслед за ней.
Глава 20
Девушка сделала изящный книксен и протянула мне руку:
— Пойдемте Максим, я вас провожу.
По движениям видно, что девушка занималась, и скорее всего профессионально, танцами или гимнастикой. Проходя в неширокие двери, а она так и не отпустила мою руку, девушка как бы невзначай положила мою ладонь себе на талию, но как только мы оказались в тамбуре, тут же отвела ее в сторону. Хотя и продолжала держать мою ладонь своими очень нежными, мягкими пальчиками.
— Григорий Семенович приказал вам в комнату холодильник поставить, сейчас я вам покажу, — продолжая тянуть меня за собой говорила девушка. — Я сама выбирала что вам из алкоголя в бар поставить, я, кстати, неплохо готовлю коктейли.
Открыв дверь ключ-картой, девушка пропустила меня в комнату. За время моего отсутствия в ней прибрались, постель была аккуратно застелена, каким-то образом в комнате даже проветрили, а может просто во время уборки домашний персонал использует озонаторы. На кровати, как в улучшенных номерах стремящихся к четырем звездам отелей, лежали два банных халата. Два халата. Мне снова стало одновременно смешно и радостно. Убогая фантазия моих визави дает мне неплохие шансы. Люди всегда, за очень малыми исключениями, судят по себе. Поэтому мне снова подсовывают горничную, но теперь, судя по всему, простимулируют мое грехопадение алкоголем. С одной стороны, такая прямолинейность в работе со мной — это прям оскорбление. Никакой игры мысли! Шахматная секция под названием «Шахсекция»! Скучно, девушки. Но с другой стороны это поможет мне в прогнозировании поведения моих контрагентов. Ну и есть еще и второй позитивный момент. Новая горничная. В провожатые мне назначена Катя. Не Яна. А значит, Яну из роли моей подруги вычеркнули. Если бы она доложила Титову о нашем разговоре, он непременно прислал бы ко мне именно ее. На двойной блеф Титов, по моим прикидкам, не способен, для этого он слишком самоуверен.
Как бы в подтверждение моих мыслей, Катя подошла к низенькому холодильнику и, не сгибая ноги, наклонилась к нему. При этом и так недлинная юбка приподнялась, открыв мне вид на восхитительные бедра.
— Мне сказали вы джин с тоником любите, есть Фиркин, — Катя достала из холодильника бутылку с забавным лисенком в шляпе, — но мне кажется тут Григорий Семенович перестарался, такой джин мешать с тоником грешно, — Катя легко присела и повернулась ко мне, как бы приглашая обсудить ошибку своего начальника, и таким образом стать на мою сторону, заключить или, по крайней мере, начать заключать союз против кого-то.
В этот момент я напряженно думал. А что если и правда пойти по предложенному пути? Каковы мои плюсы в таком случае? Секс меня при таком раскладе разумеется интересовал в десятую очередь, есть вопросы поважнее. Но, может быть, таким образом я смогу получить какую-то дополнительную информацию? Насколько ценным источником данных может быть домашний персонал я отлично понимал. Хотя, где гарантии, что любая переданная мне Катей, «по большому секрету», информация, не является частью картины, которую рисует для меня Титов? Даже вероятнее всего, что после пары коктейлей и бурного секса горничная станет играть неожиданную влюбленность и «разоткровенничается», рассказав мне «страшные тайны». Таким образом, передо мной было две перспективы: получить информацию, которую мне хочет донести Титов и делать выводы именно исходя из того, что эта информация намеренно утекла ко мне, либо отказаться принимать какие-то новые данные и таким образом нарушить планы моего противника. В то, что Титов просчитает мои догадки и сработает двойной блеф, я не верил.
— Может вам сделать водку-мартини? Вот в него я точно не пожалею и джина добавить, лед есть, shaken, not stirred? Взболтать, не смешивать?
Пожалуй нет, идти по заранее намеченным мне вешкам — это совершенно не моя история. Поэтому как ни прекрасны Катины ножки, я лучше подумаю в одиночестве. Да и с кофейным пятном, которое заказала Яна, нужно разобраться. У мня была четкая уверенность, что стоит делать ставку на Яну, проработать ее помощь. Но и просто так выгонять девушку из комнаты нельзя. Я же, как никак, подавлен тем, что меня загнали в угол.
— Катенька, спасибо за предложение, но сейчас мне откровенно не хочется ни с кем общаться. Спасибо за минибар, вы прям читаете мои мысли. Но вы лучше уйдите, а! Вы же умница, не обижайтесь только.
— Когда женщине говорят, что она умница, это означает, что она круглая дура, да?
Аплодирую. В этот раз Титов нашел действительно не глупую девочку. Но тем она опаснее и тем вернее я сделал выбор остаться одному.
Я виновато развел руками.
— Если я вам понадоблюсь, ну вдруг вам захочется отвлечься, посмеяться, или просто поговорить. Или даже молча выпить с красивой женщиной, вы тройку наберите и попросите, чтобы Катя пришла. А еще я когда-то была гимнасткой. Нет нет, я не к тому, — увидев мой поднятый на нее взгляд Катя очаровательно засмеялась, — Дурак вы, я не про свою растяжку, я просто вполне профессионально умею делать массаж. Максим, я вам честно скажу. Если вы меня к себе не пригласите, мне придется на кухне посуду мыть. А я это ненавижу. У меня от горячей воды руки сохнут. Вы хотите, чтобы мои руки стаи грубыми и потрескавшимися? — Говоря это девушка легко встала и, сделав пару изящных шагов ко мне, приобняла меня за шею.
— Я могу быть грубой, но только если я сама этого хочу, — Катя провела ноготками по моей голове и опустила пальчики на шею. — Ну что, мне остаться, или ты обречешь меня на хоз работы?
Я приобнял девушку за талию и легко поднял.
— Ты очаровательна, ты это знаешь? — спросил я.
Катя чуть откинула назад голову, прикрыла глаза, из нежно розовых губ вылетел легкий вздох.
Она весила не больше пятидесяти килограмм. Я легко поднес чуть размякшее тело к двери и поставил на пол.
— Катенька, тебе лучше уйти. Помнишь, как в Золушке, тяжелый труд по хозяйству обязательно будет вознагражден.
Сверкнув глазами Катя сжала губы в тонкую ниточку, но тут же взяла себя в руки и на лицо вернулось чуть смешливое, озорное выражение. Соблазнительно прикусив язычок она, как бы заново оценивая, оглядела меня с ног до головы:
— Максим, я все равно буду ждать звонка. Ты мне нравишься. И я тебе тоже нравлюсь, я же почувствовала это когда ты меня поднял. Мы взрослые люди. Ты все понимаешь, я все понимаю. Так почему бы нам просто не провести вместе приятные пару тройку часов?
— Не сейчас. Я сейчас не в том состоянии, когда могу показать тебе настоящего мужчину. Меня только что положили на обе лопатки и мне нужно с этим чувством разобраться. Может быть позже.
Я потянул дверную ручку, но дверь не поддалась. Я молча взглянул на Катю. Она, так же, не говоря больше ни слова, достала из передничка карту и приложила ее к замку. Еще раз окинув меня взглядом, девушка вышла из комнаты. С тихим шорохом сработал замок. Я остался один.
В том, что в комнате ведется аудио запись я не сомневался. Так же я не сомневался в отсутствии видео камер. Все просто. Что можно снять в моей комнате? Как гость занимается сексом с горничной? Кого это шокирует, кого в наше время можно этим шантажировать? Если бы в съемках участвовали не горничные, а скажем, прости Господи, какие-то животные, тогда еще куда ни шло. Но я не поверю, что Титов допустит такое в своем доме. Ну а человеческие оргии в любом их виде уже давно перестали быть чем-то, что в современном обществе принято скрывать. А вот записать разговор, с той же горничной, и проанализировать его по маркерам, это очень полезно. Так можно много дополнительного в психологический портрет гостя записать.
В ящике стола я нашел несколько чистых листов бумаги, гелевую ручку и простой карандаш. Ну спасибо вам, господа тюремщики, вы очень значимо облегчили мне подготовку к вашему уничтожению. На часах был почти полдень. Я достал из минибара бутылку джина и маленькую, двухсот пятидесяти граммовую бутылочку швепса. Обе бутылки были очень холодные, вероятно мне перенесли чей-то мини холодильник, а не загрузили с нуля тем, что было в кладовке. Ну что ж, тем лучше. В морозильной камере лежала формочка для льда, но взглянув на этикетку джина я подумал, что выдержанный в бочках алкоголь разбавлять льдом как-то не правильно, я и так его смешаю с тоником, да простят меня англичане. Выплеснул тоник в высокий бокал и добавил грамм шестьдесят джина. Сделал глоток. Добавил еще джина до краев. Тааак, теперь прикинем, что за расклад мы имеем. В минусах у нас, во-первых, фарм ошейник. Это главная и первостепенная задача. Мне нужно снять с себя поводок. От пункта с ошейником я протянул две стрелки, одна к профессору, Виктору Ивановичу, вторая к Григорию Титову. Алгоритм приема таблеток, как и сам запас пилюль на весть месяц, пока у меня в крови бродит эта зараза, можно забрать у них. Вторым пунктом я записал на листе слово террористы. Если в органы попадут состряпанные Титовым материалы, я вероятнее всего попадаю в тюрьму. Даже при самом лучшем для меня раскладе за время разбирательства я однозначно лишусь либо компании, либо контракта на чемпионат. А так как менять провайдера питания за год до чемпионата никто не станет, со стопроцентной вероятностью власти просто уберут меня. В лучшем случае из бизнеса. Рисуем стрелку к слову «тюрьма». Это вполне логично и очень прогнозируемо. Третьим пунктом я написал слово «крыса». Банально, но другого слова для Дзантиева я не придумал. Если бы Зима не застрелил Давыдова, мой помощник был бы идеальной кандидатурой на предателя. Но с его смертью, единственным человеком, который мог бы влезть ко мне в компьютер, который смог бы так грамотно подготовить для Титова все материалы по моей якобы связи с террористами, оставался Руслан. В то, что в моем малом совете есть не один, а два предателя, я не верил. Никто, кроме ассистента и начальника безопасности, не смог бы предоставить нужный Титову материал в нужном объеме. Что еще? Четвертым пунктом я добавил кафе «Ветерок». Как никак в нем