Вторым загадочным для меня моментом являлось убийство полицейских в «Ветерке». Причем, если убийство моих визави, серого и синего костюмов, я еще как-то мог бы вписать в кривую логику Титова и товарищей, то появление двух новых персонажей ну никак не входило в мое понимание картины. С разъяснением этого вопроса помогли показания Зимы. Руслану Дзантиеву удалось получить доступ к нескольким листам опроса титовского помощника и он пересказал мне суть.
По плану, Ирина Николаевна должна была познакомиться со мной в кафе, сойтись на почве музыки, обменяться телефонами. Потом мы с ней «случайно» встретились бы где-нибудь. Для меня она должна была представиться молодой ученой-медиком, внучкой и наследницей профессора с мировым именем. По расчетам титовских аналитиков такой типаж должен был меня привлечь. Но на каком-то этапе проекта Шарлотта Корде его отголоски уловил губернатор Краснодарского края. Его люди увидели круги на воде, которые естественно расходились от действий заговорщиков. Не понимая, куда брошен камень и что такое вообще этот камень, тем не менее люди губернатора начали копать, и в первую очередь они увидели одно лицо, объединяющее многие влиятельные региональные фигуры, так или иначе резко сменившие свое поведение. Это и была Ирина Николаевна. Не понимая, вернее не видя реального масштаба заговора, губернатор не привлекал к работе федеральные силы, ограничившись местным МВД. Так и оказались в кафе мои знакомые синий и серый пиджаки. Дальнейшее было, как я и предполагал, их собственной импровизацией. Людям надоело быть внизу, вот они и проявили инициативу. Они подумали, что вышли на крупную рыбу, т. е. на меня, и решили меня тут же на месте расколоть, чтобы выдать руководству уже готовые для наградного материала данные.
Но все пошло так, как пошло. Как только Ирина вышла из обувной мастерской она, по телефону какого-то прохожего, связалась с Титовым. Через пять минут казаки эвакуировали из «Ветерка» двоих полицейских. А еще через час Титову пришла на ум идея, как еще больше привязать меня к заговору. Уж не знаю, по каким причинам, но реальных ментов, с которыми я общался в кафе, заменили на других, и их убили ножом, аналогичным тем приборам для стейков, которыми я пользовался на ужине в доме Григория. Измазать нож с моими отпечатками кровью полицейских и положить его в сейф было не трудно. Так у Титова появился еще один крючок, на который он меня посадил.
Последний вопрос, который не давал мне покоя, это моя экскурсия в тюрьму. Никакого рационального зерна в этом не было. Напугать меня, чтобы я даже в мыслях не имел обратиться в ФСБ? Ну, не боятся тюрьмы только очень самоуверенные люди или откровенные бандиты. А вот рисков для Титова в отпускании меня из-под своего прямого контроля было много. Но тут сыграли эмоции. И на допросах Григорий, насколько мне известно, сам говорил, что это была его ошибка. Что ж, я сумел ею воспользоваться.
Спустя полгода, по масштабам заговора неслыханно короткий срок, состоялся закрытый процесс, на котором я выступал свидетелем обвинения.
А еще через полгода Россия приняла чемпионат мира по футболу. По оценкам не только российских чиновников, но по единодушному мнению всех мировых СМИ, российский чемпионат вошел в историю спорта как лучший за всю историю проведения игр. Я верю, что моя компания «Максим» тоже стала причиной такой высокой оценки. Хотя с президентом я так и не встретился.