– Дилейни, ты, кажется, просто не понимаешь, – сказал Кобра раздраженно. – Я делюсь с вами сверхсекретной информацией! Вы, ребята, должны были оставаться в неведении!
– Меня беспокоит не то, о чем мы не должны были знать, но ты уже нам рассказал, – сказал Финн, – а то, чего мы не должны знать, и о чем ты нам еще не сказал.
Лукас посмотрел на него и нахмурился.
– Ты опять за свое?
– Прости, я и сам не совсем понял, что только что сказал, – ответил Дилейни.
– Не обращай внимания, – сказал Кобра. – Это не имеет значения. Я все равно ничего не могу с этим поделать. Я уже перешел черту, рассказав вам то, что уже рассказал. Вы можете причинить огромный ущерб агентству уже тем, что знаете сейчас.
– А что насчет ущерба, нанесенного агентством? – спросил Финн.
– Несмотря на то, во что тебе хочется верить, – сказал Кобра, – агентство – единственное, что держит…
– Может, хватит уже об этом, ладно? – сказал Лукас. – У нас достаточно проблем. Вопрос в том, что нам делать с Сен-Жюстом теперь, когда он скомпрометирован?
– Мы вытащим его, – сказал Кобра, – и заодно прихватим графа де Турне.
– Когда это ты успел его обнаружить? – сказал Финн.
– Это не я. Это шеф местной секции.
– Сколько вообще здесь людей АВР? – спросил Финн.
– Не могу тебе сказать.
– Где сейчас Сен-Жюст и граф де Турне? – спросил Лукас.
– В данный момент они должны быть где-то между Парижем и мысом Гри-не, – ответил Кобра. – Они едут в карете, чтобы к тому времени, как они прибудут на место, туда успел Ффаулкс и встретил их. Ты же не хочешь, чтобы их спасли до того, как Первоцвет успеет это сделать? Он же должен оказаться в Кале завтра, верно? До того времени они будут оставаться с людьми начальника секции, и если Ффаулкс удивится скорости, с которой вы их вытащили, вы можете сказать ему, что в этом замешаны агенты Первоцвета в Париже. Что будет почти правдой.
– Итак, каким будет наш следующий шаг? – спросила Андре, которая молча курила полюбившуюся ей трубку на протяжении всей дискуссии.
– Во-первых, будет ли Пьер Лафит в безопасности один в Ричмонде? – спросил Кобра.
– С ним все будет хорошо, – сказала Андре. – Я поместила его в коттедж егеря.
– Что ты сказала егерю? – удивленно спросил Кобра.
– Правду, – сказала Андре.
– Правду? – спросили все трое в унисон.
– Ну, во всяком случае, что-то довольно близкое к этому, – сказала она. – Я сказала ему, что у меня роман с Эндрю Ффаулксом, что Ффаулкс был членом лиги Алого Первоцвета, и что лига похитила мальчика, потому что он сын французского шпиона, на которого мы хотели оказать давление. Ффаулксу нужно было безопасное место, чтобы подержать мальчика неделю или около того, и я подумала, что смогу помочь.
– И он купился на это? – сказал Кобра с недоверием.
– А почему нет? Кто бы смог придумать подобную ложь?
– Удивительно.
– Что удивительно, так это то, что во всей этой суматохе я на самом деле забыл об этом ребенке, – сказал Финн.
– Веришь или нет, но я тоже, – сказал Лукас. – Эта миссия заставляет меня заниматься всем сразу, я даже не могу больше следить за тем, что происходит.
– Ну, в таком случае, вы будете рады узнать, что все почти кончено, – сказал Кобра. – Алый Первоцвет завершил свою карьеру после спасения графа де Турне и Сен-Жюста. Это была короткая карьера, зато яркая.
– Ты это серьезно? – спросил Финн. – Все кончено?
– Не совсем, – сказал Кобра. – Это будет ваша последняя поездка во Францию, но есть еще вопрос о Перси Блейкни. Скорее всего, будет проведена релокация, и вас заменят, но этого не произойдет, пока не будет сообщено о завершении корректировки, и я не смогу отправиться в плюсовое время, чтобы сделать это, пока Мангуст на свободе. Вам придется остаться здесь, пока он не будет найден и арестован.
– Подожди, – сказал Финн. – Может быть, ты не можешь переместиться, но любой из сотрудников агентства может.
– Верно, но пока Мангуст все еще на свободе, а люди Дарроу на него охотятся, я не в состоянии никого выделить. Я даже не совсем уверен, кому из людей из агентства я могу доверять.
– Это не моя проблема, – сказал Финн.
– Ошибаешься, – сказал Кобра. – Это твоя проблема, потому что пока Мангуст на свободе, ты остаешься здесь.
– Черта с два! А если он решит уйти в подполье? Я не вижу, что еще он может сделать. Ты можешь никогда его не найти!
– Моя работа – оставаться здесь до тех пор, пока я этого не сделаю, – сказал Кобра.
– А что насчет нас?
Кобра пожал плечами.
Джеллибенд был слегка раздражен, когда их обслуживал. Он знал, кто они, и ему показалось, что леди Маргерит Блейкни и Эндрю Ффаулкс пытаются вместе сбежать. Тот факт, что они оба путешествовали верхом и, очевидно, приехали в Дувр из Лондона, похоже, подтвердил его подозрения. Он был не в том положении, чтобы что-то сказать или сделать, но выглядел несколько шокированным.
– Я чувствую себя чертовски беспомощной! – сказала Маргерит. – Мы выложились, чтобы попасть сюда поскорее, а теперь не можем пересечь канал из-за плохой погоды!
– Возьмите себя в руки, – сказал Ффаулкс. – Если мы не можем пересечь, то и никто другой не может. Если Шовлен уехал из Лондона в Дувр только сегодня утром, то он не успел бы отплыть. Со вчерашнего вечера в Кале не отправился ни один корабль. Он где-то здесь, в Дувре, ждет перемены погоды, как и мы. Если бы я знал об этом, то нашел бы время, чтобы собрать некоторых наших вместе, и мы могли бы разыскать его здесь и преподать урок. К сожалению, я точно знаю, что Шовлену помогают другие агенты, и я не могу рисковать, преследуя его в одиночку. Если со мной что-нибудь случится, вы останетесь без защиты, и некому будет предупредить Перси.
– Я была такой дурой, – сказала Маргерит. – Я подвергла опасности жизнь собственного мужа.
– Вы не могли знать, – сказал любезно Эндрю.
Она покачала головой.
– Он настолько изменился, настолько отдалился и стал таким скрытным, что я на самом деле убедила себя, что с Перси случилось нечто невероятное, и что его место занял какой-то самозванец, который был его близнецом! Она рассмеялась, ощущая себя на грани истерики. – Ничего удивительного, что он показался мне другим человеком! Он жил тайной жизнью, не осмеливаясь признаться мне, что он – Первоцвет, потому что знал, что я донесла на Сен-Сира. Бедный Перси! Это должно было быть для него настоящей пыткой!
– Важно то, что теперь он знает правду о деле Сен-Сира, – сказал Ффаулкс. – Он не винит вас. Никто не стал бы. Я не могу понять, почему вы раньше не рассказали ему о том, что на самом деле произошло.
– Как я могла? После того, что он должен был услышать, это прозвучало бы так, словно я придумываю убогие оправдания. Я боялась, что он может мне не поверить, и… нет, это неправда. Я лгу самой себе. Это была гордость, Эндрю, глупая, упрямая, проклятая гордость! Когда я поняла, что он, должно быть, слышал эти истории, я разозлилась на него за то, что он не пришел ко мне сразу и не попросил рассказать мою версию. Я был слишком горда, чтобы пойти к нему и предложить объяснение; я считала, что он должен прийти ко мне. В результате получилось то, что получилось. Мне некого винить, кроме самой себя.
– Это не так, – сказал Ффаулкс. – Вы не могли помешать агентам Шовлена напасть на нас и выкрасть письмо Армана Первоцвету. Как не могли отказать Шовлену в помощи, когда жизнь вашего брата висела на волоске. Поверьте, мы доберемся до Перси вовремя. Шовлен без понятия, где его искать, тогда как мы точно это знаем.
– Пусть и так, – сказала Маргерит, – но все еще есть дело графа де Турне и моего брата.
– Насколько я знаю Перси, – сказал Эндрю Ффаулкс, – он со всем разберется и спасет их обоих.
– Это именно то, что я имею в виду, – сказала Маргерит. – Это было бы достаточно опасно само по себе, но теперь, когда Шовлен идет по его следу, как он может надеяться на успех?
Ффаулкс улыбнулся.
– Не забывайте одну вещь, – сказал он. – По собственным словам Перси, этот Первоцвет – чертовски изворотлив.
– Вы же обещали! – сказал старик сердито. – Вы обещали, что мы будем в безопасности, что не будет никаких ответных мер!
– В этом мире никто и никогда не будет в безопасности, Лафит, – сказал Мангуст.
Они находились в небольшом домике на окраине Кале, который Мангуст купил, будучи главой секции Франции XVIII века. Наряду с несколькими другими его владениями, разбросанными по всему миру и по нескольким временам, это было одно из тех мест, где ему удавалось забыться от всего на свете во время редких отпусков. Это было одно из нескольких мест, где Лафит мог найти его или оставить ему послание в том необычном случае, когда их стандартная процедура не годилась, и Лафиту нужно было связаться с ним, а не наоборот. Это был простой, довольно старый дом, с крышей из шифера и полом из досок. Он был скромно, но удобно обставлен, и в отсутствие хозяина за ним присматривала пожилая женщина, чей муж погиб в море десять лет назад. Она была надежной и яростно лояльной, как и все индигенные люди Мангуста, потому что он очень хорошо им платил и заботился, чтобы их потребности в его отсутствие были удовлетворены. В этом доме не было ничего, что отличало бы его от любого другого в Кале, за исключением того, что в подвале находилась неприступная комната. В ней содержался ряд предметов, не принадлежащих тому времени; среди них – хроноплата, которую Мангуст держал для экстренных случаев.
– Они забрали Пьера! – сказал старик.
– Я в курсе, – сказал Мангуст, которого старик знал только как месье Л'Авенира. – Я же говорил тебе, нет причин беспокоиться. Они не причинят ему вреда.
– Откуда вы знаете?
– Даю тебе слово, что Пьер не пострадает. Разве я когда-нибудь подводил тебя, Лафит?
– Нет, месье Л'Авенир, но…
– Тогда доверься мне. Есть только одна причина, по которой они забрали Пьера, – они хотят оказать на тебя давление. Они не хотят, чтобы ты или Жан помогали мне.