хождения. Фактическим владельцем банка 'Росс Кредит' является некий Егоров Андрей Егорович, гражданство которого сейчас устанавливается. По конфиденциальным данным из Цюриха, где зарегистрирован банк, Егорову принадлежат 85 процентов акций 'Росс Кредит'.
Дальнейшее уточнение деталей финансовой операции, проведенной 'Фондом новых инвестиций', повлекло за собой жесткое противодействие со стороны службы безопасности банка.
В частности, наши сотрудники из европейского отдела финансовой разведки в момент попытки спровоцировать одного из работников банка для получения от него в дальнейшем необходимой информации были арестованы и подвергнуты суточному допросу. В процессе допроса им были предъявлены данные, говорящие о том, что они с самого начала операции находились под наблюдением службы безопасности 'Росс Кредит' и все их шаги почасово отслеживались. Кроме того, подобную информацию пытались добыть неустановленные лица, в отношении которых СБ 'Росс Кредит' была применена акция, проходящая в наших инструкциях под литерой 'Z' (ликвидация).
Исходя из создавшейся ситуации, в настоящее время лишь через косвенные источники выясняется личность господина Егорова. Одним из направлений такого выяснения нами рассматривается следующая версия - не является ли Егоров А. Е. тем лицом, которое на последнем пленуме ЦК ВКП(б) 27.01.34 г. было назначено Государственным секретарем при Совете министров СССР по иностранным делам, делам обороны и безопасности.
Если эти данные подтвердятся, то мы имеем дело с хорошо продуманной и долговременной операцией, инспирированной высшим руководством Советской России...'
Приложение (начало).
'...Процентное количество акций германских фирм, выкупленных 'Фондом новых инвестиций' у корпораций США в результате финансовой интервенции:
'Дженерал Моторз' - все 30 процентов принадлежащих ей акций автомобильной фирмы 'Опель' и 35 процентов фирмы 'Фокке-Вульф'.
'Форд' - все 35 процентов...'
Полный список прилагается.
Старший референт отдела 'Европа' - Майкл Уайлдер.
***
Свинцовые воды Балтийского моря мерно накатывали на берег, перебирая песок и строя из него замысловатые рисунки, немедленно исчезающие под следующей волной. Утренний туман, обычный в этих местах для начала февраля, почти рассеялся, и выглянувшее из-за серых облаков солнце осветило одинокую фигуру неторопливо идущего вдоль берега человека.
Комендант крепости Свинемюнде любил эти часы и еще ни разу не пропустил свою утреннюю прогулку. В это время особенно хорошо думалось, а чувство досады, поселившееся в душе с самого первого мгновения, когда его, командира линейного корабля 'Шлезиен', отправили в еле завуалированную ссылку, притуплялось.
Впрочем, он верил в свою звезду. А еще больше в могущественных покровителей, которые вытащат боевого офицера из этой дыры, и он опять взойдет на мостик боевого корабля, или начнет выполнять щепетильные поручения Главного штаба ВМС.
Размышления коменданта прервал громкий звук мотора. Он оторвался от созерцания волн и вопросительно развернулся. Из-за дюн появился скромный 'Опель', который, несколько раз вильнув по песку, остановился рядом с его служебным автомобилем. Из 'Опеля' выбрался высокий мужчина и целеустремленно двинулся к коменданту крепости, на ходу помахав ему рукой. Сердце офицера радостно ухнуло вниз. Он сразу узнал этого человека. Это был помощник председателя совета директоров концерна 'Рейн-Сталь'. Они знали друг друга давно, так как пришлось много раз пересекаться по служебным делам, когда компания устанавливала экспериментальное вооружение и точную механику на его корабле.
Подошедший приветливо улыбнулся:
- Доброе утро, Вильгельм. Любуетесь морем? Никогда не понимал вас, моряков, что может быть красивого в этой мутной и холодной воде?
Комендант крепости усмехнулся в ответ. Этот давний спор они продолжали всякий раз, когда встречались. Хотя разница во взглядах не мешала им поддерживать приятельские отношения.
- И я рад вас видеть, Курт. Давно не виделись.
- Не так уж и давно, всего год прошел. Впрочем, в это забытое богом место я приехал не затем, чтобы предаваться воспоминаниям и продолжать с вами спорить, Вильгельм. У меня для вас письмо, которое мой шеф поручил передать. Вы должны его прочесть при мне. После этого я устно сообщу вам слова моего начальника по поводу этого письма.
Помощник открыл тонкую папку и передал офицеру незапечатанный конверт:
- Прошу.
Комендант извлек из него красиво оформленный бланк:
'Его превосходительству
господину капитану первого ранга,
коменданту крепости Свинемюнде
Канарису, Вильгельму Францу.
Уважаемый господин Канарис.
Имею честь пригласить Вас посетить благотворительное собрание предпринимателей города Франкфурта на Майне, посвященное Германским вооруженным силам. Собрание состоится в субботу, 10 февраля 1934 года, в 17:00 в помещении главной Ратуши.
С наилучшими пожеланиями - председатель торгово-промышленной палаты земли Гессен
Клаус Шнайдер'.
Капитан первого ранга рейхсмарине требовательно посмотрел на помощника:
- Говорите, Курт.
Тот вежливо улыбнулся в ответ:
- Господин Юргенс настоятельно рекомендует вам принять приглашение председателя торгово-промышленной палаты земли Гессен.
- Это все?
- Да, это все. Что мне предать господину Юргенсу?
- Передайте ему, что я с почтением прислушался к его мнению и обязательно приму приглашение господина Шнайдера.
Курт протянул руку коменданту крепости для пожатия:
- Тогда до скорой встречи, Вильгельм. Не надо меня провожать.
- Всего доброго.
Помощник, ежась от стылого ветра, быстро пошел назад к своей машине, а комендант крепости опять развернулся к морю. Но свинцовых волн он теперь не видел....
Я вышел из машины в Фуркасовском переулке напротив здания ОГПУ и с любопытством огляделся. Тыльная сторона бывшего дома Страхового Общества "Россия" еще носила на себе следы недавнего штурма "внутряком" Сталина и была вся закопчена. Но тут уже трудились рабочие, заделывая следы от пуль и осколков. Увидев меня, по ступенькам быстро спустился Горе, которого, по всей видимости, направили для встречи. Я протянул для пожатия руку:
- Добрый день, Валера.
Он четко козырнул и пожал мою ладонь.
- Здравия желаю, Андрей Егорович.
- Давай, веди меня к Станиславу Федоровичу. Как тут господин подполковник, бушует?
Подчиненный Фарады в ответ широко улыбнулся:
- Есть немного...
- Ладно, пошли. Только не надо никаких начальственных лифтов. Просто проведи меня по зданию и все.
- Слушаюсь, Андрей Егорович.
Мы поднялись по ступенькам, вошли в вестибюль, охраняемый бойцами в камуфляже диверсантов Разведывательного управления РККА и вооруженных ручными пулеметами. Горе подошел к металлическому барьеру и предъявил охране какие-то бумаги. Перед ним сразу уважительно вытянулись в струнку и нас немедленно пропустили внутрь. Мы неторопливо двинулись коридорами. Навстречу часто попадались деловито снующие чекисты с сосредоточенными и угрюмыми лицами. Я поинтересовался у "росомахи":
- Это что, здесь всегда так суетливо? Чего они такие озабоченные бегают?
Он в ответ загадочно хмыкнул:
- Мы с самого начала немного с документами отдела кадров поработали. О, это вообще отдельная история, Андрей Егорович. Оказывается, все отделы почти наполовину состояли исключительно из бывших партийных чиновников, которых ЦК направил
"на усиление". И все они пришли в службу с твердым намерением "руководить и направлять"...
Он на мгновенье замолк. Я решил его поторопить:
- Ты рассказывай, давай. Станислав Федорович мне все в рапорте доложил, что у вас тут
в первые дни происходило. Но я хочу от тебя это услышать. Уж очень Нога красочно расписал, как ты тут лихо диверсантами из Разведупра руководил, когда проблемы возникли.
Горе внезапно засмущался:
- Да я чо? Я ни чо... Просто консультировал... Так, поправил пару раз их тактику ведения боя в ограниченном пространстве и все...У них и без моих советов не забалуешь...
Я решил прийти ему на помощь и сменить тему:
- Серьезное сопротивление было, Валера?
Горе с облегчением вздохнул:
- Да как сказать, Андрей Егорович. Первые три дня, после того, как мы Лубянку с помощью диверсантов РККА под контроль взяли, изнутри и снаружи было в общей сложности одиннадцать попыток группового вооруженного прорыва чекистами для выноса драгоценностей и документов из здания.
- Ну, откуда здесь появились драгоценности, я приблизительно догадываюсь. А что за документы? Секретные?
- Если бы... Обычные протоколы обысков, Андрей Егорович. Следы, суки, заметали. Тут целая система была. Как серьезное дело с риском для жизни, так им занимался честный оперативник. А как обыск с изъятием драгоценностей или валюты, так его обязательно возглавлял или бывший парторг, или бывший комиссар. С революционным энтузиазмом, гады, на экспроприацию шли. Очередность между собой устанавливали. При этом, большая часть изъятых ценностей, конечно совершенно случайно, оказывалась в карманах борцов за светлое будущее. Сейчас следователи из военной разведки со всем этим дерьмом разбираются. Ну а те из партийцев, кто умудрился себя не запятнать связью с этой бандой, тоже не очень умными оказались...
Горе сделал таинственное лицо и опять замолчал. Я грозно рыкнул:
- Не томи, боец. Начальство уважать надо.
Этот интриган, все же выдержав театральную паузу, продолжил:
- Да эти уникумы не нашли ничего лучше, как целую делегацию заступников ворюг к Станиславу Федоровичу отправить, с требованием "немедленно прекратить шельмовать верных ленинцев и прекратить антипартийную политику в славных органах ОГПУ".