Штандартенфюрер бросил короткий взгляд на Марту. Та кивнула головой, мол, ответ правдивый. Эсесовец равнодушно пожал плечами и опять повернулся в сторону военного министра:
- Каковы ваши личностные взаимоотношения с господином Юргенсом? Дружелюбные, неприязненные, доверительные?
- Скорее просто ровные.
- Тремя-пятью словами охарактеризуйте господина Юргенса.
- Умен. Властен. Расчетлив.
- С кем, по вашему мнению, господин Юргенс часто или постоянно встречается, на чем основаны эти встречи, в какое время они происходят?
- Я не знаю...
Марта чуть тронула эсесовца за рукав кителя:
- Можете переходить к следующему этапу, Карл. Господин генерал честен перед нами. В его ответах нет ни капли лжи.
Штандартенфюрер подчеркнуто уважительно склонил голову:
- Да, хозяйка Saudade.
Затем он выпрямился в кресле и властно, с требовательностью в голосе произнес:
- Господин военный министр, сейчас вы мне подробно, не упуская ни одной детали, ответите на ряд следующих вопросов. Внимательно слушайте: где, когда, при каких обстоятельствах произошла ваша последняя встреча с председателем совета директоров корпорации "Рейн-Сталь" господином Юргенсом? Какова была главная цель вашей встречи с ним? Во что был одет Юргенс, расположение предметов в кабинете, кто присутствовал при вашей беседе? Входили ли посторонние лица при этом, упоминались ли слова - "Егоров", "Фонд новых инвестиций", "Аненэрбе", "Сверхспособности", "инквизиция", "Ватикан", "нЕлюди"," или их сочетания в любой форме? Начинайте говорить...
Через час, когда генерал-полковник закончил отвечать еще и на дополнительные вопросы Яра и Виллигута, Марта задумчиво постучала пальцами по подлокотнику кресла и объявила:
- Он невинен, как младенец, Карл. Можете ему доверять. Я ручаюсь за правдивость его ответов.
Эсесовец поднялся со своего кресла и с легкой учтивостью, чуть склонил голову сначала в сторону женщины, а потом мужчины:
- Благодарю вас, Incomparabili и Furioso. Для пользы дела мне необходимо, чтобы он - штандартенфюрер сделал небрежный жест в сторону фон Бломберга - помнил только свой доклад Шикльгруберу и был готов выполнить любое наше распоряжение. Потом отпустите его. А мне, к сожалению, надо идти.
Он еще раз чуть поклонился и вышел из комнаты...
Услышав звук открывшейся двери, Гитлер отложил в сторону бумаги, с которыми работал и вопросительно глянул в сторону вернувшегося заместителя директора "Аненэрбе". Тот, не спрашивая разрешения, сел в кресло напротив канцлера и положил ногу на ногу:
- Фон Бломберг на нашей стороне, господин канцлер. Ему можно доверять. Все, что он рассказал, полностью совпадает с докладом моего агента - начальника генерального штаба генерал-лейтенанта фон Фрича.
Гитлер в ответ задумчиво подвигал губами, а потом понимающе улыбнулся:
- Вовремя перейти на другую сторону - это не предать, а предвидеть?
- Абсолютно верно.
- Будем информировать генералов, друг о друге?
- Зачем? Пусть каждый из них работает на нас в неведенье о другом. Так будет легче управлять ими и ситуацией.
- То есть, вы гарантируете, что оба заговорщика играют в нашей команде?
- Да. Один по принуждению, другой по собственной инициативе. Но я бы не стал обольщаться на этот счет. Юргенс и тот, кто за ним стоит - вот наша главная проблема.
А вероятность того, что за главой "Рейн-Сталь" стоит некое лицо, близка ста процентам. Но доводить вам о нем информацию, я пока не считаю целесообразным.
Канцлер понимающе улыбнулся, а потом тяжело облокотился на спинку кресла:
- Может вопрос председателя совета директоров "Рейн-Сталь" решить... гм... окончательно? Скажем, автокатастрофа или несчастный случай на охоте...
Штандартенфюрер брезгливо поморщился:
- Не имеет смысла.
- Почему?
- Во-первых, если за Юргенсом стоит тот, о ком я думаю, то сделать это будет очень трудно. Во-вторых, покушением на главу "Рейн-Сталь" мы спугнем главного игрока. Сейчас его активность мы можем контролировать по активности Юргенса. В случае же ликвидации последнего, тот, кто не афиширует свое присутствии, просто ударит с другой стороны, о которой мы не подозреваем. А этот, находящийся сейчас в тени, куда опасней, чем десять "юргенсов". В-третьих, прошу не забывать, что председатель совета директоров "Рейн-Сталь" это ФИГУРА не только в немецком деловом сообществе, но и в международном. Его смерть может вызвать массу ненужных вопросов и расследований, проведенных в частном порядке, что не послужит нашим интересам в дальнейшем. Плюс его смертью обязательно воспользуется Ватикан, чтобы еще раз заявить, что режим, который он отлучил от церкви, убивает самых ярких представителей нации. Есть еще и, в-четвертых, и в-пятых, но думаю, что и перечисленного выше хватит за глаза, чтобы чрезвычайно осложнить реализацию наших планов. Поэтому считаю, что мы должны позволить Юргенсу и, возможно стоящему за ним некоему N, начать осуществлять их замысел. А вот когда они выведут его на активную фазу, то тогда мы их и ликвидируем. Всех. От рядового исполнителя до автора этой комбинации. Нами будет предотвращена попытка государственного переворота с устранением законно избранного канцлера. Вот так это будет выглядеть в глазах мирового сообщества.
Гитлер задумчиво потер переносицу :
- То есть операция "Колибри" в отношении Рэма, остается в силе?
Заместитель начальника "Анэнербе" сделал бросил короткий взгляд в сторону собеседника:
- Это и будеь второй, главный уровень операции "Колибри". Мы сразу убъем двух зайцев, расправившись с вашим конкурентом Ремом... Пусть все идет, как и должно было идти. Мы не единым движением не должны показывать, что обладаем информацией о приготовлениях наших противников.
Вздохнув, глава правительства встал из-за стола и начал прохаживаться по своему кабинету. Подойдя к окну, зачем-то потрогал рукой тяжелые гардины и не оборачиваясь, проговорил:
- А как мы поступим с канцлером Дольфусом в этом случае, Карл? Ведь нейтрализация Рэма и аншлюс Австрии тесно взаимосвязаны между собой.
Безразлично глядя в чуть сгорбленную спину Гитлера, штандартенфюрер равнодушно
обронил:
- Как и планировали. Но можем сдвинуть австрийские планы с июля на май.
Это на ваше усмотрение. Как я понимаю, вы имеете личную заинтересованность в устранении Дольфуса из-за обладания им документов о случаях инцеста в вашей семье, а также психических болезнях у ваших родственников. И очень боитесь, что эти документы попадут к Рэму раньше, чем он будет ликвидирован?
Гитлер резко развернулся:
- Да, это именно так. Если эти документы станут достоянием гласности...
Эсесовец тонко улыбнулся и закончил фразу канцлера:
- ... то их всегда можно будет объявить фальшивкой, распространяемой "гнусными предателями дела национал-социализма, старающимися очернить доброе имя фюрера, который беспокоится о здоровье своей нации". Плюс еще несколько юмористических статей в прессе и эти документы через месяц начнут считать грубо сделанной подделкой даже самые ярые ваши противники.
Гитлер тяжело вздохнул и повернулся к собеседнику:
- Вы слишком самоуверенны, Карл...
Не обращая внимания на этот вздох, штандартенфюрер терпеливо продолжил:
- Это не самоуверенность, а знание массовой психологии. Вы же используя наши технологии, легко подчиняете многотысячные толпы так, что они ревут от восторга, слыша от вас, в общем-то, банальные вещи. Так почему вы сомневаетесь в моих словах сейчас?
Канцлер чуть помедлил с ответом, задумчиво глядя мимо эсесовца:
- Просто предчувствие...Обычное предчувствие, господин Виллигут...
Заместитель начальника "Анэнербе" безнадежно развел руками:
- Предчувствие так предчувствие, Шикльгрубер. Не буду спорить. Поэтому Дольфус, как я уже сказал - на ваше усмотрение. Но только прошу не забывать, что главное сейчас - работа против Юргенса и того, кто за ним стоит. А сейчас, позвольте откланяться. У меня очень много дел.
Эсесовец резко встал, чуть кивнул главе правительства и, не спрашивая разрешения, покинул кабинет.
Проводив его непонятным взглядом и дождавшись пока за посетителем закроется тяжелая дверь, Гитлер решительно поднял трубку одного из стоящих на письменном столе телефонов:
- Соедините меня с рейхсфюрером СС Гиммлером.
Спустя десять секунд в трубке раздался голос главы охранных отрядов НСДАП:
- Рейхсфюрер СС Гиммлер у аппарата, господин канцлер.
Не здороваясь, Гитлер сразу перешел к делу:
- Генрих, как обстоят у нас дела с боевой подготовкой в 89-ом штандарте СС в Вене?
- Занятия идут по плану, мой фюрер.
- Слушайте приказ. Весь оберабшнит "Дунай" переводится в состояние ускоренного сбора. Восемьдесят девятый штандарт - на казарменное положение. Через два часа жду вас у себя со всеми документами по Австрии и Дольфусу в частности.
- Слушаюсь, господин канцлер.
Не прощаясь, глава правительства положил трубку и тут же вызвал дежурного помощника. Когда тот, мгновенно появившись в дверях, щелкнул каблуками и стал по стойке смирно, Гитлер распорядился:
- Оповестите всех, кто проходит по списку "А", что они должны прибыть в этот кабинет через три часа на экстренное совещание. Исполняйте...
Не включая фар, наша машина плавно и тихо свернула в небольшой дворик, на который выходили двери подсобных помещений веселого заведения, известного среди берлинцев как "Кляйст-казино". Стас, выполняющий сегодня обязанности водителя, аккуратно припарковал "Мерседес" рядом с какими-то еле виднеющимися в темноте ящиками. Как будто дождавшись, пока стих звук мягко работающего мотора, в салоне ожил зуммер вызова рации. Подполковник щелкнул тумблером: