– Да.
– Все-таки ты пришел. Но что-то долго тянул.
– Размышлял, надо ли оно мне. – Он обвел рукой убранство салона.
Чародейка улыбнулась.
– И все же ты здесь.
– В конце концов захотел убедиться, что зря потрачу время.
Но Мэтресс покачала головой.
– Тогда я разочарую тебя: здесь ты поймешь как раз обратное. Может быть, пока ты этого не осознаешь, но ты принял решение приехать, значит, был уверен, что хочешь этого.
Губы Фабиана тронула усмешка. Как же она заблуждалась! Он приехал вовсе не за тем, чтобы воспользоваться ее сомнительными услугами манипулятора. И все же он ошибся. Только сейчас он осознал, что просто так поговорить с ней об убийствах не получится. Перед ним очень осторожная личность, а посему следует действовать аккуратно, шаг за шагом вызывая в ней доверие.
– Но ты ведь только что сказала, что салон закрыт.
В ярко-голубых глазах Мэтресс появились хитрые искорки.
– Сделаю для тебя исключение, считай, акция для нового посетителя.
– Хорошо, – легко согласился маг. – И что же ты можешь мне предложить? Ты же прекрасно понимаешь, что я пришел не за гаданиями.
Чародейка долго и пристально смотрела на него. Фабиан знал, что она пытается считать его сознание. Чтобы игра выглядела убедительно, он позволил своим отрицательным эмоциям захлестнуть его. Маг заметил, как на миг изменилось выражение глаз Мэтресс, когда его давящие чувства стали ее собственными.
– Ты ждешь руку помощи, – глухо прозвучал ее голос. – Освобождения. Хочешь, чтобы кто-то вытянул тебя из тьмы. И я могу это сделать.
Она перестала прощупывать разум мага.
– Давай попробуем, – согласился он.
Мэтресс, не говоря ни слова, указала на удобное полулежачее кресло в дальнем углу комнаты.
– Приляг, – попросила чародейка.
Фабиан выполнил ее просьбу. Осталось не забыть, ради чего он действительно сюда пришел. Маг закрыл глаза и не видел, что делала Хозяйка Снов. А она поднесла ладони к его вискам и сосредоточилась.
Чародейка сразу ощутила блоки на его сознании. Их установил сильный манипулятор. Она не собиралась ничего с ними делать, да просто и не смогла бы. У нее была иная задача. Мэтресс с удивлением подумала, что не может считать ни одного мыслеобраза гостя. Даже самого недавнего, вот взять хотя бы их разговор минуту назад. Сознание Адриана, кажется, так он представился ей в «Лимбе», окутывала тьма, и блоки предыдущего манипулятора оказались здесь вовсе ни при чем.
Чародейка оставила попытки увидеть, о чем он думал. Сначала следует сосредоточиться на его самых тяжелых эмоциях. Они пронизывали его душу, и нужно помочь ему освободиться от них. Работа сложная, но Мэтресс знала, что справится. Ведь основной ее целью было заставить мага прийти к ней еще не раз. Она станет потихоньку внедрять ему чувство доверия. Затем сможет заставить его испытывать симпатию. Лишь после она ему обо всем расскажет, и он поможет ей.
Чародейка сконцентрировалась на своей силе. Когда она через несколько минут опустила ладони, маг крепко спал.
А проснувшись, Фабиан долго не мог понять, что произошло и где он вообще находится. Он попытался поднять руку, но не смог: тело вдруг перестало его слушаться. Мысли тяжело ворочались в голове. Однако через несколько минут он почувствовал, как свинцовое оцепенение уходит. Его вытесняла совершенно неожиданная легкость. Потихоньку приходя в себя, Фабиан вспоминал о событиях дня, предшествовавших пробуждению в салоне Хозяйки Снов.
Он пришел, чтобы расспросить чародейку о преступлениях, но внезапно понял, что сейчас ему это неинтересно. Маг с удивлением прислушался к своим чувствам. Где те тягостные эмоции, с которыми он явился к Мэтресс? Не было тоски, исчезла боль, испарилась тревога. Он даже украдкой ущипнул себя, и физическая боль оказалась вполне реальной. Фабиан помотал головой.
– Проснулся.
Оперативник резко обернулся. За столом в другом углу комнаты сидела Мэтресс, раскладывая карты Таро.
– Да… Что это было? Что ты со мной сделала?
Чародейка удовлетворенно улыбнулась.
– Тебе лучше, не так ли?
– Намного.
– Это моя работа, помогать людям избавляться от гложущих их эмоций, воспоминаний, чувств. Теперь ты понимаешь?
– Да. И, должен признать, я был неправ, – в другой раз его бы это раздосадовало. – Сколько с меня?..
Мэтресс склонила голову.
– Нисколько. Первый сеанс бесплатно. А уж если захочешь вернуться ко мне снова, там и договоримся.
Фабиан кивнул.
– Тогда до встречи, – сказала чародейка так, словно была уверена, что еще увидит его.
Несколькими минутами позже заводя двигатель автомобиля, он уже знал, что вернется к Мэтресс. И не только из-за работы.
Поздним вечером того же дня Фабиан забрался в кровать, готовясь ко сну. Он потянулся к тумбочке, чтобы достать пульт от кондиционера: в комнате было душновато. Пальцы коснулись чего-то гладкого и холодного. Маг вытащил из ящика рамку со снимком, от которого сердце пропустило один удар – совместное фото с Джоан.
Он очень хорошо помнил тот день. Они гуляли в парке, чтобы согреться, выпили по стаканчику дымящегося ягодного чая. В какой-то момент Джоан отобрала у своего спутника смартфон и сделала это фото. На нем Фабиан радостно улыбался, обнимая за плечи лучившуюся счастьем девушку.
Несколько секунд он разглядывал любимые черты, затем кинул рамку обратно в ящик, не заметив, что от удара стекло разбилось. Фабиан вытаскивал пульт и зацепил осколок пальцем. Кольнула боль, но маг не придал ей значения.
Выключив свет, Фабиан улегся прямо по центру кровати. Зарылся лицом в подушку, подумал о том, что у него вообще-то нет никакого морального права ревновать Джоан. Он не хотел мешать ей быть счастливой и жить своей собственной жизнью. У них просто не сложилось, такое бывает, что же теперь? А вот за то, что нагрубил ей при прошлой случайной встрече в лифте, ему было очень стыдно.
После расставания он не преследовал Джоан, не умолял вернуться. Но любил только ее. И всегда будет любить только ее. Именно поэтому он отпустил Джоан. Фабиан, разумеется, ни в чем не винил девушку. В какой-то мере он ее даже понимал. Ну кто действительно способен до конца смириться с тем, что спит в одной постели с жутким чудовищем?
Маг горько усмехнулся, подумав о том, что раз он появился на этот свет, то не так уж мало женщин смогли принять демона. Например, взять хотя бы его мать. Для нее, правда, это ничем хорошим не закончилось. Он внезапно вспомнил о Меррите, которого пришлось убить. А если бы он выжил, приняла бы его жена, как принимала мать Фабиана своего мужа?
Когда магу было шесть, он впервые совершил осознанное зло: попытался оторвать пойманной бабочке крылья, чтобы посмотреть, как она сможет жить без них. А потом убил насекомое. Мелочь, как могло показаться многим, но для демона не было разницы, бабочку его будущий носитель уничтожил или человека. Главное, что он сделал это намеренно. При этом мать всегда учила Фабиана, что к живым существам нужно относиться бережно.
В тот день на его шее появился сигил Безликого. А еще через несколько дней Адриан Карриган забрал сына и, ничего не сказав своей жене, просто исчез из ее жизни. Лишь через много лет, повзрослев, Фабиан узнал: потеряв самых дорогих людей, мать покончила с собой.
Сам он почти не помнил Габриэль Делакруа. В сознании сохранились только обрывочные образы вроде нежной улыбки, тепла ласковых рук, чудесного голоса, шептавшего ему «Mon petit, je t’aime si fort!»[16]. А еще так спокойно, как в крепких объятиях матери, ему не было никогда. Отец почти не говорил о ней после того, как они перебрались в Даг-Арат. Лишь однажды Фабиану удалось подслушать разговор отца и какого-то мага. Адриан тогда признался – сын унаследовал от матери глаза цвета холодного штормового моря, и иногда Карригану-старшему казалось, будто это она смотрит на него и безмолвно укоряет за то, что он сломал ей жизнь.
Кроме этого случая Фабиан больше никогда не слышал, чтобы отец говорил и о семье в целом. Любил ли он сына и жену? Или они были всего лишь частями какого-то его плана? Теперь уже никак не узнаешь, и оставалось лишь строить догадки.
Глава 7«Ля Шасс-Гальри»
Чтобы улеглись все волнения в Департаменте, понадобилась пара недель. Перспектива переформирования структуры никуда не исчезла, но сотрудники свыклись с этой мыслью. Конечно, никому не хотелось, чтобы это случилось, и все же люди в конечном итоге вернулись к своим более насущным проблемам.
Например, к делу об убийствах. С ним Фабиан все еще мучился. Оно продолжало висеть на нем тяжелым ярмом. Маг зашел в тупик. Улик больше не стало, а придумать, где еще можно их поискать, он так и не смог. Ларри опросил родственников жертв, но никто из них не представлял, что могло стать причиной убийств. Все погибшие, по результатам бесед с их родными, оказывались совершенно обычными людьми, ничем не примечательными горожанами и совершенно невыдающимися магами. Некоторые из них и вовсе были крайне слабыми чародеями. Кому понадобилось таких убивать?
Фабиан никогда не любил и не горел желанием беседовать с родственниками погибших. Он не умел и не хотел учиться общаться с этими людьми. Тут нужны были чуткость и осторожность, а маг всегда шел напролом, совершенно наплевательски относясь к чувствам посторонних ему людей. Разумеется, такой стиль общения с родными жертв не мог принести ничего хорошего. Однажды отец убитого парня полез на оперативника с кулаками, Ларри еле оттащил его от друга. После этого Фабиан стремительно покинул дом жертвы и впредь категорически отказывался заниматься опросами. Эту нелегкую миссию он возложил на Ларри, ожидая друга в машине или уезжая по своим делам – в зависимости от планов на день.
В этот раз Ларри вернулся ни с чем. Читая протоколы допросов, Фабиан думал о том, что еще один потенциальный свидетель оставался неопрошенным. Но оперативник пока не решался открыто беседовать с Хозяйкой Снов о том, что она могла знать об убийствах. И все же, наверное, придется задать ей пару вопросов. Пока он тян