Элементалист не сводил хмурого взгляда с Фабиана.
– Знаешь, Фаб, у тебя просто феноменальная способность вляпываться во всякие дерьмовые истории, – со вздохом сказал Ларри. – Но, конечно, еще больший талант у тебя к тому, чтобы находить из них выход. Ну на кого бы еще, кроме тебя, купилась прекрасная незнакомка?
– С чего ты взял, что она прекрасная? Я ведь не видел ее лица, – проворчал маг. – И будет тебе. Она наполовину демоница, не забывай. Вряд ли она сделала это из альтруистических побуждений.
– Вот тут я с тобой соглашусь. Помяни мое слово, она явится к тебе за ответной услугой. Это же демоны, как ты верно подметил.
Фабиан фыркнул и снова приложился к бокалу.
– Ну ладно, ты снова рискнул своей задницей и даже не подстраховался. Сделаю вид, что мне наплевать, – с явным укором сказал Ларри. – В результате ты так и не выяснил, что виноваты именно демоны. Тебе подкинули версию и о людях.
– Да, – ответил Фабиан. – Вот только я подумал: из всех подозреваемых только демоны способны не оставить улик. И теперь уверен, убийства – дело рук этих тварей. Черт, знать бы, что за ритуал, для чего им нужна кровь людей, и можно было бы здорово сузить круг поисков. Но, похоже, придется как обычно, искать выход вслепую, врезаясь в косяки. Версия с Астаротом-самозванцем, конечно, интересная, вот только ничего, кроме мотива, она нам не дает.
Он тяжело выдохнул и отставил пустой бокал. Друзья еще с час провели в баре, разговаривая о всякой ерунде, а затем разошлись. Фабиан предложил Ларри подвезти его, но друг отказался, сославшись на то, что хочет прогуляться. Распрощавшись, маги отправились по домам.
Понедельник оказался ничем не примечательным днем. Как обычно, в утреннем полумраке плыли вдоль серых нитей дорог желтые фары и алые габаритки машин. Они закручивались водоворотами в кольцах развязок, исчезали в туннелях, мерцали и мигали. Оживали огромные многоквартирные дома, кварталы и массивы, наполнялись шумом шагов и голосов улицы. Сонные и вялые люди, толкаясь, спешили занять свои места в общественном транспорте. Обычное утро новой недели Нуарвилля.
Фабиан, к своему счастью, всего этого не видел. Он, как обычно, поднялся с постели ближе к десяти часам, спокойно собрался и отправился в офис. В соседней с Департаментом кофейне маг взял два стакана кофе – себе и Ларри. К этому времени как раз закончилась беготня с не сданными на прошлой неделе документами, так что друг будет рад небольшому перерыву. На секунду остановившись на площади перед зданием Департамента, Фабиан вздохнул. Порой он испытывал досаду и отвращение, думая о том, что променял свободную жизнь частного охотника на демонов на сидение в офисе.
Маг тряхнул головой. Как бы тяжело ни было осознавать, но Департамент ему все еще нужен. Точнее, его архивы, огромная библиотека магических знаний. А Фабиан не прочесал даже одну двадцатую этого хранилища. Всю свою жизнь он искал способ избавиться от Безликого и верил, что именно в Департаменте он отыщет необходимую для себя информацию.
За работой первый день новой рабочей недели пролетел незаметно. А вечером Фабиан снова отправился к Мэтресс за очередным погружением в прекрасный колдовской сон. На следующее утро маг чувствовал себя замечательно, а вот спустя два дня скверное расположение духа снова вернулось к нему. И снова он старательно делал вид, что все нормально, чтобы Ларри ничего не заметил.
Пустые рабочие дни сменяли друг друга, снова начались выходные. Наверняка кто-то им радовался, а вот Фабиану было все равно. Даже отсутствие новых трупов в зашедшем в тупик деле, к чему с позитивом относился Ларри, никак его не трогало. Он смотрел сквозь мутное от потеков дождя окно на светящийся золотом фонарей субботний Нуарвилль, в голове тяжело ворочались никак не связанные друг с другом мысли. Фабиан уперся лбом в холодное стекло и вздохнул. На темной поверхности появилось белое пятно от его дыхания.
Маг ощутил давящую усталость. Она всегда наваливалась к вечеру, когда он оставался в одиночестве, а злиться и раздражаться было не на кого. И все же он упорно не желал верить, что причина отвратительного настроения кроется в изменениях психики, вызванных постоянным вмешательством мага-манипулятора. Нет, Мэтресс здесь ни при чем, все время пытался убедить себя Фабиан. Вот только здравый смысл с легкостью заткнуть не получалось. Его голосок все же глухо пробивался сквозь стену непринятия.
Ведь он уже не мог без ее чар. Они стали единственной возможностью хоть как-то забыться и уйти от надоевшей рутины. Фабиан пытался этого не замечать, но в глубине души понимал, что как настоящий наркоман уже не может без такой вот «магической дозы». Строго говоря, он даже не спал, впадая в это необычное состояние. Оно скорее походило на глубокую кому – без видений, без эмоций. Сознание словно выключалось, отделялось от тела, отправлялось за грань; туда, где нет абсолютно ничего. Возвращаясь в мир живых, Фабиан ощущал себя обновленным, другим. А еще он заметил, что после таких сеансов силы Безликого несколько слабели.
Маг не знал, в чем дело, но предполагал, что с сознанием демона просто происходило то же самое, что и с его собственным. Магия Мэтресс словно бы разделяла их разумы, воздействуя на каждый из них по-своему. Если так, если Безликий становился самостоятельнее после сеансов, то сдерживала его в такие моменты не столько воля Фабиана, сколько мощная магическая печать – его собственное тело. Здесь следовало быть аккуратнее и четко прислушиваться к ощущениям: одной этой печати могло и не хватить. Но, как думалось магу, все же эмоциональный подъем того стоил.
Интересно, знала ли сама Мэтресс о побочных эффектах вроде зависимости от ее магии? Неужели она специально воздействовала на своих клиентов так, чтобы они раз за разом возвращались к ней за крупицами счастья, которые дарили им ее силы? Вполне возможно. Чародейка зарабатывала себе на жизнь, используя свои способности, и терять клиентов явно не хотела. Но даже понимая это, Фабиан почему-то не мог на нее злиться. Наоборот, при мысли о Мэтресс в душе рождалось теплое и приятное чувство. Он мотнул головой, отгоняя наваждение.
Маг подумал, что уже не помнит, когда последний раз он выходил на охоту на демонов, кажется, недели две назад. А ведь раньше именно рейды и пусть эфемерное, но чувство опасности успокаивали сильнее всего. Страшно подумать, что за это время могли учинить твари, которых он не уничтожил. Фабиан смотрел правде в глаза: не так уж его это и трогает. Он ведь уничтожал темных созданий не только ради того, чтобы помочь жителям Нуарвилля.
Фабиан снова вздохнул. А недавно он заметил, что и с Ларри уже разговаривает как-то по-другому. Беседы с ним часто приносили утешение. Сейчас же друзья могли целый день просидеть в офисе, не обменявшись ни словом, кроме приветствий и прощальных фраз. Когда Ларри пытался разговорить друга, тот отвечал исключительно односложно.
Погрузившись в свои записи и работу, Фабиан не видел, с какой тревогой иногда смотрел на него элементалист. Ларри действительно не понимал, что с ним происходит, но не расспрашивал и не допытывался. Он знал, что тот сам расскажет обо всем, когда придет время. Был бы в Департаменте Вэл, элементалист попросил бы его поговорить с Фабианом. Но у шефа сейчас своих забот хватало, вопрос с Департаментом все еще находился в подвешенном состоянии.
Думая о том, что сказал бы Ларри, узнав про походы к Мэтресс, Фабиан оттолкнулся от окна и зашагал в спальню.
Глава 10Точка возгорания
На следующий день Фабиан, хотя и проснулся раньше обычного, в Департамент отправился не сразу: сначала хотел заскочить в одно местечко. Конечным пунктом оказалась парковка рядом с границей огромного зеленого массива на окраине Нуарвилля. Поставив машину на сигнализацию, маг зашагал к гигантским металлическим воротам на входе в лесопарк. В руке Фабиан сжимал небольшой букетик свежих цветов, завернутых в серую крафт-бумагу.
Миновав арку ворот, маг пошел по главной аллее, а через некоторое время свернул на прилегающую дорожку. Она вела к отведенной под кладбище части лесопарка. Мощенная белым камнем аллейка бежала через поле, по изумрудному ковру которого жемчужными каплями рассыпались одинаковые полукруглые белые надгробия.
Фабиан прошел мимо них. Вскоре поле осталось позади, и маг углубился в небольшой сад. Со всех сторон дорожку обступали кусты сирени и чубушника. Весной сладкий аромат цветов разливался по всей округе, а яркие краски лепестков радовали глаза, уставшие от серости зимы. Маг оставил позади коридор из виноградных лоз и, наконец, вышел к большому цилиндрическому колумбарию[19]. Лишь здесь Фабиан сбавил шаг и медленно двинулся вдоль полукруглой серой стены в поисках нужной секции. Неподалеку он услышал тихие голоса: кто-то тоже пришел навестить усопших.
Он шагнул ближе к стене колумбария, под подошвами скрипнул мелкий гравий. Прямо перед собой Фабиан увидел прямоугольную табличку, на ней тускло поблескивали золотые буквы, складывающиеся в имя Лизы Тайлер. Не сводя с них взгляда, маг закусил губу.
Лизы не было рядом уже несколько месяцев, и острая тоска по ней все еще жила в сердце. Фабиан протянул руку и коснулся шершавой поверхности таблички, провел пальцами по буквам, ощущая каждую их черточку. Он вспоминал свою ученицу, в глазах защипало. Маг часто заморгал. Она погибла из-за его самоуверенности. Ее убил демон, которого Фабиан пытался изгнать с помощью печати. Он не внес в ее узор всего два символа. Печать лишила демона возможности двигаться, но не магических сил. И тварь ими воспользовалась. Лиза явилась как раз вовремя, чтобы спасти наставника, но из-за своей неопытности отвлеклась. Это дало демону возможность нанести ей смертельный удар. Фабиан впал в ярость и уничтожил монстра при помощи сил Безликого, однако для ученицы уже ничего сделать не мог.
Вот поэтому он ненавидел брать на себя ответственность за кого-либо. Люди, которые оказывались под его началом, погибали. Конечно, это были только совпадения, Фабиан не верил в проклятия или рок. И когда Вэл сказал ему, что наставником Лизы будет он, маг на него даже наорал, пойдя в жесткий отказ. Он и ушел-то из Департамента из-за подобного несчастного случая: погибли двое подч