Причин несколько.
Во-первых, ни у одного человека, погибшего во время эпидемии 1979 года, свидетельство о смерти не фиксирует факта смерти именно «вследствие заболевания сибирской язвой».
Во-вторых, не было никакой возможности преодолеть отсутствие диагноза с помощью иных медицинских документов. В медицинских учреждениях города после тотальной чистки, устроенной силами КГБ, не было уже ни одного документа, который бы касался тех прискорбных событий и который бы мог служить основанием для защиты людей если не в рамках специального закона, то хотя бы в суде.
В-третьих, в законе России было указано, что вред здоровью рабочих и служащих, возникший от заболевания, должен быть жестко связан с «исполнением ими трудовых обязанностей». Нельзя не отдать должного изяществу этого бюрократического изыска, если учесть, что большинство гражданских лиц было накрыто смертоносным облаком не на рабочем месте, а прямо на улицах города: они пострадали не в процессе своего «труда», а совсем иначе.
В-четвертых, все предыдущие рассуждения ничего не стоят без главного — официального признания Минобороны России самого факта утечки возбудителя сибирской язвы весной 1979 года. Разумеется, этого признания нет, и оно не появится никогда.
Таким образом, отдавая должное мужеству тех, кто пытался обеспечить социальную защиту жителей Свердловска, в той или иной форме пострадавших в 1979 году в результате непредумышленного (будем так надеяться) преступления, мы вынуждены сделать пессимистичный вывод. Никто из тысяч людей, попавших под военно-биологическую колесницу, не был защищен государством. И уже никогда не будет».
Переживал ли Борис Николаевич, в самом деле, о той трагедии? Что было для него важнее во время переговоров с американским президентом Д. Бушем — искреннее сострадание к пострадавшим людям или же собственные амбиции? Хотелось ли Ельцину на примере Свердловска показать американцам порочность военной системы советских лет? Не думаем, что в его черную душу пробился хотя бы слабенький росток сострадания. Скорее всего ему страстно хотелось засвидетельствовать перед американским президентом свою рабскую преданность, что он проделает в своей жизни еще не раз, продавая оптом и в розницу многострадальный народ России.
После поездки Б. Ельцина в Соединенные Штаты Америки, где он фактически выдал президенту Бушу секреты особой важности, поскольку СССР занимался разработкой новейших видов биологического оружия в нарушение Международной конвенции, запрещающей такую деятельность государствам, подписавшим Конвенцию, он больше уже не был так откровенным. Похоже, ему популярно разъяснили, что соблюдать закон «О государственной тайне» должны все граждане России, в том числе и ее Президент. Трагедия в Свердловске до сегодняшнего дня остается государственной тайной, вот почему во всех вышеприведенных документах болезнь, от которой погибли люди, называется «сибирская язва». Возможно, что возбудителем неизвестной болезни действительно был один из штаммов вируса сибирской язвы. Другие специалисты полагают, что, судя по симптомам, это была или Q-лихорадка, или лихорадка Марбурга.
К уголовной ответственности никто не был привлечен, поскольку дезинформация населения была организована столь «грамотно», а все документы, где хоть что-то могло указывать на истинный характер разыгравшейся трагедии были уничтожены или «вычищены» столь тщательно, что виновников трагедии обнаружить не удалось, несмотря на свидетельства вышеприведенных специалистов, которые пытались донести до общественности правду о Свердловской трагедии. Осудили лишь одного человека — профессора Л. Федорова, который выступил в средствах массовой информации с разоблачительными материалами по поводу трагедии. Он знал, о чем говорил, поскольку длительное время сам работал по аналогичной тематике в одном из военных НИИ. Вина его очевидна — разглашение сведений, составляющих военную и государственную тайну. Вина военных и Хозяина Свердловской области не столь очевидна, а по прошествии времени она вообще испарилась, «как сон, как утренний туман».
Б. Ельцин, заступив на должность первого секретаря обкома, любил повторять, что он в Свердловске и одноименной области «Хозяин» и ему подвластны решения многих вопросов:
«А вообще, конечно же, в те времена первый секретарь обкома партии — это Бог, Царь. Хозяин области… власть Первого— практически безгранична… Мнение Первого секретаря практически по любому вопросу было окончательным решением. Я пользовался этой властью, но только во имя людей, и никогда — для себя. Я заставлял быстрее крутиться колеса хозяйственного механизма. Мне подчинялись, меня слушались, и благодаря этому, как мне казалось, лучше работали предприятия»[100].
Так почему же «Хозяин» области, который все может, а бесстрашия ему не занимать, вдруг спасовал перед московскими чиновниками, которые были озабочены лишь тем, как надежнее скрыть преступление? Почему он не пошел на них напролом, чтобы защитить людей, поверивших в него, как в Бога? Куда девалась его хваленая отвага, благодаря которой он в разгар ночной бури, рискуя жизнью, забирался в одних трусах на башенный кран, или отгонял перед носом мчавшегося поезда на переезде машину с бетоном? Вот когда выяснилось, что все вышесказанное — блеф, самореклама, банальное вранье и хвастовство, короче байки «дедушки Бориса».
А когда случилась страшная трагедия с многочисленными человеческими жертвами, куда девалась его партийная принципиальность, его человеколюбие, граничащее с самоотречением, бесстрашие, наконец?
Это чудовищное преступление Президента Б. Ельцина осталось безнаказанным, как и другие преступления, о которых уже сказано выше и о которых нам еще предстоит рассказать. Тяжесть этого преступления усугубилась тем, что людям, пострадавшим от последствий произошедшей катастрофы, беззастенчиво лгали, им не была оказана необходимая помощь, хотя все возможности для этого были. Издав федеральный закон-пустышку, Президент Ельцин как бы прикрыл преступление, подобно фиговому листку, прикрывающим срам у древнегреческих скульптур, но ничего для семей пострадавших фактически не сделал.
Ну ладно, преступник президент, как напакостивший кот, который при этом льнет к ногам хозяина, формально извинился перед народом в канун нового ХХI века, досрочно уходя в отставку, но его невыполненные обязательства перед пострадавшими в Свердловской катастрофе остались! Почему преемник Б. Ельцина — президент Путин, отсидев два срока на престоле, не взял на себя ответственность за грех своего предшественника? Ему-то, покрывшему все преступления Б. Ельцин своим Указом о статусе ППР, чего стоило вернуться к этому вопросу и расставить наконец-то все точки над известной буквой.
Не расставил, забыл, а скорее всего сделал вид, что не знал, не помнил. Так и передал эстафету с тяжкими грехами предшественника своему преемнику — Президенту Д. Медведеву. Обращаемся к Президенту Д. А. Медведеву.
Уважаемый Дмитрий Анатольевич!
Вы уже проявили себя в качестве ответственного хозяина страны за народные страдания. Вот уже пообещали не ранее, чем закончиться срок Вашего правления, обеспечить всех (буквально всех!!) участников и инвалидов Великой Отечественной войны, нуждающихся в улучшении жилищных условий — отдельными квартирами. Низкий Вам поклон от лица этих Великих воинов — страдальцев на наше нынешнее существование.
Убедительно просим Вас, решите эту проблему, отмените ельцинский закон-пустышку и верните людям надежду на компенсацию тех безвозвратных потерь, которые явились следствием непредсказуемого применения биологического оружия против собственных граждан.
Интересна, на наш взгляд, литературная версия случившегося в обработке замечательного психолога А. Гранатовой, изложенная в книге «Клан Ельциных» (М., «Алгоритм», 2008. С. 5258): «Борис Ельцин — невольный участник катастрофы» и «Микробы в погонах». Приводим эти главы книги без изъятий:
«БОРИС ЕЛЬЦИН — НЕВОЛЬНЫЙ УЧАСТНИК КАТАСТРОФЫ.
НАША ВЕРСИЯ[101].
…Теплое весеннее утро не предвещало никакой беды. Четвертого апреля 1979 года в приемной Бориса Ельцина объявились незваные гости из Москвы. Ранее этих людей он никогда не видел, и их появление не на шутку напугало первого секретаря обкома. Еще бы! КГБ был силой, которая могла напугать кого угодно.
— Борис Николаевич, к вам — зампредседателя КГБ СССР, генерал Пирожков, — доложила обеспокоенная секретарша.
Борис Николаевич машинально провел ладонью по лбу. Увидеть столь высокого гостя у себя в кабинете он никак не ожидал. После всех репрессий, обрушившихся на его семью по линии КГБ, от этого ведомства Борис Ельцин ничего хорошего не ожидал. И только в самом страшном сне ему могло привидеться, как его вызывают на Лубянку в Москву. Но чтобы всесильная элита КГБ сама выезжала в провинцию… Такого быть не могло! И все же это было реальным фактом. Значит, случилось что-то серьезное.
Генерал Пирожков вошел в кабинет быстрой уверенной походкой. без тени улыбки на лице. Даже формальной. Ого! Это настораживало еще больше. Ельцин сделал несколько шагов навстречу и официально протянул руку для рукопожатия. Пирожков сжал ее изо всех сил, что называется, до слез. «Вот она, железная чекистская хватка», — мелькнуло в голове. По напряженному лицу генерала глава обкома понял, что с ним в бирюльки играть не собираются.
Пирожков сел без предупреждения в кожаное кресло напротив Ельцина. Поставил рядом пухлый кожаный портфель. Ельцин испытующе глядел на комитетчика.
— Вам уже доложили о гибели товарища Федора Николаева? — осведомился генерал тяжелым баритоном.
Николаева? Какого еще такого Николаева? И при чем тут он, Борис Ельцин? И как это связано с КГБ?
Глава обкома пожал плечами.
— Нет. А кто это, Николаев?
— Обычный житель Свердловска. Он скончался 2 апреля.
Обычный житель? Вот это да! Да мало ли обычных работников погибает? Даже если он погиб какой-то удивительной смертью, причем тут КГБ? Не достаточно ли заняться этим делом местной свердловской милиции. Что за чертовщина? Почему из-за этого Николаева перед главой обкома сейчас сидит действующий генерал комитета госбезопасности?!