Труп засыпали снегом, подсчитали потери и трофеи. Потерь, если не считать ссадины на лбу у Эди (когда выбирался из машины поцарапался, торопился поучаствовать в убийстве), не было. Но и трофеи были не слишком велики: меховая шапка (100 р.), шарф, слегка скрученный — поскольку им душили, но вполне еще пригодный к носке (6 р.), ботинки (37 р.), старые солнцезащитные очки (нашли в «бардачке», за газетой, 6 р.). Правда, на своем шарфе обнаружив следы крови, брезгливый Дробов выбросил его рядом с трупом. Так что и шарф похоронили. В качестве компенсации за шарф Роман отдал Дробову шапку убитого из меха нутрии.
Однако главный «приз», ради которого и затевалось все дело, пришлось бросить в районе поселка Сокол. Бензина у незадачливого Вьюгина оказалось в обрез, видно, не предполагал он, что будет его машина колесить по области, и пришлось убийцам машину бросить. Тем более, что мастера они были никудышные и, когда стали барахлить свечи, разобраться в неисправности не сумели. Думали, что хоть до Солнцева дотянут. На худой конец, Р. Ахтаев и Дробов решили продать машину... Алиеву! Но не дотянули. А возвращаться за ней потом было опасно. Кабы сразу во двор «тачку загнать»... Тогда бы было время перекрасить, перебить номера на двигателе, вообще замести следы. А так... Кровавые следы снова потянулись за бандой...
...Следователь областной прокуратуры М. Коржев потом убедительно докажет с помощью вещдоков, в том числе обнаруженных во время обысков украденных у Вьюгина вещей, свидетельств очевидцев различных этапов подготовки преступления, экспертиз (в том числе фрагмента обнаруженного у Дробова синтетического шнура, найденного у Романа Ахтаева обреза; эксперты-биологи найдут на ударно-спусковом механизме и прикладе следы крови, а эксперты-техники докажут, что повреждения на голове Вьюгина были нанесены прикладом именно этого обреза, и т. д.), вину каждого из участников преступления. И все они признают: настолько бесспорной будет позиция классного профессионала следственной работы, что, уступая шаг за шагом, припираемые аргументами следствия к стене, они будут признавать все эпизоды подготовки и совершения этого преступления. А тут еще и машина убитого окажется в распоряжении экспертов, и ключи, изъятые во время обыска у Дробова, почему-то подойдут к квартире Вьюгиных, и украденные у убитого и обнаруженные во время обыска у одного из убийц часы марки «Восток» вдова Вьюгина однозначно определит среди других ей представленных...
Словом, признания обвиняемых будут не началом, а концом следственной работы по раскрытию этого преступления. Такой уж стиль у следователя областной прокуратуры Михаила Коржева. Его даже матерые убийцы побаиваются. Трудно с ним спорить, слишком много знает о преступлении и преступнике, когда начинает допрос. Но Роман Ахтаев и Серега Дробов всего этого тогда еще не знали и всерьез рассчитывали «ментов поганых» со следа сбить.
Из рассказа следователя областной прокуратуры Михаила Коржева
«Дело Ахтаевых, точнее, банды Ахтаевых, там ведь не только братья были, оно, скажу так: и типичное, и нетипичное. Типичное почему? Потому что универсальное, многосоставное. По нему как по учебнику можно оперов и следователей натаскивать. Все виды преступлений, или почти все: убийства, причем с особой жестокостью; изнасилования, причем в извращенной форме; хулиганские действия с нанесением жертвам тяжких телесных повреждений; разбой, грабеж, кражи, торговля награбленным и краденным; угрозы жизни и т. д. И второе: дело одновременно нетипичное. Вот почему. Очень трудно бывает по давним убийствам абсолютно точно, основываясь на фактах, а не только признаниях обвиняемых и свидетельствах потерпевших, доказать причастность каждого к конкретному убийству. К тому же обвиняемые постоянно меняют показания, валят друг на друга, отказываются от ранее данных. На суде частенько обвиняют следствие в давлении, чуть ли не пытках. Значит, факты и только факты, вещдоки. А они ведь не лежат под кустиками годами, не ждут следователя (исключение —: та шапочка — помните?). И машины давно проданы, перекрашены, номера перебиты, а дождь, как говорится, смывает все следы. Три года прошло, пока длилось следствие. Да сколько времени перед тем бандюги убивали, перепродавали машины, насиловали, воровали, поджигали, заметали следы, закапывали трупы... А ведь привязали мы каждое убийство четко: к месту, ко времени, к трупу. Свидетелей нашли и каждое их слово, что называется, материально подтвердили вещдоками, другими свидетельствами подкрепили. Можете представить? По всем убийствам вещдоки нашли! Ну, я раньше считал, такое только в книгах бывает. Да нет, не я такой талантливый и опытный. Просто все так сложилось. Во-первых, опера отлично сработали. Сыскарям надо памятник ставить. К убийцам вообще на допрос без хорошей подготовки приходить нет смысла. А к таким «авторитетам», как
Роман Ахтаев, и вовсе. Ни одного признания не пробормотал сходу, по зацепке. Каждый раз фактами надо было «колоть». И мы шли на допросы подготовленные, как академики. А кто нам материалы собирал? Товарищи по работе. Со всей России по каждому эпизоду наскребали. Ну и следователи прокуратур рада областей вместе с ними, как чернорабочие. Причем что интересно. И у нас, в прокуратуре, и в МВД, сотрудничество по областям туго идет. Каждый раскрытие хочет себе приписать. Это понять можно. Но соперничают там, наверху, в руководстве. А на нашем уровне — оперов, сыскарей, следователей, — все как у родных. Бывают накладки, но редко. Все понимаем, что одно дело делаем, и никаких ведомственных барьеров.
И что еще интересно: крови банда Ахтаевых пролила море. А брали их, матерых убийц, без крови. Самая в моей следовательской биографии кровавая банда и... самое бескровное задержание. Это ж тоже уметь надо!»
Последние дни банды Ахтаевых
Но вернемся к тем временам, когда банда еще догуливала последние денечки.
...Вскоре после неудачного убийства Вьюгина Роман Ахтаев садится за хранение обреза, а Дробов — за изнасилование без отягчающих обстоятельств. Но не так уж много времени потребовалось Коржеву, чтобы «вычислить» их связи, доказать ряд совершенных бандой преступлений и свести несколько уголовных дел в одно. Поняв, что следователь вышел на банду, раскопал почти все совершенные ими убийства, Роман Ахтаев, запугав и купив контролера СИЗО, передал через него письмо на волю братьям — Александру и Вениамину. Советовал все бросать и подаваться к дальним родственникам в ближнее зарубежье. Может быть, как бы ни был он жесток и озлоблен на весь белый свет, хотел Роман вывести братьев из-под расстрельной статьи, тем более что именно он втянул их (Александра пришлось немного и попугать) в банду. А может, торопя их с отлетом в Азербайджан, хотел обрубить концы, затруднить следователям доказательство его участия в других убийствах? Письмо было арестовано, прочитано следователем и оперативная группа вылетела в Ульяновск. Там выяснили, что братья здесь, но готовятся к отлету. Видно, Роман письмо сдублировал.
Но на дорогу нужны были деньги. И тогда двое братьев, Александр и Вениамин, старший и младший, планируют и совершают еще одно преступление: грабеж и изнасилование.
...В один из дней начала июня 1990 г. на машине Александра они подъехали к дому № 24 по улице Ватовского, где в квартире 42 проживала семья Пожаровых.
...Вениамин, жестокий, злой, похожий на Романа и старающийся в его отсутствие если не играть, то изображать роль «пахана», приказал Александру подвезти его к дому Пожаровых, чтобы забрать кольцо, которое якобы Роман подарил Насте Пожаровой незадолго до ареста (помните молодую женщину, с которой Роман ходил по барам в день ареста?), но потом, в письме из СИЗО, наказал забрать обратно.
Вениамин ворвался в квартиру, как с цепи сорванный, тут же набросился на Настю и ее мужа, Андрея.
— Где золотое кольцо, что дал Роман?
Те, испуганные и ошарашенные, молчали. Андрей — потому что вообще не знал об этом «подарке», Настя, потому что давно продала кольцо, а деньги были потрачены. Веня схватил на кухне нож и вилку, занес их над кроваткой проснувшегося и кричащего от страха ребенка Пожаровых.
— Ну, сучье вымя! В крошево изрежу, если не отдадите кольцо!
— Да нет кольца, Веня, нет давно, мы его продали еще два месяца назад.
Вениамин, должно быть, поверил. Слегка остыл.
— Ну, тогда деньги давайте, золотишко, серебро, или еще что есть.
Да небогато жили Пожаровы, ничего у них «такого» не нашлось.
Тогда Вениамин связал Пожарову руки за спиной, привязал к спинке стула, а стул к батарее парового отопления, чтоб наверняка. Поехали к некоей Лизе Черновой — «для проверки показаний на месте». Роль «пахана», который проводит «разборку», похоже, все более нравилась Вене. Лиза подтвердила слова Насти. Вернулись в квартиру По- жаровых, развязали хозяина.
— Слушай, козел, все теперь от тебя зависит. Настю мы сейчас увезем. Срок тебе до утра. Достанешь денег нам на дорожку — получишь обратно жену. Не достанешь — «замочим» всех троих! Понял?
Пожаров репутацию Ахтаевых знал и потому понял все и сразу.
Веня приказал Александру ехать на дачу в поселок Татищево, где у родственников был небольшой садовый домик, открыть который не составило бы труда. По дороге Вениамин, — это Александру было видно в зеркальце бокового обзора, — лапал Настю. Та испуганно молчала...
О бешенстве братьев Ахтаевых ей напомнили и саднящая ранка от укола вилкой, которую нанес ей еще дома Веня, и тот ужас, который она испытала, когда он занес нож над маленькой дочерью. Раньше она боялась только Романа, теперь поняла, что бояться нужно всех братьев. Поэтому она от отвращения жмурилась, но кричать или сопротивляться страшилась. Приехали на дачу. Там, в маленькой бытовке на усадебном участке, Веня, приставив нож к горлу Пожаровой, изнасиловал молодую женщину. После чего вышел к машине и предложил сделать то же брату. Но Александр (с его слов на допросе) и пробовать не стал. Вывел Настю с дачи, посадил в машину. Понимал, что Веня мог и убить Настюху, которую Александр жалел. Он сердобольно вынул из багажника бутылку водки и «обменят» ее на плачущую женщину. Веня остался с бу