Генерал молодо рассмеялся:
— А, где наша не пропадала. Начинаем.
— Очень хорошо. Тогда готовитесь к отъезду. Ровно через две недели к вам в дом придет молодой человек и представится как Петр Михайлович. Можете на него всецело положиться. А сейчас одевайтесь и поехали в местное отделение Лионского Кредита, господин генерал. Вот первый чек на ваше имя.
Из небольшого дома на тихой улочке Ниццы вышли двое хорошо одетых мужчин, сели в ожидающее их такси и уехали. Кот, лежавший на крыше дома, стоящего на другой стороне улицы, перестал вылизывать свою лапу, лениво проводил взглядом удаляющуюся машину и было вернулся к своему прерванному занятию, но внезапно поднял голову, как будто к чему-то прислушиваясь, мяукнул раздраженно и зашипел. Потом резко вскочил, махнул хвостом и быстро убежал в хаос чердаков и печных труб. С моря налетел ветер, принося в город мелкий моросящий дождь, который, судя по всему, зарядил надолго.
Февральский день тихо угасал. Гора Броккен, что стоит в горном массиве Гарц, возле городка Санкт-Андреасберг в нижней Саксонии, в стране, называющейся теперь Германией, а когда-то, в незапамятные времена — Allemagne, как всегда в это время года, была закрыта мрачными серыми тучами. Ее знаменитый призрак — «тень великана», о котором возле своих каминов любят шепотом, оглядываясь, рассказывать внукам пожившее свое бюргеры, сегодня как никогда был хорошо виден.
Высокий мужчина с длинными седыми, развевающимися на стылом ветре волосами, опираясь на суковатый посох, целеустремленно шел наверх, в гору, по видимому только ему пути. Дорога вверх и впрямь была непроста. Если взглянуть со стороны и убрать все деревья, то она представляла собой колоссальную лестницу, размеры которой скрывали как нарочно наваленные валуны, скрепленные намертво сплетёнными корнями черно-зеленых елей. Свет солнца, редкий, нежеланный здесь гость, сегодня и не пытался пугливо дотрагиваться до верхушек деревьев, под которыми навсегда все оцепенело в вечном полумраке.
Свернув за очередной поворот, мужчина остановился и окинул пристальным, тяжелым взглядом небольшую поляну, непонятно как здесь оказавшуюся и никогда не замечаемую редкими смельчаками, заходившими сюда в поисках острых ощущений. За кустами красно-черного шиповника на поляне скрывался маленький опрятный домик. Решительно раздвинув посохом колючие ветки, мужчина оказался прямо перед крыльцом, на котором в кресле-качалке сидела женщина неопределенного возраста.
Снова пошел уже было прекратившийся дождь со снегом, но женщина, не замечая таких мелочей, продолжала сидеть и, покачиваясь в своем кресле, с улыбкой рассматривала пришедшего.
— Ну, вот ты и явился, Яр. Я уж все глаза с утра проглядела, ожидая тебя. Ты тропой шел? — Слово тропа она произнесла так, что каждая буква в нем слышалась заглавной.
Помолчав, мужчина пробурчал:
— Да, Марта, именно тропой.
Эти двое еще немного посверлили друг друга взглядом, потом седой, видно поняв, что надо хотя бы изобразить вежливость, проговорил:
— Как поживаешь, Марта? Все так же играешь мужчинами и женщинами, как куклами?
Марта всплеснула руками:
— А как, позволь тебя спросить, нужно поступать с этими дураками и дурами, играющими в нас? Ты ведь и сам любишь двигать ими, как пешками. Хотя, — женщина беззаботно рассмеялась звонким голосом, который, как помнил седой, может превратиться в страшное оружие, перемалывающее противника в кровавый фарш, — им самим нравится быть «marionetta». Разве мы вправе мешать им в их маленьких радостях? Мы же просто выполняем их желания, не так ли?
Казалось, они продолжили давно, очень давно начатый разговор.
— А ты как, чудин? Или теперь уже навьин? — Женщина, казалось, вслушалась в самое нутро пришедшего. — И сестрой моей от тебя пахнет, — она повела очаровательным носиком. — Надо полагать, она тоже заметила, что ты теперь уже почти «Leiche», и на порог тебя не пустила? Ну а я пущу. Меня всегда тянет к новому. Заходи, Яр. Чувствуй себя как дома.
Женщина встала с кресла и гостеприимно указала на дверь, при этом чарующе посмотрев седому глубоко в глаза. Ее образ как-то мгновенно перетек из образа дамы неопределенных лет в образ обворожительной молодой женщины, полный тайн и обещаний. Второе сердце гостя сладко екнуло и забилось быстрее, хотя он и был готов к этому взгляду-улыбке, улыбке, бояться которой испокон веков заклинают мальчиков, становящихся мужчинами, старики солнечного Пиренейского полуострова. Они заклинают юнцов не принимать от женщин подарка «Saudade», рождающего в них странное чувство тоски и необъяснимой, загадочной грусти в душе. Не принимать в подарок чувство-улыбку. Улыбку первой на земле подруги низринутого ангела. Улыбку, которая проникает в самую суть мужчины и наносит незаживающие раны, навсегда делая его покорным желаниям и капризам женщины.
«Племянница лжи, опустошительница сердец», — напомнил себе Яр, процитировав про себя имена этой женщины, данные ей любителями сидеть у каминов и рассказывать страшные истории. — «Никогда не забывай об этом, Яр. Но она тебе сейчас нужна как никогда».
— Ну да, ну да, — скривился мужчина, делая усилие над собой, чтобы не начать боевую трансформацию. — Я, конечно, тебе благодарен за приглашение и не нарушу законов, оставаясь почтительным гостем, только перестань лезть в меня со своими штучками, Марта.
Женщина понимающе засмеялась грудным смехом и еще раз жестом пригласила седого входить в дом.
Зайдя в уютную гостиную, она указала гостю на кресло, а сама запорхала по комнате, собирая на стол. Порхая, Марта вроде бы ненароком каждый раз задевала сидящего краем своего платья.
— Ты уже знаешь о «чужаке», Марта?
Женщина небрежно махнула рукой:
— Конечно, знаю, как я могу об этом не знать.
— Но ты не знаешь другого: он пришел не один.
Она застыла возле буфета из красного дерева, потом резко повернулась к своему собеседнику:
— Не один? И кто же с ним? Расскажи мне подробней все, что ты знаешь.
— Я так и не смог ничего понять. Несколько раз пытался подойти ближе к нему, но она меня всегда начинала чувствовать раньше, чем я ее, и закрывала «чужака», закрываясь сама.
— Она? Ты сказал «она»?
— Именно она. Я ее ощущал как женщину. Или как нечто, близкое к женщине.
— Чего ты хочешь?
— Мне нужна помощь. Помощь существа такого, как ты. Я понимаю, что один не справлюсь. Его помощница слишком сильна для меня. Наш мир сейчас сопротивляется чужаку, и мы должны ему помочь, отбросив все прежние свары и распри. Иначе мы навсегда потеряем то, что выпестовывали веками. Они, — он небрежно махнул рукой в сторону подножья горы, — всегда, как овцы, шли туда, куда нам надо. Теперь все это может измениться. Ведь еще несколько шагов, и они сами начали бы нас звать для помощи в своих делах. Сами. Отдавая нам реальную власть. А тут «этот». — Последнее слово он произнес так, как будто сплюнул.
Они несколько мгновений смотрели друг на друга, потом Марта согласно кивнула головой, не проронив ни слова. Но все и так стало ясно…
Эти двое еще долго разговаривали, а когда в домике погасла последняя свеча, женщина прижалась к Яру вплотную, и седой почувствовал, что сейчас не может противиться ей, несмотря на все выставленные барьеры…
Когда все закончилось, Марта, как ее теперь звали, придвинулась к нему и, обвевая жаром своего дыхания, с внезапной откровенностью зашептала, как будто убеждая себя в чем-то и пытаясь найти ответы на давно мучающие ее вопросы:
— Мы ведь не злые и не добрые, Яр. Правда? Мы просто такие, какие есть. Только мы очень не любим слабых. Но чужая слабость — это ведь не наша проблема, а тех, кто встречается нам на нашем пути. Кто им мешает быть сильными? Мы ведь не мешаем никому быть сильными. А, Яр? — Она вздохнула. — Просто у нас другие законы и другая мораль. Но кто имеет право нас судить, Яр? Ты согласен? В своих историях люди нас постоянно показывают аморальными чудовищами, но сами с удовольствием летят как мотыльки на огонь наших чувств и желаний. И хотят, чтобы ими постоянно кто-то управлял. Ну чего же ты молчишь, навь? Скажи хоть что-то…
Мужчина повернулся и бережно прижал голову женщины к своему плечу.
Они проговорили до самого утра. О себе, о своих страхах и надеждах, о подобных себе. О людях. О своем мире, в который грубо ворвался «чужак» и который может быть разрушен. Их можно было понять. Кто хочет потерять то, что стало его сутью?
Эти двое давно пережили свои чувства, которые когда-то делали их страстными любовниками и союзниками, потом не менее непримиримыми врагами, а потом лишь иногда, как вот и сейчас, попутчиками поневоле. Но видно, еще что-то осталось между ними, хотя они сами не признавались себе в этом. И поэтому очень не хотели наступления неизбежного утра…
Но утро наступило. И закончилась ночная сказка единения душ этих двух существ, так внешне похожих на людей, но никогда людьми не бывших. Когда серый рассвет пугливо заглянул в окна домика, она, пряча глаза, а он, чувствуя себя непонятно, быстро собрались и вышли из дома. По тропе они спускались вроде вместе, но каждый сам по себе. И оба понимали, что их пути только на время опять сошлись. Потом, если для них будет это «потом», дороги их снова разойдутся. Так, идя вместе и одновременно порознь, мужчина и женщина скрылись за поворотом…
Глава 5
Начальнику ИНО ОГПУ СССР при СНК СССР
тов. Артузову А. X.
Докладная записка N 294/752 (выписка).
Экз. единств. Сов. секретно
Тема: Белая эмиграция
Регион: Западная Европа
Дата: 12.03.33 г.
…В кругах, близких к белой эмиграции, активно обсуждается тема внезапного переезда фонда «Общества ревнителей русской истории», возглавляемого белым генералом Юденичем Н. Н. из г. Ницца, Франция, в г. Цюрих, Швейцария. По данным агентурной разведки, после переезда деятельность фонда резко активизировалась. В частности, фондом была подана заявка на создание полномасштабных, т. н. «Русских университетов» с гимназиями при них: в г. Лион, Франция; г. Орхус, Бельгия; г. Лейден, Голландия. Особого внимания заслуживает тот факт, что при университетах предлагается создавать военно-исторические кафедры. Для преподавания в этих учебных заведениях и руководства лабораториями разосланы предложения ученым и профессуре, находящимся в эмиграции. В частности, предложения получили: академики В. Н. Ипатьев и А. Е. Чичибабин, химик А. А. Титова, специалист в области аэродинамики, член-корреспондент Французской Академии наук Д. П. Рябушинский, авиаконструктор И. И. Сикорский, руководитель международным бюро времени астроном Н. М. Стойко, кораблестроитель В. И. Юркевич, специалист по электронной физике Зворыкин В. К., профессор механики Тимошенко С. П., член Французской Академии наук Виноградский С. Н. и др. (полный список прилагается).