1018. В целом же приходится вновь констатировать, что в Великобритании советскую военную элиту знали плохо. Более или менее определенные представления, особенно у британской военной элиты, о высшем руководстве Красной армии появились лишь осенью 1936 г.
Генерал Уэйвелл по результатам своих впечатлений от осенних маневров 1936 г. Красной армии, на которых он присутствовал, дал характеристики высшему руководству РККА в том составе, который он и посчитал действительным руководящим звеном советских вооруженных сил. Эти характеристики, с одной стороны, обнаруживают слабое представление о советском высшем генералитете до поступления информации генерала Уэвелла, а с другой – тот образ советского высшего военного руководства, который должен был сложиться в высших британских военных кругах на основе отзывов указанного генерала. В своем отчете Уэйвелл назвал: маршала Ворошилова, маршала Егорова, маршала Тухачевского, маршала Буденного, командарма Уборевича, комкора Хрипина и командарма Халепского1019. Примечательно, что британский генерал, очевидно, характеризовал лишь тех советских «генералов», с которыми ему пришлось встречаться, потому что он не называет ни маршала Блюхера, ни командарма Якира, ни Гамарника. Дано перечисление указанных высших руководителей РККА в том порядке, в каком они представлены генералом Уэйвелл. Судя по всему, он придерживался должностной иерархии, установленной в британских вооруженных силах. Поэтому на второе место за Ворошиловым он поставил начальника Генерального штаба РККА маршала Егорова, а не 1-го заместителя Наркома Обороны СССР маршала Тухачевского, по служебному положению в Красной армии занимавшего второе место (как и начальник Политуправления РККА Гамарник), а маршал Егоров находился по служебной значимости лишь на третьем месте. Интересны и показательны характеристики перечисленных выше советских «генералов». Уэйвелл начинает с Наркома обороны СССР Ворошилова.
«Из высших командующих, с которыми мы встречались, – так британский генерал оговаривает состав характеризуемых им военачальников, – Маршал Ворошилов оставил очень определенное и приятное впечатление как искренний, энергичный и способный руководитель обороны страны. Он выглядит всегда бодрым, хорошо говорит и, несомненно, популярен в армии; его лицо создает впечатление неподдельной искренности, но не большой силы. В ходе отдельной встречи с нами он продолжительное время и с большой серьезностью говорил о мирных намерениях Советов и о желании сотрудничества с Великобританией перед лицом германской опасности, которую он считает весьма реальной и близкой. Во всех своих публичных выступлениях он подчеркивал, что Красная армия не имеет каких-либо агрессивных намерений. Это, вероятно, совершенно верно; внутренние проблемы России для своего разрешения нуждаются в мире; и Красная армия, будучи внушительной на своей территории, определенно не готова к войне за ее пределами. Ворошилов был рабочим и революционером довоенного времени. До гражданской войны у него не было военного опыта»1020.
Приведенная характеристика Ворошилова содержит достаточно информации, касающейся намерений и стремлений СССР и Красной армии в отношении Англии, чтобы попытаться проанализировать ее. Во-первых, сама личность Ворошилова произвела весьма положительное впечатление на британского генерала. Генерал прямо говорит о том, что Ворошилов произвел «приятное впечатление». Генералу Уэйвеллу показалось, что Ворошилов – «способный руководитель» Красной армии. Как известно, это впечатление совершенно расходилось с мнением почти всего высшего генералитета Красной армии, который знал Ворошилова, конечно же, лучше британского военного наблюдателя. Такое положительное впечатление сложилось из-за ощущения «искренности» «вождя» Красной армии. Уэйвелл дважды отметил «искренность» Ворошилова. Отсюда, видимо, и доверие британского генерала к тем военно-политическим заявлениям, которые сделал маршала Ворошилов. В этих заявлениях примечательно прямое указание Ворошилова на мотивы, которыми руководствуются советское правительство и армия, изыскивая пути и способы сближения с Англией. Ворошилов говорил «о желании сотрудничества с Великобританией перед лицом германской опасности, которую он считает весьма реальной и близкой». Следует обратить внимание и на то, что Ворошилов считал «германскую опасность» «весьма реальной и близкой». Таким образом, вот главное обстоятельство, вынуждающее СССР искать политического и военного сотрудничества с Англией, – германская опасность. Отсюда и заверения Ворошилова, который был не только и не столько военным, сколько политическим руководителем Красной армии, в том, что СССР не имеет никаких агрессивных намерений, но исключительно озабочен обороной страны. Уэйвелл склонен считать эти заверения искренними и соответствующими подлинному положению дел, учитывая и внутреннее положение СССР, и уровень профессиональной и боевой подготовки Красной армии, которая, по его мнению, не способна к наступательной войне. Давая весьма положительную, почти восторженную оценку Ворошилову, генерал Уэйвелл вынужден в то же время заметить, что как руководитель армии, как политик Ворошилов не производит впечатление «сильной личности».
Как и Ворошилов, маршал Егоров также не произвел на британского генерала впечатления «сильной личности». Однако, если Ворошилов, будучи «не сильной личностью», показался «способным человеком», то «начальник Штаба Маршал Егоров», хотя и «достаточно приятен, но не производит впечатления сильной или талантливой личности»1021. Далее генерал Уэйвелл дает в целом не очень лестную характеристику маршалу Егорову как начальнику Генерального штаба. «Вполне удовлетворительный в качестве номинального руководителя, – отмечает он, – если за ним стоит действительно хороший штаб, но не человек, могущий ввести и осуществить что-либо значительное, исходящее от него самого, – по крайней мере, таково впечатление, которое он на нас произвел. Он был офицером Генерального штаба старой армии»1022. Следует отметить, что такое мнение о Егорове сложилось тогда практически у всех зарубежных наблюдателей, в том числе и в русском военном зарубежье, и в высшем комсостава самой Красной армии. Зато весьма примечательна характеристика, которую генерал Уэйвелл дал маршалу Тухачевскому. При этом надо учесть, что маршал не был уже совсем незнакомой фигурой для британского генералитета. Однако характеристика, данная ему британским наблюдателем, свидетельствует о том, что визит Тухачевского в Лондон оставил для английской политической и военной элиты фигуру Тухачевского все еще в основном «закрытой», нуждающейся в дополнительной характеристике.
«Маршал Тухачевский, – начинает свою характеристику Уэйвелл, – Заместитель Ворошилова, представляет собой тип, менее привлекательный, чем Ворошилов или чем Егоров, но с немалыми энергией и интеллектом. Он, как утверждают, при необходимости беспощаден и выглядит таким образом. Он также выглядит так, как если бы он сумел создать себе положение, которым достаточно доволен. Он бывший гвардейский офицер, который во время войны был взят в плен и бежал из Германии»1023. Первое ощущение от сказанного британским генералом: у него было весьма мало предварительной информации о Тухачевским. Это позволяет предполагать, что этой информации не было и у британского Генерального штаба, несмотря на визит Тухачевского в Лондон в январе-феврале 1936 г. Во всяком случае, для высших британских офицеров уровня генерал Уэйвелла маршал Тухачевский – фигура, как отмечалось уже выше, по-прежнему «закрытая». При этом обращает на себя внимание тот факт, что Тухачевский вовсе не произвел на британского генерала впечатления человека «приятного». В то же время в глаза британскому военному наблюдателю бросились два, видимо, отчетливо прослеживаемые качества – «немалая энергия и интеллект». В отличие от Ворошилова и Егорова, в характеристике британского генерала, Тухачевский, несомненно «сильная личность». Это мнение проистекает из ссылки на людей, знавших Тухачевского: «он, как утверждают, при необходимости беспощаден и выглядит таким образом». Следует заметить этот штрих, брошенный вроде бы незаметно британским генералом – «выглядит таким образом», т. е. Тухачевский и внешне выглядит «беспощадным». Уэйвелл обращает внимание и еще на одно впечатление от личности Тухачевского, тоже ярко выраженное внешне: «он также выглядит так, как если бы он сумел создать себе положение, которым достаточно доволен». Интересно, что аналогичное впечатление произвел Тухачевский и на французского военного министра генерала Гамелена в феврале 1936 г. в Париже, и на американского посла Дж Дэвиса в апреле 1937 г. в Москве1024. Не исключено, что такое военно-политическое самочувствие Тухачевского генерал Уэйвелл объясняет последней фразой из своей характеристики Тухачевского: «Он бывший гвардейский офицер, который во время войны был взят в плен и бежал из Германии». Иными словами, принадлежность Тухачевского к офицерам императорской гвардии, т. е. к аристократии, и побег из германского плена, несомненно, требовавший и мужества, и силы воли, сами по себе уже являются определенной характеристикой этой личности и его военно-политической роли в советском военном руководстве.
Благодаря своим выдающимся природным военным дарованиям и высоким профессиональным навыкам, подобное же впечатление произвел на британского генерала также командарм Уборевич. Отмечая, что командарм «был младшим офицером старой армии», генерал Уэйвелл признается: «…командующий Белорусским военным округом произвел на нас сильное впечатление как человек, превосходящий своим дарованием средний уровень»1025. Однако, в отличие от Тухачевского, командарм Уборевич и лично вызывал положительную реакцию у британского военного наблюдателя. «Он обладает очень приятными манерами, – отметил тот, давая в этом отношении почти ту же оценку, что и Ворошилову, – полон энергии и, несомненно, популярен в своих войсках»1026