– Лао Чэнь, не буду скрывать, то, чем вы сейчас занимаетесь, раньше называлось «взлом кода», а сейчас это просто аналитическая работа высокого уровня, только и всего.
Чэнь был ошеломлен:
– Что вы сказали? Я занимаюсь аналитической работой? Тогда почему столько аналитиков не смогли до сих пор расшифровать ни одного сообщения? Вы ведь тоже каждый день читаете их отчеты, мало того, что расшифрована лишь часть от тысяч, так еще и часто перепутаны.
Хуан Ии ответила:
– Ну, вот поэтому они просто аналитики, а вы – аналитик высокого уровня.
От злости Чэнь подскочил на стуле и свирепо уставился на нее:
– Хм, благодарю за честные слова, я тоже хочу сказать вам кое-что в открытую!
Хуан Ии сказала:
– Пожалуйста, говорите! Я вас слушаю с превеликим почтением!
Чэнь, скрежеща зубами, процедил:
– Если вы сможете взломать «Возродим былую славу № 1», то…
Хуан Ии с интересом посмотрела на него:
– То что?
Чэнь посмотрел на нее и вытянул ладони:
– Тогда я вот на этих руках, не используя никаких приспособлений, пожарю для вас рыбу!
Хуан Ии рассмеялась:
– Хорошо, я подожду, эта рыба, вероятно, будет вкуснейшая, да еще, вполне возможно, пропитается ароматом вашей кожи!
Это так рассердило Чэня, что он развернулся и ушел. После собрания он пришел ко мне в кабинет и с порога начал в гневе сетовать и упрекать за ошибки Хуан Ии. А когда я вставил пару слов в ее защиту, Чэнь еще больше расстроился и стал обвинять уже меня:
– Не то чтобы я вас упрекал, но вы иногда чрезмерно верите людям и потакаете им, это не очень хорошо. Взять, к примеру, этот раз, я не знаю, что и думать. Заниматься для взлома кода поиском ключей к нему – это же совершенно обратный порядок действий, а вы, тем не менее, поддержали ее. Вы смотрите на нее, как на какого-то небожителя, а в итоге превратились в клоуна, посмешище!
– Что значит «обратный порядок действий»? Это был новый путь.
– Какой новый путь? Факты подтверждают, что это – тупик. Хм, я занимаюсь взломом кодов уже более двадцати лет и ни разу не слышал о том, чтобы кто-то сначала подбирал ключи к коду. Ключ – это что? Это лишь то, что открывает дверь комнаты; и даже если вы сначала получите ключ, войдете, а нужное вам лежит, запертое в сейфе. И если вы не можете открыть сейф, то какой прок от того, что вы попали в комнату? И наоборот. Если взломать сейф, даже без ключа мы можем влезть в окно…
Я молча покачал головой, глядя на Чэня. Судя по всему, он и правда постарел и не в курсе, что сейчас, вслед за развитием западных технологий электронно-вычислительных машин, в разработке кодов и их взломе произошли революционные перемены. Сейчас коды и ключи к ним представляют собой единое целое и неотделимы друг от друга. Это похоже на то, как в результате применения новейшей технологии сплавов из алюминия и железа получается совершенно новый материал. Разве можно их произвольно разделять?
Именно тогда, после разговора с Чэнем, у меня зародилась идея поехать в Советский Союз. Раз Андронов мне не пишет, то разве я не могу поехать и навестить его лично?
Моя идея вскоре получила одобрение начальства из штаб-квартиры. Начальник Те дал четкое указание: как только разберетесь со всеми домашними делами, скорее езжайте и скорее возвращайтесь! Накануне отъезда я решил навестить Хуан Ии и поговорить с ней. Я нашел ее в роще, где она кормила печеньем белок. Она с того момента, как узнала тайну «гибели» Сяо Юй, относилась ко мне холодно и равнодушно. При виде меня она сделала вид, что не заметила, и направилась вглубь рощи. Мне пришлось окликнуть ее. Она остановилась под деревом, подождала, пока я подойду, и язвительно спросила:
– Вы пришли заняться идеологической работой? Боитесь, что я покончу с собой? Или что решу бросить работу? – Не дав мне сказать и слово, она продолжила: – Не беспокойтесь, хотя в моей жизни не было таких сложностей и не могу сказать, что все постигла в этой жизни, но кое-что понимаю. Поэтому вам не стоит волноваться на мой счет, я не собираюсь кончать жизнь самоубийством, не хочу провиниться перед Небом и родителями, и не собираюсь бросать работу, не хочу быть виноватой перед партией и народом, перед начальниками Те и Ло и перед вами, заместитель Ань. Я теперь буду прилежно работать, будьте уверены!
Вдруг я сказал ей:
– Завтра я еду в Москву!
Она в изумлении уставилась на меня и спросила, не повидаться ли с Андроновым я еду. Я ответил – да. Она выразила сомнение:
– Ведь он даже ответное письмо не прислал, разве захочет увидеться лично?
Я ответил, что захочет. Если я приеду к нему лично, то он обязательно захочет встретиться со мной. Но она все равно считала, что, когда я так внезапно приеду, Андронов даже если и придет на встречу, то необязательно скажет что-нибудь, такие люди очень тонко все чувствуют. Я ответил, что нашел неплохое объяснение для поездки туда: выполнить ритуал «призывания души» Сяо Юй! Душа Сяо Юй осталась там, она умерла, и нет ей упокоения, нужно «призвать» ее душу. Поверит он в это или нет – не важно, главное, что повод убедительный. А к ней я пришел, чтобы попросить совета, о чем лучше всего расспросить учителя.
Этот вопрос, кажется, затронул какие-то струны ее души, она сразу же заинтересовалась:
– Отлично, я тогда вечером вам все опишу!
Я ответил, что вечером будет поздно, я уезжаю завтра рано утром, да и к тому же такие вещи лучше не записывать, самое лучшее, если она сейчас подумает и все мне скажет.
Она поразмыслила и произнесла:
– Больше всего мне хотелось бы знать общее понимание Андроновым методов кодирования Скинской. Кроме странных и необычных методов, способна ли она дойти до верхней точки сложности? Потому что если не способна, то из «четырех путей», о которых мы с вами говорили, я смогу исключить один: «Возродим былую славу № 1» не является соединением кодов суперогромных величин и величин среднего размера. Крайне важно узнать это! Потому что если «Возродим былую славу № 1» именно такой код, то для нас это крайне невыгодно, объем вычислений будет огромен, а наши возможности для этого средние, не выдерживают конкуренции. В таком случае мы и за год, и за два не взломаем этот код.
Закончив, она спросила, надолго ли я еду в Москву. Я ответил, что мне хотелось бы приехать, в тот же день встретиться с Андроновым, получить необходимую информацию и сразу же поехать обратно.
– Такое впечатление, что вы держитесь из последних сил.
– Главное, чтобы вы держались, тогда и я смогу.
– Спасибо за то, что верите в меня. Я завтра не приду вас провожать, поэтому желаю счастливого пути!
Договорив, она развернулась и пошла вглубь рощи.
Глядя на ее сиротливую, одинокую фигурку, я почувствовал невыразимую тяжесть на сердце и печаль, как будто больше никогда ее не увижу.
На следующий день я вместе с начальником охраны Юанем прибыл в уездный город, сел на свистящий поезд и с пересадками поехал в Москву. Это уже моя третья поездка туда, но каждый раз она была неудачной, постоянно случалось что-нибудь непредвиденное. Судя по всему, Москва – это несчастливое место в моей жизни. Я с такой решимостью отправился в это путешествие, а в итоге даже голоса Андронова не услышал, не говоря уж о встрече. Я каждый день бродил по улицам и переулкам Москвы, словно шпион, пытаясь узнать о местопребывании Андронова, но сведения поступали противоречивые: кто-то говорил, что он под домашним арестом КГБ, кто-то – что он сбежал во Францию, другие говорили, что он умер… и так далее и тому подобное. Такое впечатление, что однажды ночью холодный сибирский ветер унес его куда-то, и с тех пор он исчез…
Спустя месяц я, упав духом, вернулся в подразделение 701.
После того как я раздал все привезенные из Советского Союза сувениры сотрудникам нашей особой группы, Хуан Ии и начальник Чэнь, наступая друг другу на пятки, пришли в мой кабинет с вопросами, как прошла поездка и есть ли какие-нибудь успехи. Я покачал головой и ответил, что с Андроновым я не встретился, а потом рассказал им об исчезновении Андронова. Хуан Ии выслушала и заволновалась. Уставившись на меня, она спросила:
– То есть вы хотите сказать, что вернулись с пустыми руками?
Я ответил, что не совсем, и достал материалы о Скинской, собранные в Москве. А еще письма, которые Скинская писала Андронову после ее отъезда в США, – их я случайно обнаружил у одного из его учеников. А еще, когда я был проездом в Пекине, начальник Те передал мне материалы о недавней подрывной деятельности агентов Гоминьдана на территории Китая. Это все я отдал Хуан Ии и Чэню, чтобы они по очереди изучили их. А еще я рассказал им о том, что нам раньше вообще не было известно: когда Скинская училась в средней школе, ее изнасиловали несколько белогвардейцев! Чэнь, казалось, был сбит с толку:
– А как эта информация поможет нам взломать код?
Я ответил:
– Конечно поможет! Это важно для анализа ее личности. Такая травма, полученная в юности, сильно влияет на человека и на все, что он делает в последующие годы! И, проанализировав эту информацию, нетрудно понять, почему она украла код «Энигма» и отказалась прийти на банкет к Сталину. Люди со здоровой психикой не сделают такого, а ее душа была травмирована, поэтому и поступала она ненормально, из чувства противоречия. Весь ее злодейский ум и дьявольские приемы, возможно, уходили корнями в это переживание.
С этими словами я извлек из груды материалов фотографию Скинской. С фотографии на нас смотрела угрюмая немолодая женщина с сигаретой во рту. Ее вид напугал Чэня и Хуан Ии. Чэнь произнес:
– Почему у нее такой злодейский вид?!
Хуан Ии сказал:
– У меня появилось одно ощущение.
Мы спросили, что за ощущение, она ответила, пристально глядя на фотографию Скинской:
– Я вижу тут не женщину, а черную дыру. Черную дыру, в которой водятся ядовитые змеи и летучие мыши-вампиры!
И она попросила меня отдать ей эту фотографию. Я согласился.