Договорив, она подскочила и стремительно вышла, забыв даже попрощаться.
Сказать по правде, я и сам не думал, что мое случайное предположение, до которого мог додуматься кто угодно, обрадует ее так, словно она откопала клад. В тот же день она занялась проверкой кода, сразу же обнаружила корень проблемы и, таким образом, сдвинула дешифровальную работу с мертвой точки, на которой мы топтались уже так давно. А потом остался самый трудный этап – цепь математических расчетов, направленных на раскрытие кода в целом.
Можно себе представить, что было дальше. Хуан Ии практически переселилась к себе в кабинет, и днем и ночью сидела там взаперти, самозабвенно работала, сражалась с кодом, отказавшись от сна и забыв о еде. Иногда Сяо Чжа стучала в дверь с напоминанием о необходимости поесть, и ей приходилось стучать довольно долго, пока Хуан Ии не обращала на нее внимание.
Однажды я столкнулся с ней, когда она выходила из уборной. Ее изможденный вид не на шутку напугал меня: она сильно похудела, глаза были красные, брови нахмурены, а волосы растрепались и напоминали солому. Я собирался что-то сказать, но она шикнула на меня и торопливо удалилась. Я понимал, что она боится, как бы я не прервал ее мыслительный процесс. В те дни вся работа сотрудников нашей особой группы вращалась вокруг Хуан Ии. Я не только сходил к начальнице Ло и попросил обеспечить ей усиленное питание, но и каждый день лично наведывался в столовую и подбирал для нее полезную еду. Сяо Чжа и Сяо Фэй отвечали за передачу цифровых данных: Сяо Чжа приносила их из кабинета Хуан Ии и передавала Сяо Фэю, а тот относил в отдел математических расчетов; после всех необходимых вычислений результаты снова передавались Хуан Ии. В итоге даже начальник Чэнь, который постоянно с ней конфликтовал, включился в процесс передачи данных и вместе с Сяо Чжа и Сяо Фэем бегал между нашими кабинетами и отделом расчетов. Часто бывало, что после таких пробежек он потел и задыхался. Однажды он пришел ко мне в кабинет и, говоря о высокой интенсивности работы Хуан Ии, искренне сказал:
– Надеюсь, она как можно скорее взломает этот проклятый код, завершит эту дьявольскую работу. В противном случае ее организм не выдержит!
На четырнадцатый день начальница Ло пришла ко мне с вопросом:
– Ну как? Есть какие-нибудь новости?
Я покачал головой:
– В последние дни никто, кроме Сяо Чжа, не видел ее, она закрылась от нас.
– Вероятно, боится отвлечься.
Я кивнул:
– Именно так. Сейчас ее ход мыслей похож на волосок – прозрачный и хрупкий, любым ветром его можно сдуть, и тогда беда!
Начальница Ло спросила:
– А как по вашим ощущениям?
– Я не знаю, трудно сказать…
Начальница вздохнула:
– Эх, она удивительный человек. Раньше я все беспокоилась, что она недобросовестно работает, а сейчас она работает, не щадя жизни, постоянно вредит своему организму.
Я ответил:
– Ничего не поделаешь, она такой человек. Если чем-то увлеклась, то больше ничего не замечает.
Ло пристально посмотрела на меня:
– Надеюсь, что она достигнет успеха, а после этого вы наконец сможете похоронить Сяо Юй, чтобы она обрела вечный покой. И давление на меня тогда тоже ослабится. Вы ведь не в курсе, штаб-квартира уже получила несколько писем с жалобами на меня и на всех нас, что мы беспринципно покрываем ее.
Я подумал и серьезно сказал:
– Я уверен, что она достигнет успеха.
– Хорошо, я верю вам!
И вот, наконец, настал тот день, которого мы все ждали с таким нетерпением!
Мне казалось, что мы долго-долго брели по пустыне, все в крови, и даже капельки влаги на волосах мгновенно высушивал ветер. И вот, когда уже достигли полного упадка сил и нам казалось, что жизнь вот-вот оборвется, мы внезапно увидели вдали лазурный чистый родник. Над ним поднимался влажный пар, казалось, он проникает во все клеточки тела, это было так приятно, комфортно. Это был приятный сюрприз, и мы дрожали от радости.
То была дрожь нашей жизни, наших душ.
Перед великой победой не было никаких предзнаменований, ничто не предвещало ее приход, она явилась внезапно, застав нас врасплох. И именно поэтому мы так изумились и возрадовались…
Шло очередное заседание, которое мы проводили каждый понедельник. Сяо Чжа нас заранее предупредила, что сегодня придет Хуан Ии. Поэтому мы все ожидали ее в конференц-зале. Однако она запаздывала. Я поспешил от ее имени успокоить собравшихся, что она сегодня легла спать только в шесть утра, просто надо чуть-чуть подождать. Начальник Чэнь предложил начинать без нее, а когда она проснется, тогда созовем еще одно совещание. Сяо Чжа попросила еще немножко подождать, потому что Хуан Ии, перед тем как лечь спать, оставила записку, в которой выражала желание непременно участвовать; вероятно, она собирается что-то сказать нам всем.
Начальник аналитического отдела Цзинь высказал предположение:
– Может, дело уже сделано и великая победа одержана?
Ему ответил Цзян из отдела расчетов:
– Вполне возможно, ведь наша исследовательница Хуан – женщина удивительная, думаю, в этот раз у нее все получится.
Я рассмеялся:
– Но тогда, Лао Чэнь, вы рук лишитесь!
Чэнь сказал:
– Ну лишусь, и ладно. Если взломаем код, то я могу и жизнь отдать.
Все невольно засмеялись.
Честно говоря, эти разговоры были лишь всеобщей мечтой, надеждой. Мы и предположить не могли, что Хуан Ии, эта удивительная, загадочная женщина, которая постоянно ставила нас в затруднительное положение и вызывала наше неудовольствие, в ближайшем будущем превратит наши мечты в реальность! Пока мы так шутили и смеялись, в конференц-зал вошла взволнованная Хуан Ии. Она положила на стол толстенную пачку бумаг и обратилась ко всем присутствующим:
– Извините, что заставила вас ждать так долго, но у меня есть для вас замечательная новость: сегодня ночью в четыре часа я наконец вывела заключение обо всей цепочке математических расчетов. Пока это всего лишь на бумаге, а верно оно или нет, получилось или нет – для этого нужна поддержка отдела расчетов. Я уже написала список всех необходимых расчетов, их объем также довольно велик. Лао Цзян, надеюсь, в этот раз вы проделаете эту работу не впустую!
Начальник Цзян произнес в ответ:
– В прошлый раз работа была тоже проделана не впустую, факты же подтвердили правильность ваших предположений!
Хуан Ии отдала мне всю кипу записей, я взглянул на них и отдал Цзяну:
– Потрудитесь еще раз, победа или поражение зависит от этого.
Один день…
Второй день…
Третий день…
Не останавливаясь ни днем ни ночью, продолжались напряженные расчеты, их объем постепенно становился все меньше и меньше, и это приближало нас к цели. И на девятый день они вышли на финишную прямую. Видавшая виды Хуан Ии невольно пришла в состояние нервного возбуждения, периодически складывала руки на груди и тихонько молилась. Когда последние цифровые данные были переданы, начальник Цзян снова лично взялся за итоговые расчеты. Внезапно Хуан Ии громко сказала, обращаясь к нему:
– Подождите, пожалуйста! Начальник Цзян, позвольте мне!
Все невольно обернулись посмотреть на нее, а она повела себя странно – вышла из комнаты, а затем принесла из уборной тазик с водой и начала прямо при всех мыть руки. Она их мыла и мыла, словно хотела намыть золото. В комнате стояло гробовое молчание, все взгляды были прикованы к ее рукам. Лица у всех были напряженные, но в то же время торжественные и благоговейные.
Наконец она вынула тщательно вымытые руки из воды и, держа их перед собой, как врач, который должен войти в операционную, дала им обсохнуть. Она посмотрела на нас, потом – на руки и поцеловала их со словами:
– Вы должны сегодня отстоять мою честь!
И только после этого Хуан Ии медленно поднялась к столу расчетов. Я, задрав голову, глубоко дышал, глядя, как она торжественно кладет обе руки на счеты. В тот момент, когда они коснулись блестящих и гладких костяшек, они как будто ожили и начали проворно и уверенно двигаться, словно летать по ним. Стук костяшек оглушал, как гром. Я не выдержал, тихо вышел из комнаты и стоял в коридоре, прислонившись головой к стене, и молился в ожидании результатов расчетов.
Всего-то каких-то десять с лишним минут, а я словно побывал на границе жизни и смерти, то холодный, то горячий пот выступал на лбу, на ладонях и пятках – из каждой поры на поверхности тела. Страх измотал меня до предела. Но вдруг все закончилось, из комнаты донесся громкий крик, потрясший небо и всколыхнувший землю:
– А-а-а-а-а, сошлось!!!
– Это успех!!!
– Мы добились успеха!!!
Я открыл глаза, из них внезапно полились слезы, затуманив взгляд. Нетвердой походкой я вошел в комнату, и все бросились обнимать меня и Хуан Ии. Я плакал от радости…
Заслуга Хуан Ии во взломе кода «Возродим былую славу № 1» была поистине велика, это трудно описать кратко. Скажу лишь, что с того момента, как она взломала этот код, все находившиеся в тот момент в Китае агенты США и Чан Кайши были один за другим выявлены и попали в руки правосудия. В те времена поговаривали, что Чан Кайши поначалу заносчиво и вызывающе провозглашал: «Вернем Китаю былую славу!» – и даже бросался безумными словами, говоря, что справит свой юбилей в Нанкине. А в итоге он так и не осмелился предпринять такие отчаянные шаги, и произошло это именно из-за того, что мы взломали код «Возродим былую славу № 1», вырвали его глаза и уши, шпионившие в Китае. И тем самым мы не только нанесли удар по распоясавшейся шпионской деятельности, но и гарантировали безопасность страны.
Вскоре из штаб-квартиры пришел приказ о награждении: весь коллектив специальной группы по взлому кода «Возродим былую славу № 1» получает награду второй степени, а Хуан Ии и я – награду первой степени. И хотя наша деятельность была совершенно секретная, тем не менее во дворе было организовано внутреннее торжество по случаю победы, на которое прибыл и сам начальник Те из штаб-квартиры. Был организован фейерверк, и всю территорию украсили огромными красными цветами. Празднество прошло в торжественной обстановке. И, естественно, в фокусе всеобщего внимания оказалась Хуан Ии, человек, взломавший код, наш гордый феникс. Когда она поднималась на сцену за наградой, мы встретили ее приветственными криками и махали ей руками. Она улыбнулась нам, радуясь исполнению желания, словно ясная луна, сияющая высоко с небес. Мы чувствовали безграничное уважение и смотрели на нее с надеждой.