Чем дольше длятся такие игры, тем более вероятна возможность провала, так как чрезвычайно трудно на протяжении целого ряда лет сохранять начальный состав участников игры. Жизнь вносит свои коррективы. Участники перемещаются по службе, выходят на пенсию. Непременно происходят изменения в политической ситуации в мире, что может негативно повлиять на продолжение оперативной игры и ее результаты.
Ничем знаменательным (если не иметь в виду советско-канадские хоккейные матчи) операция "Турнир" не закончилась. Но дела генералов, участвовавших в выставке "Экспо-67", пошли в гору. Питовранов стал особо доверенным человеком Андропова, Борис Семенович Иванов получил должность первого заместителя начальника 1-го главного управления КГБ СССР.
Зачем же проводилась операция "Турнир" и за что повысили участвовавших в ней генералов?
В 1999 году в издательстве "Гея итэрум " вышла книга бывшего офицера советской научно-технической разведки ПГУ КГБ СССР Анатолия Максимова под названием "Операция "Турнир". Записки чернорабочего разведки". В самом названии заложена была изрядная доля лукавства автора. Во время службы в ПГУ Максимов постоянно выезжал за рубеж в длительные и краткосрочные служебные командировки. При этом не в Африку, Бангладеш или Кампучию. Работал он в Европе, США и Канаде. В нищие советские годы жить там и работать было заветной мечтой многих коллег Максимова. Кого уж в действительности можно было бы отнести к числу чернорабочих разведки, так это различный технический персонал, чей труд был незаметен, но и обойтись без него было нельзя.
Сегодня всем известно имя Василия Митрохина, до последнего времени – безвестного архивариуса, которого различные печатные издания называют кто начальником архива КГБ, кто начальником архива советской внешней разведки. В действительности был он одним из многочисленных сотрудников 15-го отдела ПГУ КГБ СССР, который и являлся архивным подразделением разведки. Труд его сотрудников, равно как и представителей других технических служб разведывательного подразделения, условно можно назвать трудом чернорабочих разведки. Сами же разведчики, безусловно, и по праву, относили себя к элите своего ведомства – КГБ.
В написанной Максимовым книге, по тексту которой, конечно же, прошлась рука безвестного нам редактора от Службы внешней разведки (СВР) России, автор преднамеренно путано рассказал об оперативной игре "Турнир". Не прояснил он ситуации и в своем обширном интервью, которое было опубликовано 30 июня 2000 года на страницах "Независимой газеты". Вновь одни раздерганные факты и отсутствие логики и в изложении.
Максимов с гордостью пишет о проникновении в агентурную сеть Канадской конной королевской полиции (КККП) и ЦРУ США, но из его путанного повествования совершенно не видны следы этого проникновения. Да были уволены ряд высокопоставленных сотрудников канадской спецслужбы. Но было это результатом провокации советской разведки, подставивший противоборствующей спецслужбе своего офицера Максимова как потенциального перебежчика. Однако это вовсе не является "проникновением" в агентурной аппарат враждебной разведки.
В качестве примера можно привести известный ныне факт сотрудничества руководителя советского отдела контрразведки ЦРУ Олдрича Эймса, с помощью которого было вычислено 10 так называемых кротов – сотрудников советской разведки, завербованных ЦРУ США.
Выступая на одном из совещаний руководящего состава Центрального аппарата КГБ СССР, летом 1985 года начальник ПГУ КГБ СССР Владимир Крючков с гордостью говорил о выдающемся результате, достигнутом советской разведкой. Естественно, никакие детали не приводились, но по смыслу сказанного было ясно, что имеет место приобретение ценнейшего агента в одной из ведущих разведок мира.
Или взять, к примеру, дело Роберта Хансена, бывшего начальника советского отдела ФБР США, благодаря информации которого также были выявлены завербованные ЦРУ офицеры внешней разведки СССР. Именно это и является главной целью агентурного проникновения в разведывательный аппарат противодействующей разведки – получение сведений о "кротах" и информации о планах противника. Ничего этого в ходе операции "Турнир" получено не было. А главное, за пределами запутанного повествования остался вопрос, разрабатывали ли канадские и американские спецслужбы Максимова как офицера разведки или же как бизнесмена. Максимов от ответа на этот резонный вопрос ушел, укрывшись за описанием выставленных им бесконечных требований к работавшим с ним канадским разведчикам.
Целью этой странной операции было отвлечение внимания контрразведки Канады от действующего в руководстве КККП и не вычисленного агента управления "К" (внешняя контрразведка) ПГУ КГБ СССР. Об этом агенте в середине 1990-х годов в интервью канадской и американской прессе говорил весьма авторитетный человек, в прошлом начальник управления "К", имевший непосредственное отношение к операции "Турнир" – генерал Олег Калугин.
По всей вероятности, Максимов в этой оперативной игре использовался родной советской разведкой "в темную": он, конечно же, не знал о наличии советского агента в КККП. А разработка канадцами Максимова, закончившаяся его вербовкой (чего не произошло) могла способствовать занятию советским агентом, входившим в руководство КККП, еще более высокого поста.
Поскольку Максимов не был сотрудником управления "К", он не был посвящен во все детали этого дела.
В марте 1978 года "Литературная газета" опубликовала документы и текст письма канадских властей с гарантиями для Максимова в случае его бегства. "Литературная газета" курировалась 2-м отделением 1-го отдела 5-го управления КГБ, руководимого генералом Бобковым, тем самым, с санкции которого и была осуществлена "подстава" Максимова канадским спецслужбам. Автором статьи был давнишний агент КГБ Аркадий Сахнин. Размещением статьи в газете занимался первый заместитель ее главного редактора Виталий Сырокомский, еще один агент КГБ и доверенное лицо заместителя начальника 5-го управления КГБ генерала Ивана Абрамова.
Стремление обезопасить от разоблачения советского агента – сотрудника КККП, пусть по прошествии многих лет, и явилось истинной причиной появления странной по содержанию книги Максимова. Таким образом дезавуировались заявления Калугина об агенте в руководстве КККП, о котором, кстати, Максимов не обмолвился ни словом, хотя на момент появления его книги это уже не было секретом.
Что касается Бобкова, то на выставке "Экспо-67" он провернул еще одну операцию. Один из женатых офицеров опергруппы, которой он руководил, во время пребывания в Монреале завязал роман с советской гражданкой, временно находившейся на выставке. В подобных случаях следовало немедленное откомандирование офицера госбезопасности в СССР и последующее наказание, вплоть до увольнения со службы.
В данном случае избранница офицера КГБ была дочерью заместителя председателя КГБ генерал-полковника Георгия Цинева, доверенного человека Брежнева. Ни откомандирования офицера на родину, ни его наказания не последовало. Дело закончилось разводом и новым браком провинившегося, и назначением на генеральскую должность в представительство КГБ в ГДР. А Филипп Бобков получил должность начальника нового 5-го управления КГБ СССР.
Возвращение блудного сына: Народно-трудовой союз и Михаил Назаров
Осуществляя работу по противодействию зарубежным российским эмигрантским центрам и организациям, КГБ широко использовал агентурное проникновение в них с целью максимальной нейтрализации их деятельности. Характерным примером в этой связи является деятельность многолетнего агента КГБ СССР Михаила Назарова, который в течение многих лет пытался способствовать объединению РПЦ и РПЦЗ и одновременно с этим использовался в разработке Народно-трудового союза (НТС), проводимой офицерами 10-го отдела 5-го управления КГБ СССР.
Михаил Назаров (Пахомов) родился в 1948 году в городе Макеевка. В 1967 году окончил техникум, в 1975 году – Московский государственный педагогический институт иностранных языков имени Мориса Тореза. В период обучения был завербован 5-м отделом УКГБ СССР по городу Москве и Московской области для контрразведывательного изучения иностранных и советских студентов данного вуза, так как МГПИ имени Мориса Тореза использовался советскими спецслужбами в качестве вербовочной базы для приобретения агентуры из числа иностранцев и советских граждан с последующим их выводом на Запад с целью использования в интересах спецслужб СССР.
Много лет в данном вузе преподавателем, а затем заведующей кафедрой работала весьма примечательная женщина, история семьи которой представляет собой историю советских спецслужб: Зоя Васильевна Зарубина, нами уже упоминавшаяся. Помимо официальных должностей, которые занимала в институте Зарубина, она являлась многолетним резидентом КГБ СССР и в этом качестве осуществляла руководство агентурой из числа профессорско-преподавательского состава ВУЗа.
Кстати, дочь ее, Татьяна Козлова, в 1970-е годы сотрудничала с управлением международных спортивных связей Госкомспорта СССР в качестве переводчика, была завербована оперуполномоченным 1-го отделения 1-го отдела 5-го управления КГБ СССР капитаном Владимиром Лавровым, после чего многократно выезжала за границу на международные соревнования в составе сборных команд СССР как переводчик.
Назаров за границу тоже выехал в качестве переводчика. В 1975 году он был командирован в Алжир на строительство металлургического комбината. Об истории своего назначения сам он писал, что после "окончания института отказался от предложенного распределения в систему КГБ и поехал на работу в Алжир", а из Алжира, "вследствие конфликта с КГБ (отказался сотрудничать), нелегально перебрался в Германию для получения философского образования".