В составе оперативной группы также выезжали в США офицеры 11-го отдела 5-го управления КГБ – заместитель начальника 2-го отделения 11-го отдела подполковник Эрнст Давнис, включенный в состав сборной команды СССР по хоккею; старший оперуполномоченный 2-го отделения 11-го отдела капитан Владимир Лавров, включенный в состав сборной команды СССР по фигурному катанию; старший оперуполномоченный 2-го отделения 1-го отдела 5-го управления КГБ майор Юрий Балев, на которого была возложена задача по контрразведывательному обеспечению советских журналистов, аккредитованных на Олимпиаде. Остальные члены оперативной группы были из числа офицеров 1-го и 2-го главных управлений КГБ СССР.
Для Перфильева и Лаврова выезд на Олимпийские игры в составе оперативных групп КГБ СССР был не первым. В 1972 году, будучи начинающими оперативными работниками в 1-м отделении 1-го отдела 5-го управления КГБ при СМ СССР они выезжали в Мюнхен (ФРГ), где проходили летние Олимпийские игры. Эти соревнования были отмечены трагедией, унесшей жизни 11 членов делегации Израиля, захваченных палестинскими террористами в качестве заложников и убитых ими при попытке их освобождения спецслужбами ФРГ. После мюнхенской трагедии по решению ЦК КПСС и КГБ СССР советские спортсмены на все крупные международные соревнования выезжали в сопровождении офицеров госбезопасности.
По возвращении из Лейк Плэйс-сити агент "Львов" – Семен Григорьевич Близнюк, – заведующий международным отделом газеты "Советский спорт", представил мне письменное агентурное сообщение, из которого следовало, что два сотрудника редакции газеты "Советский спорт" Дмитрий Рыжков и Анатолий Коршунов в последний день Олимпиады несколько часов провели в комнате пресс-центра соревнований, которая являлась офисом радиостанции "Свобода", аккредитованной на Олимпийских играх. В офисе "Свободы" они общались и распивали спиртные напитки с сотрудниками радиостанции.
Так как Перфильев в качестве руководителя оперативной группы КГБ, осуществлявшей контрразведывательное обеспечение советской делегации в ходе Олимпиады в Лейк Плэйсиде, по возвращении должен был представить отчет о деятельности опергруппы, составленный на основе персональных отчетов ее членов, я доложил ему в срочном порядке агентурное сообщение агента "Львов". При этом я поинтересовался, известно ли ему об этом факте, как руководителю оперативной группы.
Не отвечая на мой вопрос, Перфильев протянул сборник радиоперехвата системы "Арктика" и указал страницу, с которой мне следовало ознакомиться. Системой "Арктика" в КГБ именовалась специальная служба, которая в составе кораблей, замаскированных под гидрографические суда Академии наук СССР с огромными антеннами, закрытыми маскировочными белыми шарами, осуществляли контроль эфира в высоких широтах. На основе сведений, полученных в результате радиоперехвата, составлялись специальные сборники, которые первоначально получали руководители КГБ. Далее, с соответствующими резолюциями, они шли вниз по иерархической служебной лестнице.
На предложенной мне для ознакомления странице был приведен перехваченный телефонный разговор сотрудника радиостанции "Свобода" Юрия Дулерайна, звонившего из офиса в Нью-Йорке своему коллеге Юрию Змию, работавшему в офисе радиостанции "Свобода" в Мюнхене. В разговоре по телефону Дулерайн рассказал своему коллеге о встрече и длительной беседе в последний день прошедшей в Лейк Плэйсиде Олимпиады с двумя советскими журналистами. Фамилий и имен своих собеседников Дулерайн не называл, но отметил совпадение во многом их взглядов на жизнь в Советском Союзе с мнением журналистов, живущих и работающих на Западе. По словам Дулерайна, один из собеседников заявил, что он бы без сожаления остался в США, если бы не больная жена дома, в Москве.
По правилам от Перфильева должны были последовать указания об установлении личностей советских журналистов. Но тот при составлении отчета о деятельности руководимой им оперативной группы КГБ в Лейк Плэйсиде попросту умолчал о факте перехваченного разговора. Ни сообщение агента "Львова", ни информация системы "Арктика" в отчет Перфильева не вошли. И дело было не в том, что он "пожалел" журналистов, критиковавших советскую действительность.
Умалчивая об инциденте, Перфильев скрывал факт серьезного недосмотра со стороны члена его опергруппы Юрия Балева, которому была поручена работа с агентурой из числа журналистов, аккредитованных на Олимпиаде, и слежка за всеми остальными. Отрази Перфильев этот факт в своем отчете, и за этим последовало бы серьезное разбирательство, в результате которого встал бы вопрос о профпригодности самого Перфильева. Впрочем, этот вопрос все равно был поставлен – через несколько лет, когда сбежала Васса Герасимова.
Вербовка и убийство Владислава Листьева
Влада Листьева убили 1 марта 1995 года
Фото: 24smi.org
Владислав Листьев
В конце 1987 года на телевидение пришел работать журналист Владислав Листьев. Пройдет несколько лет, и он станет одним из ведущих телевизионных журналистов и всенародным любимцем. Этому предшествовали годы нелегкой запутанной жизни.
Выросший в простой семье, рано потерявший отца, Влад сумел поступить в МГУ на факультет журналистики и спустя несколько лет перевелся на факультет международной журналистики.
В МГУ училось много иностранных студентов, приезжавших на учебу в СССР из различных стран третьего мира, развивающихся стран, и даже капиталистических стран. Все они были объектами пристального внимания со стороны органов государственной безопасности. МГУ и Университет Дружбы народов им. П. Лумумбы находились под оперативным контролем 3-го отдела 5-го управления КГБ.
В целях осуществления наиболее полного контроля за иностранными студентами, глубокого изучения их политических взглядов и ориентации, их характеров и психологических особенностей производилась массовая вербовка профессорско-преподавательского состава и студентов университетов как из числа советских граждан, так и иностранцев. Агентуре, завербованной из числа иностранных студентов, уделялось большое внимание, так как из них готовились, по терминологии КГБ, "агенты оседания".
На Западе такую категорию агентов называют "спящими агентами". Первоочередной их задачей была легализация в какой-либо стране и занятие положения в обществе, дающее возможность получения информации, представляющей интерес для органов госбезопасности СССР. Многие иностранцы – выпускники указанных университетов – по возвращении в свои страны достигали определенных высот в карьере и добивались высокого положения в обществе.
Были среди них члены кабинетов министров, видные политические и общественные деятели, дипломаты и известные журналисты. Помимо высокого уровня образования их успеху в жизни часто способствовало наличие у большинства из них влиятельных родственников на родине. Из числа отдельных студентов-иностранцев, не имевших влиятельных родственников и приехавших в СССР на учебу по рекомендации зарубежных коммунистических партий, готовились агенты-нелегалы, которые впоследствии работали в различных странах мира под вымышленными именами и соответствующими легендами.
Работа по вовлечению иностранных студентов и аспирантов в агентурную сеть КГБ требовала наличия в ней советских граждан, пользующихся среди иностранного контингента студентов определенным авторитетом. Среди них был, например, тоже являвшийся, в свою очередь, агентом КГБ, известный в СССР (а после его распада – в России) экономист, публицист и демократ Гавриил Попов, побывавший еще и мэром Москвы. Благодаря ему "Мост-банк" Филиппа Бобкова смог разместить свой офис в здании московской мэрии.
Именно в начале 1980-х пересеклись судьбы столь разных людей – будущего тележурналиста Владислава Листьева и сотрудника 3-го отдела 5-го управления КГБ оперуполномоченного, старшего лейтенанта Александра Комелькова.
В престижных московских вузах учились дети советской и партийной элиты и творческой интеллигенции. Небольшому числу выходцев из простых советских семей, пробившихся в такие вузы, было понятно, что их возможности по окончании вузов резко отличались от возможностей студентов, имеющих влиятельных родственников. Наиболее интересные и перспективные направления на стажировку в процессе учебы и на работу после окончания вуза получали дети элиты.
Соответственно, их дальнейшая карьера и жизнь складывались достаточно хорошо и успешно. Тем же, кто не имел поддержки со стороны родственников, приходилось рассчитывать на свои собственные силы или пытаться обрести поддержку путем вступления в брак с представителями элитарных слоев. Иные же неожиданно для себя обретали эту поддержку в лице КГБ, вливаясь в число агентов и доверенных лиц этой организации.
При отборе кандидатов для последующей вербовки в качестве агентов органов безопасности осуществлялась своего рода социальная селекция. Представители высшей партийно-советской номенклатуры и члены их семей не могли быть завербованы в агентурную сеть госбезопасности в соответствии со строгими указаниями КГБ на этот счет. Эти же требования распространялись на родственников состоящих на службе офицеров госбезопасности. Относительно представителей советской творческой элиты каких-либо ограничений в плане их вовлечения в негласную деятельность в интересах государственной безопасности не существовало. Тем не менее и в отношении представителей этих кругов общества действовали определенные неписаные правила. В качестве иллюстрации приведу следующий пример.
В 1970-е годы в Московском литературном институте им. М. Горького (Литинституте), находящемся в красивом старинном особняке, описанном Львом Толстым в романе "Война и мир" (помните описание первого бала Наташи Ростовой?), и Михаилом Булгаковым в романе "Мастер и Маргарита" (дом Моссалита), многими советскими литераторами называвшемся Домом Герцена, красиво и уютно расположившемся на тенистом Тверском бульваре, неподалеку от площади, носящей имя Пушкина, учился молодой, никому не известный поэт по фамилии Вигилянский.