иеро.
— Вашего чего? Мадам, не туда! Укрепленная комната в противоположной стороне!
За этим последовал крик боли и смешивающийся со звуками ударов шум тяжелого дыхания, говорящего о физических усилиях. Это продолжалось секунд десять.
— Бег… — закричал телохранитель, но его крик перешел в хрип агонии.
Шум бега по паркету, а затем в ушах Сары разорвался пронзительный вопль.
— Я вас не боюсь! — с надрывом выкрикнула Катрина Хагебак. — А вы дрожите, потому что после всех этих тысячелетий ваш мир скоро исчезнет!
Звук разрываемой ткани, и новый крик.
— Я ни за что не скажу вам, где искать! Вы никогда не узнаете, где остальные двое!»
В наушниках прозвучал глухой удар. Голос Катрины Хагебак оборвался, дальше записывающая лента крутилась впустую.
Потрясенная услышанным, Сара положила наушники на стол и лишь через несколько секунд оказалась в состоянии сформулировать первый вывод: Катрина Хагебак была знакома со своим убийцей и знала, что он ищет. Но на что она намекала, говоря о тысячелетиях и мире, обреченном на гибель? И кто те двое, чьи имена она наотрез отказалась назвать? Убийца намеревался расправиться и с ними тоже?
Но пока что все эти вопросы отходили на второй план перед другой задачей: найти, куда Катрина Хагебак хотела направиться вместо комнаты страха. И почему.
Она отмотала запись назад и прослушала заинтриговавшее ее место еще раз.
«— Если он здесь, то слишком поздно. Я не хочу умирать вдали от моего иеро.
— Вашего чего? Мадам, не туда! Укрепленная комната в противоположной стороне!»
Ее «иеро»… но что это значит? — размышляла Сара. Даже не похоже на норвежский язык…
Она машинально набрала слово «иеро» в Гугл-переводчике и прогнала его по всем доступным языкам. Никакого результата. Тогда она стала пробовать различные варианты написания: иэро, ийеро, иерро… Снова пусто. И при этом она все более и более убеждалась в том, что это один из ключей к данному делу. Вероятно, что убийца искал именно это.
Она вынула свой блокнот и, раздумывая, стала рисовать план первого этажа.
Если телохранитель ей крикнул, что она бежит не туда, то значит, направлялась она… в ванную комнату.
Сара бросилась к лестнице, сбежала, перепрыгивая через ступеньки, перешагнула через труп телохранителя номер 2 и влетела в ванную комнату.
— Ее иеро где-то здесь, — прошептала себе она.
Вызвав по рации двух сотрудников экспертной службы, чтобы они простучали стены комнаты, она сама начала поиск в надежде обнаружить за одной из них пустоту.
Глава 15
В 8.42 утра, то есть приблизительно через два часа после начала поисков в ванной комнате, Сара была вынуждена признать очевидное: ни она, ни эксперты ничего не нашли. Две стены отделяли ванную от спальни и гостиной, а третья была внешней стеной дома. Но ни в одной не было ни тайника, ни потайного хода.
Оставался всего час до прибытия инспектора Петера Гена, и Саре никак не удавалось погасить свой гнев. Гнев из-за того, что она не может доказать Йенсу Бергу, что он ошибается, разрабатывая версию о причастности русских националистов.
Она покинула ванную комнату в надежде, что Ингрид Вик добилась успеха в своих поисках и поможет ей сдвинуть расследование с мертвой точки.
По дороге к палатке, где работала Ингрид, Сара встретила военных из группы подкрепления, которые прочесывали остров, и многочисленных полицейских, искавших на земле любые улики, позволявшие установить виновников перестрелки.
Она не стала спрашивать, нашли ли они что-нибудь, и подняла полог палатки. Ссутулившись, стараясь быть как можно незаметнее, молодая сотрудница полиции даже не слышала, как Сара подошла к ней сзади, и вздрогнула, когда та обратилась к ней:
— Что-нибудь нашли?
— О господи, вы меня напугали…
Сара развела руками в знак того, что просит прощения. Она, в первую очередь, ждала ответа на свой вопрос.
На экране компьютера, подключенного к высокоскоростному Интернету, были изображения рогатых голов и пентаграммы на красном фоне.
— Сайт об истории сатанистских ритуалов, — объяснила Ингрид, овладев собой.
— Что вы нашли?
— Я вот думаю, не пошли ли мы по ложному пути, решив, что это сатанистский ритуал… — робко ответила Ингрид Вик.
Привыкшая к тому, что начальник постоянно ее перебивает, молодая женщина ожидала, что Сара станет ее подгонять, но Сара по привычке ждала продолжения молча, внимательно глядя на молодую женщину.
— Я продолжаю?
Сара утвердительно моргнула.
— А, хорошо, так вот, значит… я думаю, что этот ритуал не может быть сатанистским. Это невозможно, потому что именно бык в сознании сатанистов ассоциируется с дьяволом. Сатана изображается с бычьими рогами и копытами. Приносить быка ему в жертву было бы полнейшим противоречием тому почитанию, с которым эти люди к нему относятся… Это было бы абсурдом.
— А мел?
— Им часто пользуются, чтобы рисовать пентаграммы.
— А поскольку мел находился в руке Катрины Хагебак, — подумала вслух Сара, — это намек на то, что именно она была сатанисткой, а убийца покарал ее, принеся в жертву ее животное-фетиш.
— Наверное, следовало бы поискать среди религиозных экстремистов, — предложила Ингрид.
— Вам в ваших поисках не попадалось слово «иеро»?
— Э-э… нет, мне очень жаль.
— Есть что-нибудь еще?
— К сожалению, нет. Я старалась перепроверять информацию, поэтому не успела…
— Все отлично, Ингрид.
Молодая сотрудница полиции вяло улыбнулась и попыталась выпрямить спину.
— А… с Эмили… я… хотела знать, как…
— Все случилось очень быстро, — соврала Сара, увидев в глазах молодой женщины смертельный страх. — Сожалею, но время траура наступит позже. Мы должны сосредоточиться на работе. Продолжайте поиски в направлении религиозных групп, известных фактами насилия против сатанистов. И, если останется время, найдите мне значение слова «иеро», как бы оно ни писалось.
Сара заметила в глубине палатки макушку Геральда Мадкина, которому поручила поиск человека, фрагмент отпечатка пальца которого был обнаружен на плече Катрины Хагебак.
Она пошла к нему, горячо желая, чтобы у него были для нее хорошие новости.
— Кусок отпечатка заговорил? — спросила Сара.
— К сожалению, как я и опасался. Образец слишком мал, чтобы можно было применить метод экстраполяции. Даже в Осло они ничего не добьются…
Сара невозмутимо приняла дурную новость.
— Я также провел анализ отпечатков пальцев убитых нападавших, — продолжал Геральд Мадкин. — Они не числятся ни в одной картотеке…
Сара кивнула, довольная тем, что ее предположение подтвердилось. Но это никак не помогало продвижению расследования. Теперь только Николай Хауг мог помочь ей совершить прорыв.
Она вышла из палатки и позвонила старому начальнику полиции, прикрывая рукой микрофон трубки, чтобы ветер не заглушал ее голос.
— Что вы установили относительно близких Катрины Хагебак, проживающих в окрестностях? Алиби надежные?
— Как вам удается?
— Простите?
— Была перестрелка, в которой вас чуть не укокошили, министр внутренних дел вас перед всеми унизил, через… менее чем через час вас заменят другим сотрудником, а я не слышу в вашем голосе ни единой нотки волнения. Черт, кто вас научил этому трюку?
«Жизнь», — хотела ответить Сара, но это вызвало бы слишком много вопросов, особенно неуместных в данный момент.
— Не важно, — ответила она. — Я вас слушаю.
— О’кей. Пока что я ничего не нашел. Опросил полтора десятка человек, которые могли бы встречаться с ней в последние двадцать четыре часа, но, как я вам уже говорил, все они находились либо у друзей, либо на работе, либо в магазинах… Короче, у всех железобетонное, легко проверяемое алиби. У меня такое ощущение, что я зря потерял время.
«И я так считаю», — подумала Сара.
— Новый руководитель расследования, который сменит меня, сам решит.
Она уже хотела закончить разговор, когда Хауг ее окликнул:
— Эй… Я же вам говорил, что это устроили русские. Почему вы, столичные, никогда не верите людям?
— Я здесь не затем, чтобы верить или не верить, а чтобы установить истину.
Подавленная, но держа спину прямо, Сара вернулась в палатку Триммера.
Видя, что она входит, он жестом подозвал ее.
— Я нашел нечто, что могло бы вас заинтересовать, — заявил он, довольно щурясь от того, что может помочь Саре. — С первого раза я ее не заметил. И неудивительно: она спрятана между пальцами ног. Но посмотрите…
Он развернул лампу и направил ее свет на ступни ног Катрины Хагебак.
— Возьмите это, будет лучше видно.
Сара поднесла протянутую ей лупу к глазам и в конце концов разглядела маленькую надпись, вытатуированную на коже премьер-министра: «Этта».
— Есть идея, что это может значить? — спросил Триммер.
Сара пожала плечами. Имя близкого и дорогого человека? Но кого именно? Это имя ни разу не встречалось в досье секретных служб на Катрину Хагебак, в которое собирали данные как по ее общественной, так и по частной жизни.
Пока что это стало для Сары еще одной загадкой.
— Ладно. Мне очень жаль, но никакие новые анализы ДНК с места преступления не позволили идентифицировать подозреваемого.
Сара не ждала чуда, но все-таки эта новость добавила ей огорчений. Триммер это почувствовал.
— Вы знаете этого Петера Гена?
Сара покачала головой.
— Жаль, что так получилось, — сказал он. — Но, позвольте заметить, это не ваша вина. Думаю, министр внутренних дел просто запаниковал и решил поручить расследование человеку, которого он знает лично…
Сара из вежливости коротко кивнула и, выйдя на холод, обнаружила, что ей пришло сообщение. Отправитель — полиция Осло — просил связаться с Отделом криминальных архивов.
К ней вернулась надежда, и она торопливо набрала номер.
Ответивший ей сотрудник сообщил, что, к сожалению, в архивах не имеется данных о преступлении, в котором фигурировали бы бычья голова, мел и удары мечом по голове.