Смущенная, Сара покачала головой.
— Спасибо, Ингрид, — сказала она, взглянула на часы и поняла, что проспала два часа.
— Ну что вы, не за что. Я положу бумаги на стол? — спросила та, указывая на красную папку-файл, лежащую на полу.
— Так что дали ваши поиски?
— Столько разного… что…
— …Если не знаешь, что искать, не находишь ничего.
— Боюсь, что так.
— Я постараюсь сравнить ваши находки с тем, что пытаюсь выявить в распорядке дня Катрины.
— Если я вам нужна, то…
— Идите отдыхать, Ингрид. Поспите хотя бы пару часов. И спасибо за завтрак.
Сара встала с кровати, направилась в ванную и быстро приняла душ.
Она уже одевалась, когда услышала, как хлопнула дверь ее комнаты. Ингрид ушла только сейчас? А что она делала все это время?
А что, если…
Сара выскочила из ванной, подбежала к входной двери и резко ее распахнула. Ледяной ветер сразу охватил мокрые лицо и волосы, но она успела заметить белокурую голову Ингрид, исчезающую за углом дома. Она ее окликнула, но завывания ветра заглушили голос.
Сара вернулась в комнату и сразу заметила, что один из документов, лежащих на ее столе, накрыт листком бумаги. Рядом стоял пластиковый контейнер. Через его прозрачную крышку Сара рассмотрела кусок рыбы, пюре и брокколи.
Сара решила, что беспокоилась понапрасну, и стала просматривать заметки, сделанные Ингрид. Около имени мадам Фелле, Ингрид написала: «Памятник в Сандвикене, рядом с Бергеном, в честь матери семейства, которая в XIX веке боролась против муниципального совета своего города за право содержать торгующий спиртным кабачок, что было запрещено в то время женщинам».
Читая эти слова, Сара почувствовала, что в ней крепнет догадка. Вырисовывалась связь между мероприятиями Катрины Хагебак 6 декабря. То, что она узнала о мемориале в Вардё, еще больше укрепило эту догадку. Ингрид сделала запись на краю листка, и Саре пришлось перевернуть бумагу, чтобы прочитать: «Большой мемориал за границей Вардё, на берегу моря, построен и открыт в 2011 г. в память девяносто одного человека, по большей части женщин, которые в XVII в. были обвинены в колдовстве и сожжены здесь. Центром мемориала является стул, из которого вырывается пламя, поставленный на месте, где, по всей вероятности, находился костер».
Сара вспомнила маленький огонек, который видела ночью, когда летела сюда, ее мозг наэлектризовался от мощного вброса дофамина: она нашла связь между всеми мероприятиями, датированными 6 декабря, в ежедневниках премьер-министра. Каждый год в этот день Катрина Хагебак посвящала или намеревалась посвятить часть своего рабочего дня делу защиты угнетенных женщин. Взяв красный маркер, Сара обвела:
6 декабря 2018 года — лекция об уважении к женщинам, 6 декабря 2016 года — совещание о положении женщин в армии. По этому вопросу у Сары имелся собственный опыт унизительного отношения со стороны мужчин. 6 декабря 2015 года — мемориал в Вардё в память жертв охоты на ведьм и, наконец, 6 декабря 2017 года — отдание дани борьбе одной женщины, мадам Фелле, за равноправие с мужчинами.
Сара отложила маркер. Связь очевидна. Но это не давало объяснения ни тому, почему Катрина выбрала именно 6 декабря в качестве дня памяти этих женщин, ни тому, почему убийца покончил с нею именно в этот день.
Сара с такой поспешностью схватила оставленный Ингрид файл, что чуть не опрокинула почти полный чайник. Отодвинув его подальше, она открыла папку и нашла список из доброй сотни важных событий, случившихся 6 декабря почти за тысячу лет. Сара вооружилась терпением: теперь она знала, что искать, у нее был ключ, чтобы найти событие, которое все объяснит.
Положив локти на стол, она стала читать строчку за строчкой.
Ингрид расположила события в хронологическом порядке: выборы папы в 1058 году, браки королей и королев, сражения Первой мировой, независимость Ирландии.
Сара поглощала исторические факты, в животе у нее все сжалось от нетерпения. Ничто не бросалось в глаза, и ей приходилось перепроверять по Интернету тот или иной более или менее подходящий факт, забивая его в поисковик с ключевыми словами: борьба женщин, сексистские преследования, важное событие женского движения.
Было около двух часов дня, когда она наконец добралась до 1980-х годов. Через полчаса ее глаза остановились на 1989 годе, и зрачки расширились. Сердце бешено заколотилось, во рту пересохло. От отвращения накатил приступ тошноты. Несомненно, она нашла искомый факт, во всем его ужасе.
Глава 27
«6 декабря 1989 года: бойня в Политехнической школе Монреаля. Двадцатипятилетний Марк Лепин, вооруженный ножом и карабином, убил тринадцать студенток и одну сотрудницу университета, а также ранил еще десять женщин. Он покончил с собой на месте, оставив письмо, в котором объяснил свой поступок антифеминистскими мотивами. Эта дата стала в Квебеке Днем памяти и борьбы против насилия в отношении женщин».
Сара уронила досье на стул: так вот почему Катрина Хагебак каждый год отмечала 6 декабря неким действием в поддержку женщин. И вот почему убийца цинично выбрал 6 декабря, чтобы убить премьер-министра. Одна — в память жертв, другой — в честь виновника отвратительной бойни.
Бойня, бесспорным мотивом которой явилось женоненавистничество, констатировала Сара, читая подробный рассказ о нападении. В тот день, около 17 часов, Марк Лепин зашел в аудиторию инженерной механики Политехнической школы, вооруженный карабином. Он приказал примерно пятидесяти присутствовавшим там мужчинам покинуть помещение, а девяти женщинам остаться. Он крикнул им: «Я борюсь с феминизмом». Одна из студенток ответила ему: «Послушайте, мы просто женщины, изучающие инженерную механику, а совсем не феминистки, готовые маршировать по улицам, выкрикивая лозунги против мужчин. Мы просто женщины, пытающиеся вести нормальную жизнь». На что Марк Лепин ответил: «Вы женщины, вы станете инженерами. Все вы — стадо феминисток, я ненавижу феминисток». И открыл огонь. Шесть женщин были убиты, остальные три ранены. Он продолжил стрельбу в коридоре и в других аудиториях, убивая убегающих и пытающихся спрятаться студенток. Одну из своих жертв он ранил ударом ножа, а потом всадил ей пулю в голову.
Сара на мгновение прикрыла глаза. Несмотря на годы работы в полиции, она не могла не ставить себя на место жертв и не чувствовать части их ужаса и страданий. В этот раз к состраданию примешивалось чувство вины. Как и многие, она в то время не восприняла всерьез степень женоненавистничества убийцы. Многие СМИ и политики изображали Марка Лепина обычным психопатом, который убивал без разбору. Впрочем, та же самая ошибка была допущена совсем недавно в ее родной стране, подумала Сара. У нее на родине, в связи с самым кровавым эпизодом новейшей норвежской истории. Событием, ассоциировавшимся исключительно с преступлением на расовой почве, при том что виновник упоминал и о своем женоненавистничестве, на что никто не обратил внимания. Во время работы в спецслужбе Сара внимательно прочитала манифест Андерса Брейвика, в котором тот объяснял мотивы своих действий, результатом которых стали семьдесят семь убитых и сто пятьдесят один раненый. Убийца признавался в своей ненависти к исламу, мультикультурализму и к феминизму, а также вообще к женщинам, которых обвинял в нашествии мигрантов. Ход его рассуждений был следующим: феминизм нивелировал «мужские ценности», повлек за собой «феминизацию Европы» и «кастрацию» белого гетеросексуального мужчины, лишив тем самым общество воинственного духа, который необходим ему в отношении иммигрантов исламского исповедания. Он добавил, что феминизм также виновен в том, что отвратил женщину от ее природного предназначения быть продолжательницей рода, поощряя ее добиваться равенства с мужчинами и предоставив ордам чужаков возможность захватить нас благодаря их высокой рождаемости.
О своем антифеминизме заявил и Эллиот Роджер, убивший в 2014 году шесть человек в Санта-Барбаре, предварительно выложив в Интернет видео, в котором объяснял, что хочет покарать женщин за то, что они его отвергли.
Эллиот Роджер, Марк Лепин и Андерс Брейвик не были обычными сумасшедшими, обуреваемыми жаждой убийства. Все они были убийцами женщин, движимыми идейным женоненавистничеством. И убийца Катрины Хагебак шел по их стопам. Сара еще проявляла слишком большую осторожность в своих выводах. Символизм, с которым было обставлено убийство премьер-министра, и кража флешки были теми элементами, которые позволяли предположить, что преступление имеет более масштабную цель, чем «просто» сексистское убийство.
Но идеологический профиль был очень близок. Сара решила продолжить поиски информации, касающейся этих троих людей, надеясь отыскать признаки, которые облегчили бы ей разоблачение убийцы Катрины.
Она рассеянно сняла пластиковую крышку, накрывавшую принесенный Ингрид контейнер с рыбой и стала есть, не отводя глаз от экрана. Проглотила кусок и быстро забегала пальцами по клавиатуре. Просмотрев информационные сайты, она в конце концов нашла биографию Марка Лепина в несколько строчек, которую мысленно резюмировала так: парень, не нашедший места в жизни и сделавший ненависть к женщинам этаким суррогатом, заполнившим пустоту его существования. Эллиот Роджер страдал подростковой сексуальной фрустрацией, считал, что женщины существуют для того, чтобы, оставив все свои дела и стремления, удовлетворять его потребности и желания. Андерс Брейвик в психологическом плане был более политизирован и социопатичен. Во всяком случае, таков был выставляемый им на всеобщее обозрение фасад, но похоже, что глубинной причиной, питавшей его ненависть, тоже была сексуальная фрустрация.
В своем манифесте Брейвик, в частности, порицал свою сестру за то, что та переспала с сорока мужчинами, из которых пятнадцать стриптизеров «Чиппендейл», и стала бесплодной. «Не только мне стыдно за моих мать и сестру, они позор для самих себя и нашей семьи. Семьи, которая была разрушена вторичными следствиями сексуальной и феминистской революции».