Но главное — он различил тень человека, сидящего на заднем сиденье автомобиля.
Кто это был? Куда Сара ехала с этим человеком? Была ли это рабочая поездка или личная, как опасался Кристофер?
Глава 33
Кристофер поднял глаза от экрана буквально за секунду до того, как почувствовал, что руки Сары обнимают его, грудь прижимается к его торсу, а влажные губы целуют. Он моментально обо всем забыл, прижал к себе Сару и поцеловал в ответ с пылом, удивившим его самого. Ему казалось, что он будет любить эту женщину независимо от того, что узнает о ней. Во всяком случае, он на это надеялся и одновременно боялся этого.
— Я хотела бы, чтобы это продолжалось целый день, — прошептала Сара, глядя в глаза Кристоферу, — но…
— …Нас ждет такси. Поехали.
Держась за руки, они проложили себе дорогу до стоянки такси и сели в забронированный черный «мерседес». Шоферу было сказано ехать в Библос, и как можно скорее. Он подчинился, сразу набрав большую скорость.
Сара одной рукой схватилась за ручку дверцы, а другой прижала к себе рюкзак.
— Это ноутбук Катрины, — объяснила она. — Его ни в коем случае нельзя повредить.
— О’кей, но у меня такое впечатление, что этот ноутбук ты бережешь больше, чем себя, — заметил Кристофер, указывая на синяк, украшавший скулу Сары.
— А! Это пустяк. Я поскользнулась на камне, в Вардё, из-за птицы. Все могло бы закончиться плохо, но я выкрутилась.
Они покинули зону аэропорта и быстро вырулили на двухполосную дорогу, ведущую в Библос, ныне называющийся Джебейль. Шофер ловко перестраивался, лавируя в потоке машин.
Золотистое солнце обжигающими лучами жарило фасады многоэтажек, которые вполне могли бы стоять в предместье любого французского города, если бы не пальмы да древние каменные стены, то и дело мелькавшие среди бетонных блоков.
— Прежде чем рассказать тебе, зачем мы здесь, я хочу кое-что показать, — сказал Кристофер, доставая из кармана телефон.
Он открыл папку с фотографиями и повернул экран к Саре.
— Это от Симона. Он попросил твоих родителей сфотографировать его, чтобы послать тебе снимок.
Сара улыбнулась, и Кристофер увидел, как затуманились ее глаза, а рука прикрыла рот.
Рисунок изображал вертолет, в котором сидела рыжеволосая женщина, вскинувшая руку в прощальном жесте. На земле, задрав голову, стояли взрослый и ребенок, махавшие ей в ответ руками. У рта мальчика было нарисовано облачко со словами внутри: «Я не хочу, чтобы ты снова улетала». Над головой взрослого тоже было нарисовано облачко, и, читая текст в нем, Сара фыркнула от смеха: «Ну вот, опять мне целую неделю заниматься домашними делами…»
— Так вот, значит, о чем ты на самом деле думаешь всякий раз, когда я ухожу на службу? — спросила Сара с наигранно серьезным видом.
— И даже хуже, чем об этом, — ответил Кристофер.
— Симон потрясающий ребенок. Мне так жаль, что я не могу уделять ему столько времени, сколько необходимо.
— Не беспокойся, он знает, что ты его любишь, даже в вертолете.
— Я ему отвечу, — сказала Сара, беря телефон у Кристофера.
Но такси резко вильнуло, потому что его подрезал мотороллер. Кристофер и Сара одновременно инстинктивно вытянули руку, чтобы прижать один другого к спинке сиденья и не дать улететь вперед. Они улыбнулись друг другу, и Кристофер развернул на коленях карту.
Сара послала Симону ответ и обратилась к Кристоферу.
— А теперь ты можешь мне объяснить, зачем мы приехали в эту глушь? Так далеко от Кента, где находится могила 3666?
— Во-первых, это не глушь. Библос, на первый взгляд скромный порт на Средиземном море, в часе езды от Бейрута. Но на самом деле он считается самым старым обитаемым местом на земле. Или самым древним городом в мире, если тебе так больше нравится.
Сара этого не ожидала. Она стала слушать Кристофера с еще большим вниманием и с желанием понять, как этот древний город связан с ее расследованием.
— Надо тебе сказать, что сделанные здесь находки имеют огромное значение для человеческой истории, — продолжал Кристофер. — Именно в этом городе погребены древнейшие следы человеческой цивилизации: его первые дома, первая пища, но также первые верования цивилизованного существа.
Сара кивала, с все большим трудом сдерживая нетерпение и не обращая внимания на то, что при каждом резком вираже машины ударяется плечом о дверцу.
— Насколько известно, — рассказывал Кристофер, — Библос был основан приблизительно семь тысяч лет назад, или за пять тысяч лет до Рождества Христова. В точности неизвестно, кем были его первые жители, но в нем находят бесспорные следы присутствия финикийцев, которые устроили в нем очень активно действовавший торговый порт, через который экспортировали вино и знаменитый ливанский кедр, который считается неподверженным гниению.
— А какая связь с…
— Мне необходимо тебе это рассказать, чтобы ты поняла дальнейшее. Помнишь, скелет старой женщины, найденный возле бычьей головы, как бы показывал пальцем направление? Конкретно на юго-запад.
Сара кивнула.
— Так вот, археологи годами не могли понять, что это могло значить. Раньше это была загадка. Но в последнее время в графстве Кент провели новые раскопки и обнаружили черепки амфор, корабельных деталей из кедра и, главное, большое количество финикийских монет на месте, где ранее, предположительно, находился порт.
— И на это место женщина указывала пальцем прямо перед тем, как умереть… — прошептала Сара. — Порт. Она хотела уплыть?
— Археологи выдвинули такую гипотезу. Это новое открытие позволило получить дополнительное финансирование, чтобы продолжить исследования тайны этой женщины.
— А в каком направлении продолжить? Они датировали костные останки; судя по тому, что ты мне рассказывал, на ней не было ни украшений, ни остатков одежды. Что еще можно установить в подобном случае?
— Мы будем в Библосе через полчаса, — объявил таксист в тот момент, когда они увидели между двумя многоэтажками сапфировое море.
— Много больше, чем у нас шансов застать Нассима Шамуна в этот час дома, — прокомментировал Кристофер, прежде чем ответить Саре. — Они задействовали дорогостоящие приемы археометрии. Грубо говоря: применили в археологии биологические и физические методы.
— Как это?
— Провели изотопный анализ ее костей и зубов.
Сара имела некоторые представления о биологии, особенно в ее части, имеющей отношение к судебной медицине. Но она хотела быть уверенной в том, что поняла все детали, и Кристофер прочитал это по ее глазам.
— Говоря упрощенно: в течение жизни наше тело впитывает множество химических элементов, поступающих из окружающей среды и пищи, — начал он объяснять, жестикулируя, чтобы показать на пейзаж, мимо которого они проезжали. — Некоторые из этих элементов откладываются в наших костях и зубах так прочно, что после смерти образуют как бы память о местах, где мы жили, и пище, которую принимали в течение жизни. По ним можно узнать, жил ли человек в сухом климате или влажном, у моря или в пустыне, какие растения ел, но главное — можно узнать, путешествовал ли он.
Насколько внимательно Сара до сих пор слушала Кристофера, находя в его рассказе столь любимые ею учительский тон и жажду лектора донести до слушателя свои знания, настолько же она не понимала, как можно по мертвому телу определить, путешествовал человек или нет.
— И как это делают?
— Сравнивая изотопную подпись зубов и костей.
Солнечный луч, проскользнувший между двумя высокими домами, вдруг так ярко осветил Сару, что Кристофер на секунду замер, восхищенно любуясь ею. С янтарного цвета волосами, внимательными голубыми глазами и веснушками, окруженными золотистым свечением, Сара выглядела настоящей богиней. Но туча закрыла небо, и ее лицо погрузилось в тень. Теперь глаза Сары смотрели на Кристофера с пристальностью, от которой робели те, кто ее не знал. А те, кто считал, что знает ее, остерегались, даже без конкретной причины, — мельком подумал Кристофер, а перед мысленным взором возникла фотография Сары, сделанная на въезде в Ставангер.
— Ты в порядке? — спросила Сара, удивленная, что он замолчал посреди рассказа.
— Да, да… я говорил о необходимости сравнивать изотопы зубов и костей. Почему? Потому что зубная эмаль, сформировавшись раз, больше не обновляется. Значит, если мы хотим установить, где прошли первые годы жизни человека, то есть от рождения до трех или четырех лет, анализу подвергают зубы. И таким образом узнают, где он вырос. А вот кости — это живая ткань, которая постоянно обновляется по мере того, как мы растем и стареем. Изотопный анализ костей отражает приблизительно десять — пятнадцать последних лет жизни человека.
— О’кей. Значит, если изотопная подпись зубов отличается от такой же подписи костей, это означает, что человек менял место жительства.
— Совершенно верно. И можно с ума сойти, сколько существует карт мира с изотопными подписями по разным эпохам. Грубо говоря, если я знаю, какой изотоп и в каком количестве содержится в твоих зубах и в твоих костях, я могу найти по карте, когда и где ты родилась и где провела десять — пятнадцать последних лет своей жизни.
Завороженная этой технологией, Сара тем не менее не теряла нити своего расследования.
— Стало быть, если я правильно понимаю, анализ зубов женщины из могилы 3666 показал, что она родилась в Кенте, но последние годы жизни провела в Ливане, в Библосе…
— Совершенно верно, — подтвердил Кристофер. — Когда она показывала пальцем на порт, расположенный к юго-западу, она хотела не просто уехать, а снова уехать.
Сара сделала паузу, чтобы, глядя на проплывающий за окном пейзаж, осмыслить полученную информацию.
— Ты думаешь, что ритуальное убийство связано с ее поездкой сюда? — спросила она.
— Это след… тем более что среди всех скелетов, обнаруженных в поселении Клиффс-энд-Фарм, только у нее одной было это отличие изотопной подписи. Остальные никогда в жизни не покидали свою кентскую деревню.