— Какой дурак!.. — прошептал он.
На губах Сары мелькнула заговорщическая улыбка, но она не открыла глаза, а Кристофер вернулся к чтению.
«Нордические герои не отстают от греческих: Тор, северный аналог Зевса, убивает Йормунгандра, ужасного гигантского морского змея, которого, словно случайно, называли „рыбой земли“. А Зигфрид убивает дракона, чья кровь делает его неуязвимым. Детское толкование бога-мужчины, завладевающего бессмертием умирающей богини, которое мы должны прогнать из наших умов, словно кошмар.
Наконец, более близкое нам христианство добивает последние очаги сопротивления женского религиозного сопротивления и раз и навсегда вдалбливает в наши головы, что наши праздники в честь Великой Богини — это зло, что наступило светлое царство мужчин. Чтобы проиллюстрировать это якобы торжество Добра над Злом, на сцену выводятся рыцари в сверкающих доспехах, победители драконов или гигантских змей, такие как иконописные святой Михаил и святой Георгий, систематически рисуемые или вылепливаемые поражающими дракона. Но многие ли знают, что целая армия святых в разных регионах, в которых утверждалось христианство, пошла по их стопам? Их так много, что даже появился специальный термин: святые сауроктоны, что означает «змееборцы», от греческого слова saurien — „ящерица“. Таковых насчитывается около сорока!
Я могла бы продолжать приводить примеры до бесконечности, ибо уничтожение женского божества произошло не за один день, и воинам патриархата приходилось без конца обновлять или повторить свои истории в течение веков, чтобы не проиграть битву.
В каком-то смысле можно сказать, что они победили.
И тем не менее им пришлось встретить мощное сопротивление со стороны народов, которые не желали отрекаться от своих богинь жизни в пользу мстительных и воинственных богов. Доказательства этого сопротивления мы во множестве встречаем и сегодня, конечно, при условии, что внимательно смотрим. Итак, в завершение моего выступления я предлагаю вам вместе сдернуть вуаль с присутствия священного женского начала, скрытого и искаженного, которое находится вокруг нас».
Потрясенный прочитанным, Кристофер откинулся на спинку кресла. Как он не замечал всего этого раньше, при чтении мифов и религиозных книг? Это казалось ему таким очевидным, просто бросающимся в глаза, теперь, когда он знал. Он вспомнил, как с гордостью читал Симону о двенадцати подвигах Геракла, изображая в лицах сражения греческого героя, тогда как в действительности вспоминал победу патриархального героя над великим женским божеством. Он вспомнил сотни случаев, когда ребенком он, играя фигурками, побеждал дракона и освобождал принцессу.
— А принцесса, по сути, — это одомашненная версия дракона, то есть великой богини, которая покорно ждет, чтобы подчиниться рыцарю… — начал он, забыв, что Сара спит.
— …Рыцарю, который сделает ее своей женой, не дав ей сказать ни слова, — пробормотала Сара в полусне.
— Катрина тысячу раз права, говоря, что мы и сегодня продолжаем праздновать эту узурпацию, даже сами себе не отдавая отчета. Сказки — прекрасный тому пример.
— А еще Катрина могла бы рассказать о ведьмах, которые были не кем иным, как первыми врачевательницами человечества, а традиция превратила их известно в кого, чтобы подорвать их значение и связь со священным женским началом.
Кристофер провел рукой по лицу и замер, глядя в экран. В ушах слышались только гул двигателей самолета да приглушенные диалоги из какого-то фильма, пробивающиеся через наушники задремавшего пассажира.
Редко, когда простые слова могут в столь короткое время так резко изменить видение всей жизни. Но как могло быть иначе после того, что он только что прочитал? Для блага человечества весь мир должен был услышать эту речь и открыть глаза. Как бы цинично это ни прозвучало, теперь он понимал, почему Катрина Хагебак была убита прежде, чем смогла сделать свое разоблачение.
Он собирался продолжить чтение, но у него закружилась голова. Он положил ладони на подлокотники и стал глубоко дышать.
— Тебе плохо? — забеспокоилась Сара, услышав его дыхание.
— Кажется, я начинаю уставать.
— Отдохни, если хочешь, чтобы у нас был шанс его поймать.
— Мне бы хотелось дочитать речь до конца. То, что она рассказывает, настолько невероятно…
— Слушай, я не знаю, что нас ждет в Германии, но можно предположить, что убийца пришел к тем же выводам, что и мы… и теперь мы должны его опередить. После посадки у нас не будет ни секунды на передышку. Так что выспись, восстанови силы, это наше лучшее оружие, если мы хотим довести дело до конца. Ты дочитаешь текст позже.
Сара коснулась рукой щеки Кристофера. Он поцеловал ее, положил голову на подушку и закрыл глаза.
Но одна назойливая мысль долго не давала ему уснуть: то, что он прочитал о подлоге при установлении неравенства между мужчинами и женщинами, превзойти, казалось, было невозможно. Но ведь оставалось еще два разоблачения.
Глава 44
Сидя в бизнес-классе «Боинга-737», направляющегося в Лейпциг, Стиг Анкер мысленно поздравил себя с тем, что в свое время посвятил немало времени иностранным языкам в университете Осло. Помимо изучения разговорных языков, он прослушал много курсов по языку информатики, чтобы выявить аналогии в грамматической структуризации речи. И хотя с тех пор прошло уже больше двадцати лет, в памяти сохранились лекции профессорши-феминистки, которая постоянно настойчиво подчеркивала вклад женщин в эту область науки. Именно тогда и от нее он услышал длинные рассказы о создательнице первой программы в информатике Аде Лавлейс и, дочитав до конца речь Катрины Хагебак, где упоминалась связь между Адой и наукой, сразу провел параллель с английской дамой-ученым.
Так же, как Сара и Кристофер, он быстро обнаружил проект «Ада» и его связь с Институтом Макса Планка. Анонс назначенной на завтра, на 12 часов, пресс-конференции некоей Шафи Рейнвассер, специалиста по археогенетике, подтвердил ему, что он нашел свою следующую мишень.
Он взял с полочки перед сиденьем телефон и позвонил связному своей организации в Германии. В отличие от Ливана, где ни Йенс Берг, ни он сам не знали ни души, в Германии мачизм создал разветвленную сеть.
— Бокал шампанского, сэр? — спросила юная стюардесса.
Стиг Анкер бросил на нее ледяной взгляд, давая понять, что хочет, чтобы его оставили в покое.
— Стиг Анкер у аппарата, — сказал он, убедившись, что стюардесса отошла на большое расстояние.
— Рад тебя слышать, камрад! То, что ты делаешь, это… чума!
— Вот именно поэтому мне нужна твоя помощь.
— Все, что хочешь.
— Мне понадобится фургончик, груженный газовыми баллонами и канистрами с бензином. В Йене, — шепотом сказал Стиг. — Тяжелый. Для здания.
— Через сколько времени?
— Мой самолет приземляется в Лейпциге через семь часов. Считай сам.
— Жестковатый срок, но сделаю все необходимое. Еще что-нибудь нужно?
— Ручное оружие. Незаметное.
— Это проще. Где хочешь получить заказ, в Йене?
— Неподалеку от Института Макса Планка.
— О’кей… погоди, я гляну…
Стиг подождал несколько секунд, не удержавшись от того, чтобы бросить взгляд на ноги проходившей мимо стюардессы.
— Так, нашел. Лучше всего, если я сделаю вид, будто меняю колесо на дороге в сотне метров от Института. Произведем обмен машинами.
— О’кей, это мне кажется хорошей идеей. Кстати, подбери мне машину, быструю, заранее оплаченную. Ключи оставь на стойке прибытия в аэропорту Лейпцига. Так я выиграю время. Это все.
— До скорой встречи, камрад… Мы очень рассчитываем на тебя, чтобы они наконец заткнули свои клювы!
— Будет даже круче.
Стиг закончил разговор, подозвал стюардессу и грозным тоном приказал ей больше не беспокоить его во время полета. После чего спокойно заснул.
Глава 45
— 11.14, — сказал Кристофер, включая поворотник, чтобы свернуть с шоссе, по которому ехал от Лейпцига. — GPS показывает, что мы будем на месте через тридцать пять минут. — У нас останется совсем мало времени, чтобы переговорить с ней до пресс-конференции…
Сидящая рядом Сара, доверяя манере вождения Кристофера, который, выжимая максимум из движка, гнал машину по автостраде без ограничения скорости, снова набрала номер Шафи Рейнвассер и снова попала на автоответчик.
Когда она нажала «Отбой», телефон сообщил, что ей пришло сообщение. Оно было от директора Крипо — норвежской Криминальной полиции. Он объяснял, что получил звонок от Йенса Берга, который открыто жаловался на невозможность связаться с Сарой. Директор попытался его успокоить, объясняя, что она привыкла работать таким образом и лучше ей не мешать, поскольку именно так она добивается максимальной эффективности. Он добавил, что, по его мнению, Йенс Берг не простит ей ни малейшей ошибки и что она, следовательно, должна сделать над собой усилие и полнее информировать его о своих действиях. Закончил он словами о том, что в Осло все внимательно следят за ее расследованием и вся страна с нетерпением ждет ответа на вопросы.
Сара почувствовала тяжесть в затылке и постаралась не поддаваться недомоганию.
Она зашла на сайт Института Макса Планка, чтобы побольше узнать о теме готовящейся пресс-конференции Шафи Рейнвассер, но информация была лаконична: «Шафи Рейнвассер, директор департамента археогенетики Института, сделает очень важное заявление о новом открытии, которое подтвердилось после десяти лет исследований. Пресс-конференция состоится во вторник, 11 декабря 2018 года, ровно в полдень, в Институте Макса Планка в Йене».
— Так все-таки что такое археогенетика? — спросил Кристофер, наклоняя голову, чтобы увидеть, сумеет ли он обогнать грузовик, замедлявший их движение.
— Как раз читаю, — ответила Сара, качнувшись к дверце, когда Кристофер резко вывернул руль и прибавил газу.
Их «ауди» без труда обошел тяжелый грузовик, и Кристофер погнал дальше по прямой.
— Это изучение прошлого человечества через анализ ДНК, — ответила Сара, выпрямляясь. — Грубо говоря, анализ ДНК человеческих останков, таких как кости. Или, если я правильно поняла, можно еще изучать ДНК ныне живущих людей, чтобы по ним углубляться в прошлое и устанавливать миграции населения и смешения наших предков.