— Ты кое-что забыл, барон. У тебя нет души.
— Язвишь? Ну-ну. Сейчас я все-таки попытаюсь увернуться от твоих пуль, Слотер. Почти уверен, что мне это удастся. А потом вытрясу из тебя душу… не до конца, конечно. У меня нет желания связываться с твоим больным семейством. Но, клянусь кознями Вельзевула, эту трепку ты надолго запомнишь.
— Сколько тебе лет, Алистер? — с насмешкой, которая далась не без усилия, спросил я. — Пятьсот? Шестьсот? Ты уверен, что готов рискнуть ими всеми в одну секунду?
— Слишком велико искушение, Сет. Я рискну.
— Ну так, давай!
Я потверже расставил ноги, приготовившись после первых же выстрелов швырнуть пистолеты в оскаленные морды атакующих носферату и взяться за Дагдомар и кол, заткнутый за пояс. Победа над Сетом Слотером будет Кварталу недешево стоить.
— ДОВОЛЬНО!
Глубокий, обволакивающий голос зазвучал не справа и не слева, не со спины и не спереди. Он шел одновременно отовсюду.
Прямо между мной и Алистером вдруг пролегла тень — как будто с неба кто-то сбросил ком мрака. В одно мгновение он уплотнился, обрел очертания крупной мужской фигуры и рассеялся, оставив вместо себя человека, облаченного в строгий черный камзол, тщательно застегнутый на все пуговицы. В одной руке человек держал замшевую перчатку с серебряной пряжкой, другая, в такой же перчатке, небрежно лежала на рукояти длинного и широкого меча, древнего даже на вид. Голова пришельца оставалась непокрытой.
На ней собственно, не было не только головного убора, но и вообще чего бы то ни было — растительности, ушных раковин, век, носа. Только несколько прорезей-отверстий на месте рта, глаз и ушей. Они выглядели так, будто кто-то выколупал их ножом в бледной пористой серой массе, которой казалось лицо носферату.
Вампиры, подбиравшиеся ко мне со всех сторон, замерли и притихли. Многие опустились на колено. Другие, включая Алистера Кроуфорда и Ирвина Коу, просто склонили головы.
Некромейстер Алан.
Наконец-то.
«Спасибо, Тихоня», — пробормотал я и опустил пистолеты.
Одну и ту же фразу мне приходилось слышать последнее время с завидной постоянностью.
— Ты разочаровываешь меня, Слотер.
На сей раз это произнес хозяин Квартала Склепов.
Когда он говорил, безгубая щель рта почти не двигалась, но за ней поблескивали белые ряды зубов, и мелькала красная змея языка.
— Обычно ты идешь к цели напролом и достигаешь ее в кратчайшее время. Сейчас же топчешься вокруг да около. Для чего нужен был весь этот балаган с Кроуфордом? Чем бы все завершилось, если бы я не вмешался?
— Это нужно было для вас, Алан, — очень вежливо (вот с этого момента грубить и паясничать в гетто и в самом деле надлежало прекратить) сказал я. — И я надеялся, что в самый ответственный момент вы вмешаетесь.
— И какой тайный смысл я должен был извлечь из этой сцены? — без тени интереса спросил Некромейстер. — Ты и в самом деле обвиняешь в убийстве моего барона?
— Милорд… — дернулся Алистер Кроуфорд, но повелитель вампиров остановил его раздраженным жестом.
— У тебя есть доказательства?
— Эта сцена была всего лишь наглядной иллюстрацией, Алан. Она должна была помочь мне убедить вас уступить.
— Помочь чем? Убедить в чем? Уступить что? — в голосе Некромейстера зазвучало неприкрытое раздражение. — Послушай меня смертный, который полагает себя сродни бессмертным, я не люблю загадки. Я не люблю запутанные истории. Я не люблю интриги. Это только кажется, что с годами ты становишься мудрее, хитрее и изворотливее. Ерунда! На самом деле все обстоит иначе. Опыт, нажитый с годами, изживает самое себя, и ты начинаешь ценить прямоту, простоту и логику. Невозможно запасать мудрость тысячелетиями. Мелкие эпизоды, виденные однажды лица, незначительные сведения изглаживаются из памяти. Нравы и законы меняются. Мораль и вера искажаются. Меняется даже человеческая душа. Мир непрерывно течет и деформируется вокруг. Именно поэтому я никогда не играю во всеведущего мудреца, как ваши Патриархи, хотя жил много дольше их. Я хочу слышать простые ответы на простые вопросы. И эту длинную тираду произнес с одной целью — чтобы ты все осознал, понял и прекратил свои ужимки. Ты не просто так здесь, Сет Слотер. Поэтому — говори! Коротко и просто.
Что ж, все к этому и шло.
Я набрал в грудь воздуха и проговорил, стараясь, чтобы голос звучал тверже.
— Отдайте мне Перчатку Хаоса, и взамен я отдам вам убийц.
Среди вампиров началось, что называется, разброд и шатание. Кто-то яростно шипел, кто-то недоуменно озирался, переспрашивая сказанное мной у других, кто-то требовал выпотрошить меня на месте.
Ирвин Коу уже давно размотал свои бичи и приплясывал в нетерпеливом ожидании, готовый по первой команде слитным двойным ударом выбить мне оба глаза.
Если бы вампиры могли краснеть, Алистер Кроуфорд побагровел бы от ярости. А так он стал каким-то изжелта-синим. Только Некромейстер Алан сохранил хладнокровие, но и в узких щелочках его глаз зажглось недоброе пламя.
— Это более чем странное условие, Слотер. Если даже допустить, что Перчатка Хаоса существует, почему мы, носферату, должны платить за убийцу смертных? Выставляй свою цену Ковену.
— Ковен уже заплатил мне, когда нанимал для поисков, — покачал головой я. — Но так получилось, что больше чем в его, я работаю в ваших интересах. Квартал Склепов гораздо сильнее пострадает от случившегося, если убийца не будет найден в короткое время. И дело даже не в совершенствовании Скрижалей.
— Тогда в чем же дело, потомок Лилит?
— Дело в людях. Убийство магов всколыхнуло те страхи, которые прежде существовали в городе. На площадях и улицах вновь звучат разговоры об ошибке, совершенной королем Максимилианом при подписании Соглашения с вами. Доверия больше нет. Вице-канцлер Витар Доркмунд отстранил всех Констеблей от расследования дела. «Колосажатели» намерены провести если не закон об уничтожении Квартала Склепов, так билль об ограничении прав носферату на период, пока не будут найдены убийцы.
— И кто их послушает? — выкрикнул из темноты чей-то голос.
— Дрейдлок сам один из нас! — вторил ему другой.
— Роберт Дрейдлок и ныне остается большим человеком, чем вы, когда ими были! — рявкнул я в ответ. — Здесь, как вижу, хорошо осведомлены о моих дневных перемещениях. Вы знаете, что я был у Дрейдлока сегодня накануне. Так вот, он заверил меня, что Партия Реформаторов и сторонники принца крови Каина уже дали согласие поддержать билль «колосажателей» — чтобы успокоить народ. Вас запрут здесь не только на день, но и на ночь! Наружу не будет выхода никому! И кто знает, ограничатся ли этим…
— Смертные ублюдки! — зашипел Алистер Кроуфорд. — Они специально подталкивают нас к тому, чтобы мы первыми разорвали Соглашение! А теперь еще приходишь ты и требуешь отдать Перчатку? Ха! Да мы используем ее для того, чтобы выдрать все до единой Скрижали и устроить смертным новый Бунт Нежити! И лучше бы Древней Крови остаться в стороне, как и в прошлый раз… Чего ты молчишь, Алан?! Скажи ему!
— А все-таки сколько тебе лет, Алистер? — презрительно бросил я. — Ты так легко введешься на провокации. До сих пор никто, включая меня, даже не был уверен, что Перчатка существует на самом деле! Единственным доказательством ее существования считалось отсутствие Скрижалей у самого Алана. И вот ты так запросто выдаешь «страшную тайну» Квартала Склепов…
— Я вырву твой поганый язык! — взъярился барон.
— Замолчите все! — глухо произнес Некромейстер, сверля меня испепеляющим взглядом своих глаз-щелочек. — Я должен поговорить со Слотером с глазу на глаз.
Он небрежно поднял руку и сделал жест, как будто раскручивает над головой невидимый аркан.
И стало темно и тихо.
Исчез Квартал Склепов с его атмосферой погоста и ордой галдящих вампиров. Растворились в чернильном мраке кляксы лиц Ирвина Коу и Алистера Кроуфорда. Остались только Алан и я, погруженные в черное ничто. Нас окутала непроницаемо-чернильная темнота, настолько густая и липкая, что даже руки и ноги в ней двигались с огромным трудом. Я чувствовал себя мухой, застрявшей в патоке.
Кровь и пепел!
Никогда не подозревал, что Некромейстер Алан обладает таким могуществом. Пожалуй, ему по силам тягаться даже с моим младшим братом Джайраксом — Демоном-Хранителем Слотеров, считающимся самым могущественным созданием в подлунном мире.
— А ты, оказывается, неплохо лжешь, Слотер. — задумчиво сказал Алан.
Голос доносился глухо, точно через ватное одеяло.
— Про билль и кое-что прочее. Дурни, включая даже Кроуфорда, поверили. Похоже, у тебя больше талантов, чем я думал. Умеешь не только кулаками махать, но и заводить публику.
— Я…
— Подожди. Теперь, собственно, о Перчатке. Может быть, все-таки объяснишь, почему ты непременно желаешь ее получить и за такую малую цену? Убийца или убийцы магов явно не стоят столь могущественного артефакта…
Наконец я позволил себе улыбнуться без всякого усилия.
В Квартале Склепов… или где мы сейчас находились?… прозвучал как раз тот вопрос, к которому я так трудно шел нынешней ночью.
— Полагаю, отдать мне Перчатку в интересах твоего Квартала, Алан, — выделяя голосом слово «отдать», заговорил я. — И вот почему…
Я вышел из ворот Квартала Склепов целый и невредимый. Никто не висел у меня на плечах и не щелкал клыками над ухом.
Спокойно я добрался до моста и тяжело затопал по дощатому настилу.
Сказать по правде, ночка выдалась утомительная. Помахать шпагой и пострелять из пистолетов почти не удалось, однако неприятных минут выдалось куда больше, нежели в половине других моих приключений.
Вампиры на редкость эмоциональные существа. Казалось бы, вот давно померли, а вывести их из состояния равновесия проще простого. Шутку отпустишь — вспышка ярости. Дольку чеснока под нос сунешь — уже враг на всю жизнь… свою, разумеется, ибо вампиры бессмертны (теоретически). На весь Квартал я знаю только трех разумных вампиров: Реджиса-Тихоню, баронессу Шепот Ночи, приемную дочь Алана и, собственно, самого Некромейстера. У остальных на голове можно кол тесать, умнее и сдержаннее не станут.