— Я этому не верю, — произнёс Алрик с вызовом.
— К груди своей ты дланью прикоснись и сердца стук попробуй уловить.
Майрон медленно ощупал грудь пальцами и издал тоненький писк.
— И вы ожидаете, что мы поможем вам преодолеть все эти препятствия? — спросил Адриан.
Колдун ответил ехидной ухмылкой.
— Хотя мне до смерти хочется спросить «как», — сказал Ройс, — ещё больше меня подмывает спросить «почему». Если они затратили столько усилий для того, чтобы запереть вас здесь, сдаётся мне, у них была веская причина. Вы рассказали нам то, что мы пришли услышать. Дело сделано. Так зачем нам совершать глупость и помогать вам сбежать?
— Невелика возможность выбора у вас.
— Очень даже велика, — браво возразил Алрик. — Я — король, и правлю здесь я. Это вы беспомощны.
— О принц, не я преградой на пути твоём являюсь. Всё верно понял ты: бессильный пленник пред тобой, оковам слабости подвластный. С тюремщиками нашими тебе придётся спор решать свой. Хоть каждый звук наших словес измерен будет и записан, прошу, вели освободить тебя — и поприветствуй тишину, которая наверняка последует. Коль закричишь, услышишь ты в ответ лишь эхо. Пленён ты здесь со мною стенами и смертью, что желают на тебя навлечь.
— Но если они слушают, то знают, что я не Наследник, — сказал Алрик, однако запал в его голосе уже исчез.
— Так прикажи тебя освободить, и истина предстанет пред тобою.
На лице Алрика читалось беспокойство, когда он посмотрел сначала на Адриана, а потом на Ройса.
— Он может оказаться прав, — тихо сказал вор.
Беспокойство превратилось в панику, и принц начал выкрикивать команды, чтобы их выпустили. Ответа не было: ни звука открывающейся огромной двери, ни шагов приближающихся охранников, готовых проводить их к выходу. Все, кроме колдуна, выглядели обеспокоенными. Алрик заламывал руки, а Майрон встал и вцепился в перила балкона, словно отпустить их значило позволить миру ускользнуть прочь.
— Всё-таки это была ловушка, — сказал Алрик. Он повернулся к Ройсу. — Твоя паранойя оказалась обоснованной. Прими мои извинения.
— Даже я не ожидал подобного. Возможно, существует другой выход.
Ройс сел на одну из скамей и принял такой же задумчивый вид, как и в то время, когда пытался определить, каким образом проникнуть внутрь тюрьмы.
Некоторое время все молчали. Наконец Адриан подошёл к Ройсу и прошептал:
— Ладно, приятель, самое время раскрыть мне план нашего чудесного освобождения.
— Ну, у меня есть один, но он кажется почти таким же пугающим, как и альтернатива.
— Какой?
— Мы сделаем то, что скажет колдун.
Они посмотрели вниз на человека, небрежно сидящего на стуле. Его мантия теперь приобрела несколько другой оттенок синего. Адриан взмахом руки подозвал остальных и объяснил план Ройса.
— Может, это хитрость? — тихо спросил Алрик. — Писарь же предупреждал, чтобы мы не поддавались на его просьбы.
— Ты имеешь в виду того славного писаря, который убрал мост и отказывается выпускать нас отсюда? — ответил Ройс. — Я не вижу другого выхода, но если у вас есть ещё какая-нибудь идея, то я готов выслушать.
— Я просто хочу вновь почувствовать своё сердце, — сказал Майрон, прижав ладонь к груди. Выглядел он неважно. — Это очень неприятно. Такое ощущение, будто я и правда умер.
— Ваше величество?
Алрик сердито взглянул на вора.
— Просто хочу заметить, что королевские защитники из вас так себе.
— Я работаю первый день, — сухо ответил Ройс.
— А я уже заточён в вечной темнице. Меня в дрожь бросает при мысли о том, что могло бы случиться, проработай ты целую неделю.
— Послушайте, думаю, у нас нет выбора, — сказал Ройс отряду. — Мы или делаем, что говорит колдун, и надеемся, что он сумеет вызволить нас отсюда, или соглашаемся сидеть здесь целую вечность, слушая эти кошмарные песнопения.
Мрачная заунывная мелодия была настолько отвратительной, что Адриан знал: в конце концов она сведёт его с ума. Он старался не обращать на неё внимания, но как и Майрону, она принесла неприятные воспоминания о местах и людях. Адриан увидел разочарование на лице отца, когда уходил на военную службу. Увидел окровавленного тигра, испускающего последний вздох, и услышал сотни голосов, скандирующих: «Галенти!» Он решил: всё что угодно будет лучше, чем оставаться здесь.
Ройс встал и вернулся на балкон, под которым спокойно ожидал колдун.
— Полагаю, если мы поможем вам сбежать, вы проследите, чтобы нам тоже удалось выбраться?
— Безусловно.
— И не существует способов определить, говорите вы сейчас правду или нет?
Колдун улыбнулся:
— Увы, нет.
Ройс тяжело вздохнул:
— Что нам нужно делать?
— Лишь малость. Ваш принц, сей своенравный молодой король, промолвить должен пару стихотворных строк.
— Строк? — Алрик протиснулся мимо Адриана к балкону и встал рядом с Ройсом. — Каких строк?
Колдун встал и ногой отпихнул стул в сторону, открыв четыре строчки, кое-как нацарапанные на полу.
— Порою дивные метаморфозы способно время подарить, — сказал колдун с явной гордостью. — Произнесёшь — и вмиг исполнится желанье.
Адриан про себя прочитал строки, ярко освещённые падавшим сверху лучом.
ПРАВИТЕЛЕМ, ВЛАДЕЮЩИМ КЛЮЧОМ,
ПРИКАЗ БЫЛ ДАН — СОВЕТНИК ЗАТОЧЁН.
НАСТАЛО ВРЕМЯ ЗАГОВОР РАСКРЫТЬ
И ПРИГОВОР НЕСПРАВЕДЛИВЫЙ ОТМЕНИТЬ.
ПУСТЬ ОТВОРИТСЯ НОЧЬЮ ДВЕРЬ ТЕМНИЦЫ
И ДУШУ ВЫПУСТИТ НА ВОЛЮ, СЛОВНО ПТИЦУ.
ПО ПРАВУ КРОВИ Я КОРОЛЬ СВОЕЙ СТРАНЫ.
МОИМ ПРИКАЗАМ ПОДЧИНЯТЬСЯ ВЫ ДОЛЖНЫ.
ЗДЕСЬ И СЕЙЧАС МОИ СЛОВА — ЗАКОН:
КОЛДУН ЭЗРАХОДИН ОСВОБОЖДЁН.
— Как такое может быть? — спросил Алрик. — Вы говорили, что заклинания здесь не действуют.
— Сие есть истина, но ты ведь не колдун. Даруешь ты свободу как королевства полноправный повелитель, закона ни единого не нарушая. Писались те законы задолго до рожденья Мелингара. Основа их — пустые заблужденья о власти долгом веке и о том, кто властью будет обладать через столетья. Сейчас и здесь вся власть в твоих руках. Коль сих земель правитель ты наследный, то можешь приказать замкам открыться. Ибо волшебными словами ковались здешние засовы, а суть тех слов с теченьем времени менялась.
Тюрьма сия воздвигнута на землях, что были некогда империи подвластны, а без правителя её склонялись лишь перед церкви Патриархом. Шло время, но в стенах моей темницы песчинки ни единой не упало, чтоб обозначить бег его, пока в миру гремели войны и сраженья. Рубились армии, делились земли, и рухнула великая держава по прихоти воинственных вождей. И вот тогда, из той кровавой распри на сих холмах родился Мелингар, страна под властью благородных королей. Та привилегия, что некогда лишь к митре прилагалась, ныне тебе принадлежит. Тебе, владыке Мелингара, и обладаешь властью ты исправить страшную ошибку, которой столько лет пренебрегали. Пыль девяти столетий сокрыла мысль, ибо тюремщики, мой дорогой король, утратили способность свои же руны понимать.
Адриан услышал, как в отдалении камень заскрежетал о камень. Снаружи открывалась большая дверь.
— Произнесите сии слова, милорд, и прекратятся девятьсот лет несправедливого заключения.
— Чем это поможет? — спросил Алрик. — Тут полно стражи. Как это вытащит нас отсюда?
Колдун расплылся в широкой ухмылке.
— Слова твои разрушат связующие чары и мне позволят вновь к Искусству прикоснуться.
— Ты сотворишь заклинание и исчезнешь!
Пропавший мост снова появился, и по нему загрохотали шаги. Адриан взбежал по ступеням галереи, чтобы проверить тоннель.
— Приближаются стражники! И они чем-то очень недовольны.
— Если ты собираешься это сделать, лучше поторопись, — сказал Ройс Алрику.
— У них в руках мечи, — крикнул Адриан. — Плохой знак.
Алрик пристально посмотрел на колдуна.
— Я хочу, чтобы вы дали слово, что не оставите нас здесь.
— С радостью, милорд. — Колдун уважительно склонил голову.
— Лучше бы это сработало, — пробормотал Алрик и начал громко читать начертанные на полу слова.
Ройс рванул к Адриану, который расположился у выхода из тоннеля. Адриан собирался использовать узкое пространство, чтобы лишить стражников численного преимущества. Он крепко упёрся ногами в пол, в то время как Ройс занял позицию немного позади. Они одновременно обнажили оружие, приготовившись к надвигающейся атаке. На галерею ворвались по меньшей мере двадцать человек. Адриан разглядел их глаза и узнал чувство, горевшее в них. Он побывал во многих сражениях и знал разные обличья битвы. Он видел страх, безрассудство, ненависть, даже безумие. То, что надвигалось на него сейчас, было яростью — жгучей, слепой яростью. Адриан изучал мужчину, бегущего впереди, и подсчитывал его шаги, чтобы определить, на какую ногу тот будет опираться, когда окажется на расстоянии удара. То же самое он проделал и по отношению к следующему охраннику. Приготовившись атаковать, он поднял мечи, но тюремная стража остановилась. Адриан ждал, всё ещё держа мечи наготове, но стражи не приближались.
— Давайте уходить, — услышал он у себя за спиной голос Эзраходина.
Адриан крутанулся на месте и обнаружил, что колдуна внизу больше не было. Вместо этого он спокойно прошёл мимо Адриана, пробираясь между остановившимися стражниками.
— Идём, идём, — позвал Эзраходин.
Не говоря ни слова, отряд поторопился вслед за колдуном. Тот провел их сквозь тоннель и по вновь появившемуся мосту. В тюрьме было необычайно тихо, и именно тогда Адриан понял, что музыка смолкла и остался лишь звук их шагов по твёрдому каменному полу.
— Опасность позади осталась, но мешкать всё равно не стоит. За мною следуйте, — ободряюще сказал Эзраходин.
Молча они сделали, как было сказано. Чтобы миновать писаря, который стоял, заглядывая в главную дверь, им пришлось пройти в нескольких дюймах от его застывшего в тревоге лица. Пока Адриан пробирался мимо старика, стараясь не задеть его, он увидел, как глаз мужчины двинулся. Адриан замер.