Да уж, басманному правосудию в Рашеньке есть с кого брать пример. Правда, через семь лет судебная ошибка была официально признана, как и то, что взрыв являлся полицейской провокацией, чтобы отмазаться от обвинений в убийстве рабочих во время разгона забастовщиков 3 мая. Трое каторжников были освобождены. Начальник полиции, отдавший приказ открыть огонь по демонстрантам, позднее был осужден, но за другие делишки, в то время расстрел рабочих еще считался не преступлением, а подавлением бунта.
Почему американские власти дали задний ход? В июле 1889 г. Парижский конгресс II Интернационала в память о восьми чикагских мучениках объявил 1 мая международным праздником всех трудящихся и постановил проводить в этот день забастовки и демонстрации. Неформальным первомайским гимном стала «Марсельеза», которую чикагские анархисты спели перед смертью. Под давлением общественного мнения американские власти вынуждены были признать, что «погорячились».
Так благодаря чикагской кровавой бойне возник международный праздник, который сегодня кремлевские упыри успешно трансформировали из дня борьбы в день солидарности рабов со своей оффшорной аристократией.
В Российской империи Первомай впервые отметили в 1890 г. стачкой 10 тысяч варшавских рабочих. Был у нас и свой аналог бойни на Хеймаркет – знаменитая обуховская оборона 1901 г. Военный Обуховский завод получил срочные казенные заказы, и администрация увеличила рабочий день работягам. Те объявили 1 мая политическую стачку. Управляющий завода в ответ решил уволить несколько десятков зачинщиков. Тогда организаторы стачки вывели рабочих на Шлиссельбургский тракт, где к ним присоединились рабочие с других предприятий. Забытое ныне рашкованскими рабами слово «солидарность» тогда что-то значило для русских.
Конная полиция, прибывшая давить смуту, была встречена камнями и кольями. Каратели в ответ начали стрелять. Безоружные рабочие отступили к карточной фабрике, где забаррикадировались и продолжили отбивать атаки полиции булыжниками и пиками. К восставшим на помощь поспешили рабочие Семянниковского и Александровского заводов. Подавить бунт удалось лишь с помощью армии. Жертвами обуховской обороны стали восемь рабочих, одному из которых исполнилось лишь 13 лет. Да, да, в «России, которую мы потеряли», детский труд очень даже практиковался.
После подавления бунта 800 человек были арестованы, большинство из них отправили в ссылку без суда и следствия, 37 зачинщиков судили, в том числе и 16-летних. Восемь обвиняемых оправдали, остальные получили тюремные сроки, каторгу и арестантские роты. Тем не менее администрация завода была вынуждена удовлетворить 12 из 14 требований, выдвинутых восставшими, то есть бунт был подавлен, но восстание увенчалось успехом. Впервые в России был легитимизирован институт уполномоченных представителей от рабочих, ставший прообразом фабрично-заводских комитетов.
Обуховская оборона показала, что организованные выступления рабочих способны привести к улучшению условий их труда. В Европе о том, что права завоевывают, а не выпрашивают, еще помнят, а вы, рашкованские рабы, об этом давно позабыли. Ну что, накатим под виолончель «Путинки» за победу ХПП и ПЖиВ?..
2016 г.
Терять нечего
«Не допустим распада России»
Что, собственно, такого страшного в территориальном распаде РФ? Сколько уже этих территориальных распадов было, и что? В 1918 г. Россия развалилась примерно на 50 государственных образований. К 1922 г., как шарики ртути, все они слепились в один комок, а потом еще и приросли ранее утраченными и новоприобретенными территориями. Территориальный распад – иногда благо.
Например, «независимость» Украины советское правительство приветствовало, поскольку она являлась буфером между Германией и РСФСР. «Независимые» государства Закавказья были тем куском, который застрял в горле у Турции и Великобритании. Дальневосточная республика просуществовала аж до 1922 г., и большевики вовсе не стремились делать «приморьенаш».
Почему? Это означало войну с Японией. Собственно, ДВР и была создана по инициативе Москвы, отколовшей значительный кусок территории и учредившей там новое государство. Причем государство было буржуазно-республиканским и марионеточным его назвать было трудно, несмотря на то, что со стороны РСФСР ему оказывалась финансовая, военная и иная помощь. Как только внешнеполитические позиции Японии ослабли (на Вашингтонской конференции она оказалась практически в изоляции) и японские войска вынуждены были покинуть континент, Москва тут же покончила с «суверенным» Дальним Востоком. Население не возражало. А все сепаратистские образования вроде Зеленого Клина, Забайкальской казачьей республики или Российской Восточной Окраины были к тому времени подавлены властями ДВР.
Так что лично я не вижу ничего страшного в расколе или утрате территорий. Иногда это даже полезно (пример описан абзацем выше). Сама идея «единонеделимости», возведенная в догмат, как показала история белого движения, оказалась контрпродуктивной. Сейчас схожий пример дает нам Украина.
Интересен и такой вопрос. Большевиков до сих пор обвиняют в «торговле Родиной»: мол, суки такие, отдали в Бресте немцам гигантские территории, и все только ради того, чтобы сохранить власть. Оправдано ли расплачиваться территориями за возможность сохранить власть? Давайте рассмотрим альтернативы: при невозможности ведения войны (армия-то развалилась) она будет неизбежно проиграна, и в результате прекратит существование Россия целиком. Вести войну страна могла только при помощи союзников по Антанте, которых проантантовское крыло большевиков уже всячески зазывало в Россию. Но чем англо-американо-японо-французская оккупация лучше немецкой? В любом случае Россия, как государственный субъект, переставала существовать.
Теперь вспомним, что англосаксы планировали расчленение Российской империи по той же схеме, что раздел Австро-Венгрии и Османской империи. Оккупация «для защиты русских от германских агрессоров» – непременное условие выполнения программы. Кстати, выходит, что «патриоты»-белые под лозунгами «единой и неделимой», подмахивая Антанте, реально способствовали разделу страны, а «космополиты»-красные, раздающие территории направо-налево, под шелест разговоров про самоопределение народов осуществили пересборку империи.
Соответственно, зимой 1918 г. выбор стоял между распадом государства по англосаксонскому проекту или по немецкому. Большевики выбрали третий вариант – сохранение государства ценой ВРЕМЕННОЙ утраты территорий. Им удалось и сепаратный мир с Германией заключить, и широкомасштабной интервенции Антанты избежать, а потом еще и вышвырнуть непрошеных гостей и белых коллаборационистов вон.
Стремиться надо не к территориальной огромности государства, а к его экономическому могуществу и привлекательности социальной модели. В этом случае страна становится магнитом, притягивающим соседние бантустаны. Украинцы аж из штанов выпрыгивают, желая стать частью Европейского союза, прибалтийские карлики уже там. Почему? А «единяться» с братским русским народом категорически не желают даже белорусы. Ни малейших сепаратистских настроений не проявляют русские регионы Северного Казахстана.
Даже в зигующей Латвии, где значительная часть русских является второсортными негражданами, ажиотажа по поводу воссоединения с исторической родиной не наблюдается. Наоборот, количество русских, стремящихся выехать на ПМЖ в Латвию, значительно превышает количество русских, желающих выехать в Россию (а такие вообще есть?). Все дело в том, что «входной билет» в ЕС через Латвию – самый дешевый. Чем крыть будете, поцреоты? РФ – государство, которое вызывает отвращение даже у русских на Украине и в Прибалтике.
Является ли сегодня для РФ угроза территориального распада актуальной? Объясняю популярно: сепаратизм, как таковой, России не угрожает. При этом распад страны АБСОЛЮТНО НЕИЗБЕЖЕН в случае дальнейшей экономической деградации государства и социального разложения.
Поясню на образном примере. Что будет, если территориально разломать пчелиную страну – улей? Пчелы дружно подхватятся и улетят, найдя себе новый дом – пустой улей или дупло. Даже полная утрата «территории» не означает уничтожения пчелиного «государства». А теперь представьте, что случится, если, находясь в рамках одного улья, разрушатся социальные связи в пчелиной семье. Трутни перестанут оплодотворять матку – зачем им это делать, ведь после полового сношения трутень умирает? Рабочие пчелы перестанут работать. Нафига, если соты и так полны меда – на их век точно хватит (рабочая пчела живет недолго). Пчелы-солдаты перестанут защищать семью, пчелы-печки перестанут греть личинки, пчелы-кормилицы перестанут выкармливать личинок. А уж обслуживать матку – тем более нет никому никакого интереса.
Малейшее нарушение баланса потребления ресурсов внутри улья приводит к нарушению социальных связей внутри пчелиной семьи и ее вырождению – это вам любой пчеловод расскажет. А к чему приведет все углубляющаяся социальная и экономическая деградация внутри РФ? К разрушению государства и территориальному распаду страны. Собственно, этот распад уже происходит. То, что идиоты, дрочащие на «крымнаш», его не замечают, не отменяет самого факта.
Что такое распад страны? Это, прежде всего, разрушение единого правового поля. Когда законы перестают действовать на части территории – это главный признак расчленения государства. Теперь попробуйте ответить на вопрос: действуют ли в Чечне законы Российской Федерации? Утвердительный ответ однозначно будет воспринят, как неудачная шутка. В чем выражается единство Чечни и РФ? Исключительно в том, что этот Кадыристан живет за счет взимаемой с Москвы дани за лояльность. В большей или меньшей степени схема «дайте денег и не лезьте в наши дела» является государствообразующим принципом большинства северокавказских республик.
Может быть, принцип верховенства закона действует на остальной территории России? Ага, щас! РФ – это сегодня вообще не государство в современном смысле, а гигантский криминальный анклав, где верхушка находится над законом, а чернь лишена каких бы то ни было прав. Права в Путирашке определяются не законом, а наличием «крыши». Чем могущественнее «крыша» – тем выше статус крышуемого, который одновременно сам является крышей для своих вассалов. Это реинкарнация средневекового принципа вассалитета, однако тогда он являлся каркасом государства, а сегодня – базисом криминального сообщества, переваривающего Россию изнутри.