Это было последнее сообщение Сергея. И хотя участники форума неоднократно обращались к нему, он больше не откликнулся…
Всего на форуме зарегистрировано более 118 000 сообщений. А сколько еще всего народа мучается этой проклятой болезнью! Огромная армия людей, брошенных врачами на произвол судьбы. И вот что интересно: более 118 000 сообщений больных и ни одного сообщения врача. А ведь наверняка заходят на этот форум из профессионального любопытства, читают. Только сказать им нечего в ответ на упреки. Молчат, соглашаясь с тем, что они некомпетентны, не пригодны для этой работы…»
Я закрыл тетрадь и задумался. Теперь, пожалуй, окончательно становится понятным тот интерес, что проявляют к этим запискам и Розендорф из «Медозы», и главврач «Пальмиры». Первому, конечно, не нравится то, что Запалин говорит о дисбактериозе, о болезни, которой, очень возможно, вовсе и не существует. Розендорфу не нужен лишний оппонент? И ему, наверняка, не хотелось бы допустить публикации вредных для него лично документов? Вместе с тем, не слишком ли болезненно Розендорф воспринимает записки некоего Запалина, не имеющего никакого отношения к науке? Не знаю…
Но очевидно, что у второго – главврача «Пальмиры» – совсем другие мотивы к стремлению заполучить желтую тетрадь. Описываемая Запалиным СРК – болезнь, которая не лечится, и от которой страдают «примерно 15–20 % взрослого населения Земли». Причину СРК «ученые-медики не смогли установить…» А Запалину, получается, в конечном итоге удалось? И в «Пальмире», хотят приобщиться к его открытию?…
Я отчего-то вздохнул. Да нет, не отчего-то. «Примерно 15–20 % взрослого населения Земли» – это много, это очень много людей. Они надеются, они ждут. И я правильно делаю, что читаю эту тетрадь.
Вновь огляделся вокруг: старый клен, высокая жгучая крапива. Без сомнения, редко какая отдыхающая птица залетит в этот укромный уголок. Что ж, у меня здесь будет рабочий кабинет. Тихо, спокойно. Никто не отвлекает, не мешает, и, главное, не видит. В целом это место даже гораздо лучше, чем, скажем, кафе «Дельфин», где в случае необходимости мы конфиденциально встречаемся с главным редактором. Очень, очень подходящее местечко.
Я еще раз осмотрел скамейку. С трудом приподнял ее литую чугунную основу и ощупал расширяющуюся к земле ножку. Да, снизу была подходящая полость. Вложил в нее тетрадку. И почувствовал облегчение. По крайней мере, за этот документ теперь беспокоиться не нужно. И сниться он мне, надеюсь, больше не будет. И я не буду вновь и вновь вспоминать страдающие желтушные детские лица…
Откинулся на спинку скамейки. Вдохнул ароматный травяной настой. Поднял взгляд вверх. Небо надо мной было зеленым. Это клен. По его ветвям весело прыгают солнечные лучики. Сбегаются-разбегаются. Розовые солнечные лучики.
Пожалуй, я засиделся в этом укромном уютном месте. Глянул на часы – точно, пропустил ужин. И уже опаздываю на встречу с Анной.
Чертыхаясь, я снова пробрался сквозь заросли крапивы. Повиляв по аллеям, вышел к кафе.
Анна уже сидела за столиком. Она недоуменно оглядела меня:
– Ты где валялся?
Я попробовал пошутить:
– А, может, с кем?
Я ждал, что она, как обычно, подхватит, продолжит шутку, но Анна молча и с серьезным видом принялась стряхивать с меня листочки-травинки, сдирать паутину. Я остановил ее руку, поцеловал низ левой ладошки:
– Извини, что опоздал, – и весело продолжил, – Исследовал окрестности на предмет построения шалаша.
– Шалаша для чего?
Как-то опять же уж очень серьезно она это сказала. Я пожал плечами:
– Может, переберемся жить на природу?
Она удивилась:
– Тебе не нравится твоя комната в «Медозе»?
– Отчего ж… Но сегодня мы снова пойдем к тебе…
С тех пор, как мои вещи перерыли, в «Медозе» мне стало как-то особенно неуютно. И я предпочитал проводить время с Анной у нее.
– Хорошо, – спокойно согласилась она, – как скажешь…
Мы выпили по бокалу вкусного самсоновского вина. Молча. Пошли. В «Янтарь».
7
В этот вечер я не остался у Анны. У нее разболелась голова, и мне пришлось уныло брести к себе в «Медозу».
На улице было уже темно. Пустынно. Я шел в раздумьях. Не спеша.
Пройдя почти половину пути, увидел перед собой знакомый силуэт. Анна? Здесь? Конечно, нет. Анна была у себя в «Янтаре». Значит, это цыганка. Появилась неизвестно откуда. Идет в том же направлении, что и я. Шуршит кучей своих цветастых юбок.
Я окликнул ее:
– Эй, красавица.
Цыганка не обернулась и прибавила шаг. И я тоже:
– Да погоди же. Ты мне прошлый раз не дорассказала.
Но она пошла еще быстрее. Не отвечая. Не оборачиваясь.
Я все же решил догнать цыганку. Но тут сзади послышался шум приближающегося автомобиля. Я обернулся. Мощные фары ослепили меня, и я снова повернул голову в сторону цыганки. Однако на освещенном теперь асфальте перед собой ее не увидел. Фары хорошо осветили дорогу. Цыганки не было. Вместо нее по дороге шел какой-то мужчина. Шел в том же направлении, что и мы с цыганкой. Но не превратилась же она в него? Сбежала.
Я пожал плечами и, пропуская машину, прижался к правой стороне дороги. За спиной раздался визг тормозов. Я мигом запрыгнул на бордюр:
– Пьяные что ли?
Машина по инерции проскочила мимо меня. Потом проехала еще немного и окончательно затормозила точно возле того мужчины, что шел впереди. Я увидел, как он остановился, обернулся, прикрыл глаза от света фар.
Автомобиль представлял из себя мини-фургон. Из него медленно вышли два крепких парня. В белых халатах. Они вплотную подошли к довольно щупловатому на вид мужчине. Тот, что повыше, громко сказал:
– Быстро бегаешь, еле догнали.
Мужчина, похоже, совершенно недоуменно смотрел на них:
– Не понял.
– Ты думал, что так все и останется?
– Ребята, о чем вы…
– Ты, сначала отдай то, что тебе не принадлежит!
– Ничего не понимаю.
В разговор вступил второй парень – тот, что пониже:
– Да что с ним разговаривать. Давай его в машину.
Мужчина пожал плечами:
– Никуда я с вами не пойду, чего ради…
Парни взяли его за руки и повели, потащили к машине:
– Давай-давай, не упирайся.
Мужчина кряхтел, пытался оттолкнуть парней:
– Чего привязались? Чего надо?
Но ребята были намного сильнее, чуть ли не приподняли его в воздух:
– Сейчас проедем. Вернешь то, что взял, и снова все будет хорошо…
– Эй, – крикнул я, приближаясь, – отстаньте от человека.
Парни остановились и, не отпуская мужчину, уставились на меня. Потом переглянулись, и тот, что пониже, посоветовал:
– Дорогой, шел бы ты своей дорогой.
– Я-то пойду. Но сначала вы отпустите этого человека.
Мужчина заизвивался в крепких руках:
– Да-да, отпустите меня. Опустите.
Кто-то из парней сказал:
– Ага, сейчас отпустим.
Однако они по-прежнему крепко держали его. Тот, что повыше, обратился ко мне:
– Уважаемый отдыхающий, пожалуйста, не мешайте нам работать. Мы – врачи местной психиатрической больницы. Этот наш пациент, сбежавший сегодня утром и прихвативший с собой ненужные ему, но важные для нас документы.
Мужчина снова безуспешно дернулся:
– Никакой я не пациент. Я такой же отдыхающий, как и все здесь. Ни откуда я не бежал и ничего не воровал. Отпустите меня!
Тот, что повыше, продолжал:
– Слушайте его, он вам и не такого наговорит. Скажет, в каком санатории, в какой комнате живет. Фамилию какую-нибудь придумает. Что-что, а с бредом у него все замечательно.
Я неуверенно спросил:
– Он, действительно, больной?
Мужчина начал было:
– Да, какой я…
Тот, что пониже, слегка толкнул его в бок:
– Ну, хватит уже…
Тот, что повыше, вздохнул:
– Замучил он нас. Мы его весь день искали. А главврач велел без него не возвращаться. Не смотрите, что он такой, на первый взгляд, безобидный. Он многое может натворить. Расскажи-ка, дорогой, как к нам в первый раз попал, – обратился он к мужчине.
Тот не смог ничего ответить. Парень повыше продолжил:
– Жил он себе жил спокойно. А потом раз и ночью всю свою семью перерезал кухонным ножом. Жену, пожилую мать и даже маленького ребенка не пожалел…
Мужчина возражал:
– Никого я не резал!
Тот, что повыше, похоже, не обращал на это никакого внимания:
– До суда дело не дошло. Психически больным оказался. И многим сегодня повезло, в том числе и вам, что у него обострение не началось. А то бы и до несчастия недалеко. Может быть, прямо здесь на этой дороге…
В своей журналисткой практике мне приходилось сталкиваться с психически больными. Действительно, от них можно было ожидать всего, чего угодно. Они проявляли великолепные артистические данные, придумывая себе вполне правдоподобные истории, детально воссоздавая свою в реальности несуществующую жизнь. И, наверное, нам с цыганкой, оказавшимся на этой ночной дороге в нескольких шагах от психа, действительно повезло.
Мужчина дергался в руках врачей:
– Да не слушайте их! Не слушайте! Я здоровый! Я совершенно здоровый!
Тот, что повыше, снова обратился ко мне:
– Не беспокойтесь. Сейчас у него это пройдет.
Он сунул руку в карман. Вытащил шприц и ловко, пальцами одной руки сняв защитный колпачок, воткнул иглу мужчине в бедро. Тот чуть ли не мгновенно обмяк.
– Вот и все. Теперь он безопасен. И вернется туда, где должен находиться, – сказал тот, что повыше, и затем бросил напарнику, – Взяли.
Они отвели молчащего, совершенно не сопротивляющегося мужчину к задней части машины. Открыв дверь, усадили его внутрь.
Тот, что повыше, сказал мне:
– Всего доброго.
Я автоматически ответил:
– Всего доброго, – и на всякий случай спросил, – А из какой вы, сказали, психиатрической больницы?
– Из первой городской. Хотите в гости зайти?
– Нет, спасибо.
– А то поедемте с нами прямо сейчас, – подал голос из кабины уже севший за руль тот, что пониже.