– Нет, этого достаточно, спасибо, – отказалась Шарлотта.
Вероятно, отныне им не следовало быть столь расточительными и есть яйца на завтрак, поскольку денег они не зарабатывали. Выросшая в нищете Грейси была привычна к экономии и все прекрасно понимала.
– Думаю, мне стоит навестить миссис Феттерс, – сказала миссис Питт, покончив с третьим бутербродом. – Томас рассказывал о ней как об очень приятной женщине и говорил, что она абсолютно убеждена в виновности Эдинетта. И наверняка не меньше нас хочет узнать, почему погиб ее муж.
– Хорошая идея, – согласилась Грейси.
Она вымыла тарелки и убрала в шкаф масло и джем, после чего тоже принялась рассуждать:
– Она должна знать кое-шо об Эдинетте и очень многое о своем покойном муже. Представляю, как ей сейчас тяжело… Ежли б я потеряла близкого человека, то оделась бы во все черное, задернула бы шторами окна, завесила бы зеркала и остановила бы часы. Когда мы хоронили моего деда, мне пришлось отхлестать себя по бледным щекам, шобы на них выступил румянец, потому как я боялась, не положили бы меня в могилу вместо него.
Шарлотта невольно улыбнулась. Она встала, налила немного молока в блюдце и соскребла в тарелку остатки вчерашней «пастушьей запеканки» для Арчи и Энгуса, которые в предвкушении трапезы с урчанием крутились у ее ног и потом с жадностью набросились на еду.
Удостоверившись в том, что Грейси закончила все домашние дела, миссис Питт вновь поднялась в спальню. Горничная работала размеренно, словно заранее распланировала все свои обязанности, но сейчас Шарлотту меньше всего занимало домашнее хозяйство.
Она переоделась, выбрав в гардеробе платье цвета морской волны. Оно очень шло ей и к тому же выглядело весьма скромно и вполне подходило для визита в дом, где был траур. Затем женщина тщательно и с большим вкусом уложила волосы. Эта процедура отняла у нее немало времени, но ей было хорошо известно, что прическа имеет большое значение и от нее в значительной степени зависит успех мероприятия. Грациозная осанка и обворожительная улыбка также существенно повышают шансы.
Миссис Питт проехала несколько остановок на омнибусе и прошла некоторое расстояние пешком. Следовало экономить деньги, к тому же стояла прекрасная погода. Разумеется, она знала от мужа, где жил Мартин Феттерс; кроме того, этот адрес упоминался во всех газетах. Его красивый дом, ничем не отличавшийся от соседних, если не считать задернутые портьеры в окнах, находился на Грейт-Корэм-стрит, между Уобарн-плейс и Брансвик-сквер. И если в день смерти Феттерса мостовую здесь устилала солома, приглушавшая стук колес, то теперь она уже отсутствовала.
Без каких-либо колебаний Шарлотта поднялась по ступенькам и постучала в дверь. Она не имела ни малейшего представления, будет ли миссис Феттерс рада видеть ее или же сочтет этот визит неуместным. Но ее это не волновало. Она обязательно должна была поговорить с вдовой.
Дверь открыл сумрачный дворецкий, который с вежливым безразличием окинул ее взглядом.
– Слушаю вас, мадам.
Шарлотта тщательно продумала, что будет говорить.
– Доброе утро, – сказала она, протягивая свою визитную карточку. – Будьте добры, передайте это миссис Феттерс и спросите, не найдется ли у нее несколько минут для меня. Речь идет о деле, имеющем для меня большое значение, а возможно, и для нее тоже. Оно касается моего мужа, суперинтенданта Томаса Питта, который расследовал обстоятельства гибели мистера Феттерса. Сам он прийти не смог.
Домоправитель с изумлением смотрел на нее.
– О господи! – Очевидно, он никогда прежде не оказывался в подобной ситуации и еще не отошел полностью от горя, обрушившегося на семью его хозяев. – Да, мадам, я помню мистера Питта. Он был чрезвычайно вежлив с нами. Если вы подождете в столовой, я спрошу миссис Феттерс, примет ли она вас.
Дворецкий не стал разыгрывать представление и притворяться, будто не знает, дома ли она. Он провел неожиданную гостью в небольшую комнату, ярко освещенную солнечными лучами и украшенную модными китайскими эстампами, фарфоровыми изделиями и шелковыми трафаретами с изображениями золотых хризантем, а спустя пять минут вернулся и проводил ее в другую, явно женскую комнату, выдержанную в розовых и зеленых тонах, с выходившей в сад дверью.
Джуно Феттерс была привлекательной, статной дамой, державшейся с большим достоинством. У нее были каштановые волосы, однако кожа ее отличалась удивительной белизной. Одета она была, естественно, в черное, и этот цвет шел ей, как ни одной другой женщине.
– Миссис Питт? – спросила она, с любопытством оглядывая Шарлотту. – Пожалуйста, входите и располагайтесь, как вам будет удобно. Я оставила дверь открытой, поскольку люблю свежий воздух. – Она указала на дверь, выходившую в сад. – Но если вы сочтете, что здесь холодно, я сразу же закрою ее.
– Нет-нет, благодарю вас, – поспешно сказала гостья, садясь в кресло напротив нее. – Здесь просто восхитительно. Запах травы столь же сладостен, как и аромат цветов.
Джуно бросила на нее встревоженный взгляд.
– Бакленд сказал, что мистер Питт не может прийти сам. Надеюсь, у него все в порядке?
– В полном порядке, – заверила ее Шарлотта.
Умное лицо хозяйки дома отличалось необычайным своеобразием. В лучшие времена небольшие морщинки, расходившиеся лучами вокруг ее глаз, можно было бы принять за признак веселого нрава. Миссис Питт решила рассказать ей всю правду, за исключением того, где находится Томас. Впрочем, она и сама представляла себе это весьма туманно.
– Его освободили от руководства управлением на Боу-стрит и отправили куда-то с секретной миссией, – сказала Шарлотта. – Это своего рода наказание за то, что он дал свидетельские показания против Эдинетта.
Изумление на лице Джуно быстро сменилось негодованием.
– Это возмутительно!
Она выбрала именно то слово, которое Шарлотта тоже считала наиболее подходящим.
– С кем мы можем поговорить, чтобы это решение было отменено? – спросила миссис Феттерс.
– Ни с кем, – сокрушенно покачала головой миссис Питт. – Расследовав это дело, мой муж нажил себе могущественных врагов. Вероятно, это даже лучше, что некоторое время он будет вне пределов их видимости. Я пришла к вам потому, что Томас очень хорошо отзывался о вас. По его словам, вы убеждены в том, что ваш муж стал жертвой убийства, а не несчастного случая.
Она попыталась понять, какие чувства испытывает Джуно, и по ее лицу заметила быстро промелькнувшее на нем выражение невыразимого горя.
– Я действительно убеждена в этом, – произнесла вдова спокойным тоном. – Сначала мне в это не верилось. Я находилась в состоянии ступора и просто не могла осознать случившееся. Мартин не был… неуклюжим. И я точно знаю, что он никогда не ставил книги о Трое и Древней Греции на верхнюю полку. Это совершенно бессмысленно. Были и другие странности, на которые указал мистер Питт: сдвинутое со своего обычного места кресло, ворс в трещине каблука его туфли…
Она быстро заморгала, стараясь взять себя в руки.
Шарлотта заговорила, чтобы дать ей время прийти в себя и отвлечься от глубоко личных переживаний, связанных с туфлей погибшего мужа. При упоминании о ней ее воображение наверняка нарисовало картину, как его тело перетаскивают по полу, которая, очевидно, была для нее невыносимой.
– Если б вы знали, почему Эдинетт совершил убийство, то наверняка сказали бы об этом на суде или еще раньше. – Шарлотта слегка подалась в сторону собеседницы. – Ведь у вас было время хорошенько все обдумать?
– Других занятий у меня практически и не было, – ответила Джуно, безуспешно пытаясь выдавить из себя улыбку. – Но в голову мне так ничего и не пришло.
– Мне нужно знать как можно больше, – сказала миссис Питт, ощутив нотки беспокойства в своем голосе.
Она не собиралась полностью раскрывать свои карты, но, видя, как переживает сидящая перед ней дама, не смогла утаить своих чувств.
– Это единственный способ доказать им, что вердикт справедлив и Томас вовсе не проявлял высокомерия и безответственности и не руководствовался в своих действиях предрассудками, – добавила Шарлотта. – Он основывался исключительно на свидетельствах по делу и был абсолютно прав. Я хочу, чтобы ни у кого, кто имеет отношение к данному делу, не возникало ни тени сомнения на этот счет.
– Что вы собираетесь предпринять?
– Выяснить все, что только возможно, о Джоне Эдинетте, а также, если вы мне поможете, о вашем муже и узнать не только что произошло в действительности, но и почему это произошло.
Тяжело вздохнув, Джуно посмотрела гостье прямо в глаза.
– Я тоже хочу знать, что произошло в действительности. Это не вернет мне Мартина и не облегчит мою боль, но я, по крайней мере, перестану злиться. – Она покачала головой. – У меня перестанут путаться в голове мысли, и, может быть, я увижу в этом какой-то смысл. Меня не покидает ощущение… незавершенности. Нелепо звучит, не правда ли? Моя сестра постоянно твердит, что мне нужно уехать на время и постараться все забыть… Я имею в виду то, как это произошло. Но я не хочу уезжать. Мне нужно знать, почему это случилось.
Порыв ветра принес в комнату запах травы. Из сада доносился щебет птиц.
– Вы хорошо знали мистера Эдинетта? Он часто к вам приходил? – спросила миссис Питт.
– Довольно часто. По меньшей мере раз или два в месяц, иногда чаще.
– Он вам нравился?
Шарлотта хотела это знать, потому что ей нужно было понять, какие чувства испытывали эти люди друг к другу. Ощущала ли себя Джуно преданной другом или ограбленной сравнительно малознакомым человеком? И не рассердится ли она, если гостья слишком глубоко вторгнется в ее частную жизнь?
Миссис Феттерс ответила не сразу, и было очевидно, что этот вопрос вызвал у нее определенные затруднения.
– Как вам сказать. Поначалу – да. С ним было очень интересно общаться. Если не считать Мартина, я никогда не встречала человека, который так красочно рассказывал о путешествиях. – При воспоминании об этом ее лицо просветлело. – Он страстный путешественник и описывает девственную природу Канады настолько