Вархар отклонился назад, и чья-то голова звонко чокнулась с другой в сантиметрах от его груди.
– Ничего, ничего, – посочувствовал скандр. – Искры из глаз полезны. Хм… для чего? А черт его знает! Так говаривал мой военачальник. А он знал толк в искрах из глаз. Говорят, однажды жена так приложила его в лоб, что сгорели три соседних дома. Ну и что дальше? А вы?
Вархар присел, и две ноги сплелись над его головой. Скандр лихо поднырнул под живой аркой, выпрямился рядом и как ни в чем не бывало продолжил «опрос».
– Да ладно вам. Откуда знаете? Слышали? От кого? От соседей? Ну, вот их и мутузьте. Сами рассказали? Вы не понимаете сути пыток. В пытке главное… хм… пытка.
Вархар озарил холл такой улыбкой, что один из студентов, таллин, пробираясь мимо драки, наткнулся на дверь – она очень вовремя распахнулась. Парень рухнул плашмя, и скандр, ткнув в него пальцем, изрек:
– Деревья рубят – щепки летят. Никого занозой не задело?
Таллин медленно прополз мимо двери и юркнул на кафедру.
Вархар каким-то невероятным образом отскочил от пары мрагулов. Они вынырнули из свалки тел под самым носом у скандра и сошлись в кулачном бою с двумя истлами. Я так и не поняла, как удалось Вархару, погруженному в клубок тел по пояс, за считаные секунды очутиться на другом конце груды. Но факт остается фактом.
– Народ. Надо вначале все выяснить, – философски произнес скандр. – Лады. Я понял суть проблемы. Кто не спрятался, я не виноват.
И во все стороны полетели студенты. Они падали и суматошно отползали подальше, даже не пытаясь встать. Наверное, опасались, что мой варвар догонит и добавит ускорения.
– Раз, два, три… – считал Гвенд, когда с легкой руки Вархара драчуны один за другим покидали свалку и шлепались неподалеку.
– Тебе туда, тебе сюда, – методично комментировал Вархар. – А тебе к этой жареной… ой, жар-птице. А тебе к тому толстому ребенку.
Не прошло и пяти минут, как возле скандра остались только четверо драчунов. Запоздало обнаружив, что противники скоропостижно закончились, они ненадолго замешкались, растерянно озираясь. За что и пострадали.
Вархар расправил плечи, понаклонял голову вправо-влево, словно разминался, и выбросил вперед руки. Ахнуть не успела, как в его пятернях трепыхалась вся четверка забияк – по два студента на кулак.
– А вас я попрошу остаться, – заявил скандр так, что смуглые истлы, а это были они, разом посерели.
И не думая опускать студентов на пол, Вархар направился к Гвенду, который наблюдал за моим варваром с уже привычным выражением суеверного ужаса.
Я решила подойти к сальфу поближе. Кажется, мое присутствие немного его успокаивало.
Тем временем дверь рядом с проректором открылась еще раз – особенно широко.
– Ой, ой, ой, – послышались сдавленные жалобы Гвенда.
Вархар размашисто дошагал до двери и пинком освободил сальфа из бронзово-каменной темницы. На лбу Гвенда стремительно выросла внушительная шишка.
– А ты говоришь – скандры… скандры… – поцокал языком Вархар. – Вон, твои как тебя приложили. Ничего! Шрамы украшают мужчину! Шишки не очень. Но ведь и ты не мужчина… – скандр осекся, метнул в меня виноватый взгляд, Гвенд скривился так, словно ему на ногу упал кирпич.
Люди-львы болтались в руках скандра как котята. Я зловеще уперла руки в бока. Кажется, настала пора одергивать Вархара, уж больно он увлекся варварскими разборками. Немудрено! В пылу драки-то.
– Вархар? Может, отпустишь уже ребят?
Любимый прочно уяснил, что страшнее боевой стойки скандра может быть только женская боевая стойка в позе кастрюли.
– Оленька, – сладко улыбнулся он. – Я выяснил, что эти четверо что-то знают. Остальные несут откровенную лабуду. Теперь хочу, чтобы Гвенд отвел нас куда-нибудь для серьезного и детального разговора.
Студенты воззрились на меня с немой мольбой. Казалось, еще немного, и они разрыдаются.
– Отпусти ребят! – потребовала я. Подскочила к Вархару и наградила его очередным щипком в ребра. Скандр притворно вскрикнул, выронил студентов на пол и пожал плечами.
– Ну, вот должны же мы их пытать… ой, опросить, опросить. Разве нет?
– Пойдемте, – вздохнул Гвенд и едва не врезался в дверь снова. – Простите, – пробормотал он расстроенно. – У меня еще перед глазами двоится.
– Запомни это ощущение, – всерьез посоветовал Вархар, пихая перед собой студентов. – После зарплаты сгодится.
Гвенд с заметным усилием вырвался вперед, показывая дорогу и старательно держась моей стороны. Я же держала наготове тычки для Вархара, на случай, если он снова перегнет палку.
Уже спустя пару минут скандр замаршировал настолько стремительно, что непривычному Гвенду пришлось перейти на бодрую рысь. Я и сама очень долго тренировалась, чтобы поспевать за Вархаром. Если скандр видел перед собой цель, темп он набирал иному мотоциклисту на зависть и препятствия замечал только после того, как сносил их под корень. Но, обнаружив, что я отчаянно отстаю, немедленно притормаживал.
Студентов Вархар толкал перед собой. Те оборачивались, посматривая на него так, как смотрит на людоеда человек, уже подвешенный над громадным костром. Все вокруг разглядывали нас как нечто невиданное и неслыханное. Некоторые лекторы постарше, в основном бесстрашные мрагулы, ненадолго подвисали, а затем шептали себе под нос: «Так это же ска-андр!» И устремлялись дальше с просветленными лицами.
Кажется, слава шла впереди народа Вархара.
Мы поднялись на три этажа и стремительно вошли в кабинет проректора. Как и вархаровский, он располагался сбоку от ближайшей кафедры, по левую руку от лифта. Но площадью заметно уступал рабочему месту любимого. В кабинете Вархара легко разместились бы десятки варваров, здесь же они набились бы как сельди в бочке.
Стол выглядел маленьким и хрупким, по сравнению с деревянным гигантом Вархара. Про пять стульев и три кресла вообще молчу. На каждом из них свободно разместился бы человек моей комплекции. Вархар втиснулся бы тоже. Но примерно так, как втискивается в кресло эконом-класса двухметровый великан с косой саженью в плечах.
Скандр оглядел обстановку с изрядной долей скепсиса. Потрогал стулья из красного дерева, подвигал, как игрушечные, и с сомнением усадил туда студентов. Поочередно.
Словно убедившись, что мебель не рухнет под ношей, поставил передо мной кресло. Да так, чтобы я устроилась подальше от «свидетелей», но отлично все видела и слышала.
Гвенд нырнул в свое рабочее кресло и там затих. Но недолго пребывал сальф в блаженной уверенности, что стол надежно разделил его с Вархаром. Скандр подскочил к проректорской «баррикаде», запрыгнул на нее, поболтал ногами, как заправский хулиган, и обратился к перепуганным студентам.
– Ну что, дорогие мои? Расскажете все сами? Или вначале развлечемся? – Вархар растянул губы в улыбке тираннозавра, выхватил из плетеного стаканчика ножницы и пощелкал ими перед носами истлов. – Нет, слабенькие, – покачал головой скандр и не глядя бросил ножницы обратно. – Придется по старинке. Вручную.
Если ножницы в пятернях Вархара произвели на студентов неизгладимое впечатление, то его последняя реплика убила ребят наповал – даже бакенбарды их встали дыбом. Истлы уронили головы на грудь и принялись наперебой рассказывать.
– Они… мы… тут просто возникло… – промямлил истл с очень темными глазами, скуластым лицом и родинкой под правым глазом.
При каждом слове он нервно пытался застегнуть молнию розовой блузы, хотя фурнитура с изрядно поредевшими «зубьями» разошлась намного раньше. Но студент не остановился, пока бегунок, который и без того болтался на честном слове, не остался в его руке. На этом тихая истерика темноглазого не прекратилась. Он нервно сморгнул и бесцельно поддернул одну из черных брючин, разодранную на колене. Попытался пригладить угольную косу – стараниями мрагулов из нее во все стороны торчали длинные пряди волос.
– Мы внушили их девушкам, чтобы они отказались от свиданий. Так, в шутку. А еще за то, что они внушили нашим родителям, будто бы мы двоечники, – оттараторил лопоухий синеглазый истл, откручивая последнюю пуговицу со своей белоснежной рубашки. Одна ее пола торчала над черными джинсами, другая все еще оставалась заправленной. Собранная в хвост белокурая грива лопоухого, тоже благодаря драке, состояла из волос самой разной длины. Одни едва торчали из-под резинки, другие спускались до пояса.
– Они… мы… хотели… – у черноволосого никак не получалось складывать слова в предложения. Отчасти я его понимала. В присутствии Вархара многие теряли способность связно изъясняться. Кто-то от страха, кто-то от возмущения, а кто-то даже от восхищения его незабываемой брутальностью и варварским обаянием. Сама все это пережила.
– Мы… как его там… Услышали, что кто-то из мрагулов внушил гостям Академии, что они куры, свиньи и растения, – подключился к «даче показаний» рыжий истл с коротко стриженной гривой и раскосыми зелеными глазами. Вернее, с одним раскосым, а другим – подбитым.
Его одежда пострадала больше, чем у остальных. От канареечной туники остались лишь лохмотья, из брюк того же бешеного цвета были вырваны внушительные клочья. На бедрах и на ягодицах. Вархар косился на одежду рыжего с таким видом, что становилось ясно – он сделал бы с ней то же самое. Возможно, даже больше. Например, сжег и спел комические куплеты на пепелище.
– Так гости уже третий месяц в медкорпусе, – продолжал полуголый студент. – Одни кукарекают и кудахчут. Другие хрюкают и чего-то вынюхивают. Третьи лежат пластом и требуют полива. Смешно, конечно. Но не их детям и родственникам. Лучшие местные спецы пытались привести их в чувство. Но внушение оказалось слишком сильным. И хуже того – по какой-то новой технологии сляпано. Мрагулы, похоже, изобрели сами.
– А когда мы предъявили им претензию, – подал голос последний истл, сероглазый, остроносый, с каштановой гривой до плеч. – Они заявили, что так гостям и надо.
Он нервно одернул оранжевую рубашку, на которой осталось всего-навсего две пуговицы, и подтянул красные джинсы. Вначале я думала – они не пострадали. Но молния поползла вниз, и стало видно, что от штанов отлетела клепка. Сероглазый в ужасе поддернул молнию.