- Вы дадите мне ружье. - Теперь тон мельника стал уверенным, как у человека знающего себе цену.
- Хорошо, возьми, - проговорил Фу Би-чен, как будто тут же протягивая мельнику ружье.
Тот удивленно огляделся:
- Где?
- Там, - и Фу Би-чен махнул рукой по направлению к двери, - на мельнице.
- На мельнице нет оружия, - обиженно произнес шансиец.
- Оно есть там у японцев.
Мельник рассмеялся:
- Я понял!
Фу Би-чен спросил:
- Когда вы должны были провести нас по боковой дороге в ловушку японцев?
- Завтра, к часу, когда зайдет луна.
Фу Би-чен не надолго задумался.
- Идите отдыхайте. Я распоряжусь: вам дадут рису.
- Я возьму его с собой... Цветок голоден.
- Для цветка дадут отдельно. Поешьте и ложитесь.
Едва мельник успел выйти, как Чэн поспешно сказал:
- Позвольте мне лечь рядом с ним.
Фу Би-чен отрицательно покачал головой:
- Если бы вы не были ранены, для вас нашлось бы совсем другое дело.
- Пусть мысль о моей ране не мешает вам отдать боевой приказ, возразил Чэн. - Я так же здоров, как был вчера.
Фу подождал, пока в фанзу вернулся Стил, и обвел троих авиаторов взглядом своих добрых, покрасневших от лихорадки глаз.
- В моем отряде вы единственные люди, знающие, что такое машина... Никто из вас никогда не имел дела с броневым автомобилем?
Джойс и Стил одновременно вскочили с кана.
- Остальное понятно, командир, - проговорил Стил и, кивнув Джойсу, направился к выходу.
- Вы думаете, что его можно починить? - крикнул ему вслед Фу Би-чен.
Стил только махнул рукой и вместе с Джойсом выбежал прочь.
Через полчаса Джойс вернулся в фанзу.
- Эта старая японская телега почти исправна, - возбужденно доложил он. - Кое-какие пустяки мы починим в течение одного-двух часов.
- Как хорошо, что мы не бросили этот трофей, - радостно произнес Фу Би-чен. - А сколько усилий стоило притащить его сюда... Когда он может быть готов?
Джойс глянул на часы.
- К полуночи, командир.
- Значит, через час после полуночи мы выступаем.
5
Когда Чэн вернулся в фанзу, там опять сидел мельник. Несмотря на то, что Фу Би-чен, повидимому, проникся полным доверием к этому человеку, Чэну не хотелось говорить при нем о предстоящей операции.
- Говорите, Чэн, не бойтесь: это верный человек, - сказал Фу Би-чен.
Чэну хотелось спросить: "Откуда вы это знаете?!". Он сухо доложил о близкой готовности машины и спросил:
- Тропа достаточно широка для броневика?
- И достаточно тверда.
- Но мне говорили, что там есть и ложные тропы, ведущие в трясину.
- Я все знаю, Чэн, - строго сказал командир. В тоне его летчику послышалось: "Довольно сомнений! Пора приниматься за дело, чем бы оно нам ни грозило".
Фу Би-чен спросил шансийца:
- Сколько японцев на мельнице?
- Много.
С таким видом, что можно было подумать, будто этот ответ его удовлетворил, командир снова спросил:
- А офицеров?
Мельник закинул голову. Его острый кадык выдался вперед огромной шишкой.
- О, много!
- Много офицеров? - переспросил Фу Би-чен.
- Почти одни офицеры. Солдаты только так, для охраны.
Утратив обычное спокойствие, Фу Би-чен даже приподнялся на кане: если это верно, значит на мельнице расположен не только наблюдательный пункт японцев, а и их штаб. Он переглянулся с летчиком. Тот едва заметным кивком показал, что понял мысль командира.
- Там только японцы?
- Китайцев я не видел, - сказал мельник.
- А... других иностранцев?
Мельник пренебрежительно махнул рукой:
- Какой-то маленький старикашка.
- Кто такой?
- Откуда мне знать?
- И больше никого?
- Никого.
- Идите. Я позову вас.
- Когда?
Фу Би-чен строго взглянул на него:
- Солдат не спрашивает.
- Значит, я уже солдат?!
- Идите.
Глядя вслед удаляющемуся шансийцу, Фу Би-чен задумчиво проговорил:
- Если бы вы знали, Чэн, как мне нехватает самолета. Одного-единственного самолета... Ни один японец не ушел бы из-под удара.
Чэн охотно верил, что самолет был бы очень уместен в такого рода операции: они могли бы связаться с главными силами и сообща нанести удар противнику. Но зачем было думать о самолете, когда его не было, и летчик спросил:
- Вы не намерены привлечь к участию в операции силы Янь Ши-фана?
- Мы будем действовать одни.
- Чего вы ждете от моего броневика?
- Обойдется без вас. Вы больны и вы не можете итти в бой.
- Я пойду, хотя бы мне пришлось бежать рядом с автомобилем, - твердо проговорил Чэн. - Ваши указания, командир?..
Фу Би-чен стал быстро набрасывать карандашом контур болота и расположение троп, как ему объяснил мельник.
- Вот направление вашего движения в голове колонны. Дойдя до края тропы, вот здесь, ждете моей ракеты.
- Вы не идете с нами? - удивленно вырвалось у Чэна.
- Я иду по обходной тропе, где японцы готовят засаду. Задача: зажечь мельницу и, если удастся, захватить тех, кто там сидит. Я должен отвлечь противника на себя, чтобы дать вам возможность уничтожить наблюдательный пункт...
Пока Чэн был у командира, Стил и Джойс при свете костра работали над приведением в порядок машины. Она была в хорошем состоянии, и было странно, что японцы бросили ее в грязи, не подорвав. Это можно было объяснить только поспешностью их отступления.
Стил, обтирая масло с рук, посмотрел на небо. За низко бежавшими облаками не светилось ни единой звездочки.
- Погодка подходящая, - сказал Джойс.
- Чтобы влипнуть в ловушку.
Подошедший Чэн поддержал Стила:
- У нас проводник вполне подходящий для прогулки в ад.
- Пустяки, - сказал Джойс, - мы возьмем джапов за глотку.
- Наша задача только поджечь мельницу и захватить тех, кто там сидит.
- Значит, мы подожжем мельницу и захватим тех, кто там сидит, - ответил негр. - Я еще никогда не чувствовал себя так в своей тарелке, хотя занимаюсь вовсе не своим делом.
В темноте послышались шаги. Чэн различил высокого солдата. У него были широкие плечи и длинное лицо. Он взял под козырек и представился Чэну как командир группы, которая пойдет с броневиком. Из-за его спины показалась сутулая фигура мельника.
Через полчаса броневик медленно обогнул холм и двинулся к болоту. На его капоте сидел мельник и движениями руки указывал Стилу путь. Джойс поместился у пушки. Чэн стоял в командирском люке. За погромыхивающим на ухабах броневиком почти бегом следовал отряд солдат.
Дымка тумана в низине казалась черной. Приближаясь к ней, Стил невольно придержал машину. Мельник соскочил с капота и побежал вперед. Стил думал только о том, чтобы не потерять в тумане его едва заметный силуэт и не свернуть с тропы в топь.
Броневик потряхивало на кочках. Чэн придерживал здоровой рукой раненую, чтобы умерить боль от толчков.
- Эй, Хамми, - послышался голос Стила, - ты там держишься за свой пугач?
- Ты только не утопи нас, а уж моя стрелялка свое дело сделает.
Чэн приказал замолчать. Он боялся, что, отвлеченный разговором, он может не уследить за бежавшим перед машиной мельником. Теперь летчик перестал поддерживать больную руку, так как правая была занята пистолетом, который Чэн собирался, не раздумывая, разрядить в спину мельника, как только поймет, что тот завел их в трясину.
Джойс напрасно пытался разглядеть в смотровую щель фигуру мельника - ее не было видно. "Интересно, видит ли его Чэн?" - подумал он.
6
Шверер был зол на всех и вся. Он злился на Геринга, которому взбрело на ум заниматься бактериологией. Это, разумеется, чрезвычайно интересное и полезное дело, но Шверер боялся, что оно так же останется втуне, как боевые газы. Ведь их так и не удалось полностью использовать в прошлой войне. Шверер добивался тогда разрешения у императорской ставки пустить в ход все запасы, какие у него были. Но, боясь репрессий, Вильгельм ограничился полумерой: газами отравили несколько десятков тысяч русских и этим ограничились. Влияния на ход восточной кампании газы не оказали. А сколько надежд Шверер возлагал тогда на это новое оружие, против которого у русских не было принято почти никаких действительных мер!
Шверер злился на Гаусса, в который уже раз подкладывавшего ему свинью. То одно поручение, то другое. Даже недавняя командировка в Чехословакию оказалась мало похожей на почетную миссию завоевателя Праги. Задним числом до Шверера доходили отвратительные слухи, будто бы его предназначали в жертвы провокации. Ее удалось предотвратить только благодаря вмешательству совершенно случайного человека, чуть ли не его бывшего шофера. Как его звали?.. Да, как его, в самом деле, звали? Не Курц ли?
Но воспоминание о Лемке было тут же заслонено раздражением против Гаусса - виновника второй поездки Шверера в Китай.
Неприязнь Шверера распространилась и на генерала Накамура, втянувшего его в детальное изучение вопроса о бактериологическом оружии японцев. Швереру показалось недостаточным то, что он видел на опытном полигоне, где с самолетов метали недавно изобретенные доктором Исии фарфоровые бомбы в привязанных к железным столбам людей. Бомбы были наполнены зараженными чумою блохами. Экспериментаторов интересовало, как велико поле, покрываемое паразитами при падении бомбы. Для этого в разные дни людей привязывали к столбам на различном расстоянии друг от друга. Это были главным образом пленные китайцы. После каждой такой бомбардировки поверхность полигона заливалась горючей смесью и сжигалось все, что на ней было, во избежание распространения страшной заразы, Шверер видел, как после установления числа паразитов, пришедшихся на долю привязанного к столбу китайца, его тоже обливали керосином и он сгорал вместе с опытным инвентарем. Для следующего опыта оставались только врытые в землю обрезки рельсов.