Появление значительного числа коммунистов-перерожденцев требовало периодических «чисток» партии. А через полвека, в 90-е годы, был репрессирован весь народ; максимум благ обрели представители госхозпартаппарата и торгово-криминальные слои.
Немного об Иосифе Виссарионовиче и его необыкновенной славе. Она действительно слишком часто перерастала в культ личности. Явление это, безусловно, нехорошее. Но понять его можно.
Сталин никогда не выставлял себя культовой фигурой. Это видно по его фотографиям, кинокадрам, свидетельствам современников, причем очень разных – от Черчилля и Ромена Роллана до Жукова и простого охранника. Этим он резко отличался от таких непомерно прославлявшихся деятелей, как Наполеон или Гитлер. Правда, в присутствии Сталина многие робели, волновались, чувствовали себя «не в своей тарелке». Но это не было, как говорили в XIX веке, проявлением «магнетизма» или особенностями поведения. Он был личностью легендарной, почти мифологической, и в то же время загадочной в своей простоте.
С хрущевской поры Сталина часто обвиняли в непомерном честолюбии, в жажде власти и почестей, в создании культа собственной личности. Эти обвинения ничем не обоснованы и рассчитаны на доверчивую, слабо информированную и непритязательную публику.
У нас в семье, к примеру, культа Сталина не было. Отец, участник Гражданской, профессиональный летчик, перед Великой Отечественной был арестован, ему грозил расстрел, но его оправдали, и он прошел всю войну командиром дивизии штурмовиков Ил-2.
Моя бабушка Анна Осиповна не столько почитала, сколько чтила Сталина. Я иронизировал: «Да ты же с ним не знакома, даже его работ не читала». В ответ: «Руда-джан (она – армянка из Карабаха), ты же не знаешь, как было после Гражданской войны. Он очень много сделал для народа». (Она чудом осталась в живых с двумя маленькими дочерьми во время страшного голода на Северном Кавказе.) Думаю, очень много «простых» людей тех ушедших поколений рассуждали примерно так же, как моя бабушка, работавшая с малых лет и умевшая жить для других.
Было ли в народе поклонение Сталину? Очень сомневаюсь. Партийные идеологи старались насаждать «культ личности» во многом из своих корыстных интересов (как это делал, в частности, Хрущев при жизни вождя). Они словно соревновались, изощряясь в низкопоклонстве перед Сталиным. А он не был настолько глупым и самовлюбленным, чтобы наслаждаться этим. Но как реалист и проницательный государственный деятель использовал культ собственной личности для сплочения общества, нейтрализации своих врагов, наиболее эффективного руководства страной.
Об отношении Сталина к роли личности в истории можно судить по выдержке из письма в издательство от 16 февраля 1933 года, где он высказался вполне определенно:
«Я решительно против издания «Рассказов о детстве Сталина». Книга изобилует массой фактических неверностей… Но не это главное. Главное состоит в том, что книжка имеет тенденцию вкоренить в сознание советских детей (и людей вообще) культ личностей, вождей, непогрешимых героев. Это опасно, вредно. Теория «героев» и «толпы» есть не большевистская, а эсеровская теория… Народ делает героев – отвечают большевики.
Советую сжечь книжку.
И. Сталин».
Надо подчеркнуть, что это было закрытое письмо, которое опубликовали через много лет после смерти вождя. Не лукавил ли он? Нет, конечно; так унизиться он не мог. Чувством собственного достоинства Сталин, безусловно, обладал в полной мере. Сам четкий деловой стиль письма отвергает всякие подозрения в кокетничании, хитрости. Тем более что высказывает вождь верную мысль.
Да, народ творит героев.
Сталин был народным вождем. Это определило и необычайное его возвышение, и чрезмерное возвеличивание.
Далеко не все с этим согласятся. Антисоветская пропаганда со времен Троцкого называет его партийным функционером, аппаратчиком, кабинетным работником. Отчасти это верно. В его деятельности без этого нельзя было обойтись. Но руководство страной, которое он успешно осуществлял, определялось не этим. А партийных функционеров Сталин заставлял работать и буквально терроризировал.
Лион Фейхтвангер сослался на высказывание одного советского филолога: «Демократия – это господство народа, диктатура – господство одного человека. Но если этот человек является таким идеальным выразителем народа, как у нас, разве тогда демократия и диктатура не одно и то же?» Фейхтвангер после бесед со Сталиным, анализа его слов и дел пришел к выводу: «Сталин действительно является плотью от плоти народа». И еще: «Сталин выделяется из всех мне известных людей, стоящих у власти, своей простотой». «Сталин говорит неприкрашенно и умеет даже сложные мысли выразить просто… Он чувствует себя весьма свободно во многих областях и цитирует, по памяти, не подготовившись, имена, даты, факты всегда точно… Не всегда соглашаясь со мной, он все время оставался глубоким, умным, вдумчивым».
Просто диву даешься, как убоги современные демагоги и политписатели, повторяющие те обвинения, которые привел в 1937 году Фейхтвангер: «Сталин, обуреваемый чувствами неполноценности, властолюбия и безграничной жаждой мести, хочет отомстить всем, кто его когда-либо оскорбил, и устранить тех, кто в каком-либо отношении может стать опасным». Писатель продолжил: «Подобная болтовня свидетельствует о непонимании человеческой души и неспособности правильно рассуждать». Добавлю только: сказывается и полнейшая неосведомленность о характере государственной деятельности, которую три десятилетия вел Сталин в труднейший период становления и защиты социалистического государства. Это была поистине подвижническая работа гигантских объемов и высочайшей ответственности. Вождь был прежде всего и по преимуществу трудящимся! Вот что надо осознать.
Благодаря постоянной работе, чтению множества книг Сталин стал великолепно образованным человеком. В этом с ним вряд ли мог соперничать какой-либо другой государственный деятель XX века. Не случайно даже очень неглупый политик Уинстон Черчилль удивлялся сталинским знаниям и уму (что, конечно, не одно и то же). И отметил очень точно: «В его словах звучала исполинская сила. Эта сила настолько велика в Сталине, что казался он неповторимым среди руководителей всех времен и народов».
Можно было бы привести еще целый ряд подобных высказываний людей, не уличенных в симпатиях к СССР и социализму. (Хулят Сталина люди, которые значительно мельче его былых врагов, со своими психическими комплексами, интеллектуальной ущербностью.) Но, по моему мнению, все они допускают принципиальную ошибку, которую избежал, скажем, Фейхтвангер. При всех высоких достоинствах Сталина, его безусловного необычайного величия как руководителя государства, своим возвышением и всемирной славой он обязан вовсе не личными «сверхчеловеческими» качествами. Его сила и величие определялись главным образом тем, что он вольно или невольно воплотил в жизнь русскую идею. Если бы он не уловил мощных течений незримой духовной жизни общества, ему бы не удалось так долго и победоносно править, завершив жизнь в ореоле беспримерной, поистине всепланетной славы, во главе великой державы, дважды за его правление восставшей из руин.
С легкой руки посредственных писателей, претенциозных историков и политологов определенного толка о личности Сталина написано много, преимущественно плоско-трафаретного и чаще всего со слов его врага, завистника и клеветника Троцкого.
В 1954 году, когда не было никакой корысти восхвалять почившего вождя, умный и честный поэт Александр Твардовский опубликовал свои стихи, выражающие чувства и мысли народа:
…И все одной причастны славе,
Мы были сердцем с ним в Кремле.
Тут ни убавить, ни прибавить —
Так это было на земле…
Ему, кто вел нас в бой и ведал,
Какими быть грядущим дням,
Мы все обязаны победой,
Как ею он обязан нам.
Да, мир не знал подобной власти
Отца, любимого в семье.
Да, это было наше счастье,
Что с нами жил он на земле.
Позже поэт более точно высказался:
Мы звали – станем ли лукавить? —
Его отцом в стране-семье…
Да, так это было на нашей земле. Нынешние лукавые измышления многих историков и политологов, отрешенных от народного мировосприятия и не способных в этой связи здраво осмыслить былые события, демонстрируют именно антинародную точку зрения господствующих социальных группировок. Такой подход отчасти оправдан при анализе так называемых буржуазных демократий, где в основе общественных отношений лежит принцип личной корысти, накопления капитала и максимальной прибыли. Как писал поэт-философ Максимилиан Волошин:
…Здесь
Все строится на выгоде и пользе,
На выживаньи приспособленных, на силе.
Его мораль – здоровый эгоизм,
Цель бытия – процесс пищеваренья,
Мерило же культуры – чистота
Отхожих мест и емкость испражнений.
Действительно, по всем этим показателям социалистическая цивилизация уступала капиталистической. Однако почему надо их предполагать критериями общественной истины? Серьезный социолог С.Г. Кара-Мурза обоснованно отметил существование двух типов цивилизаций: «Если сказать коротко, то страна может устроить жизнь своего народа как семью – или как рынок. Что лучше – дело вкуса, спорить бесполезно. Ведь в семье бывает отец-тиран… На рынке же все свободны, никто ничем никому не обязан…»
Тут хотелось бы добавить: на рынке присутствуют экономические тираны и головорезы, спекулянты и мошенники, богатеи и нищие. И вообще для общественной системы понятие рынка чересчур схематично и даже искажает суть явления. На этот счет М. Волошин высказался точнее. И далеко не только вкусом определяется выбор конкретной общественной системы. Все зависит от того, кто осуществляет этот выбор: представители правящих групп и те, кто им служит, или народные массы. По моему мнению, приблизиться к пониманию сталинской эпохи можно лишь в том случае, если учитывать принципиально важное обстоятельство: Сталин был народным вождем (отсюда и такое патриархальное, восходящее к первобытно-общинному строю определение «вождь»). Это не хорошо и не плохо; если угодно – и хорошо и плохо. Народ бывает не менее жесток, чем господствующие касты, кланы, социумы. Но он более склонен исповедовать принципы справедливости, свободы, братства, добра. Те самые принципы, которые лежат в основе учения Христа и коммунистической идеологии.