То, что я перестала стареть, я заметила давно, сперва я это связывала с особенностями своего организма, а все остальные мысли старательно от себя гнала. Однажды я случайно столкнулась лицом к лицу со своей школьной подругой, которую не видела лет шестьдесят. Я бы ее сама никогда не узнала, она была форменная старуха. Зато она меня узнала, ведь я не изменилась и была по-прежнему молодой. Конечно же, я ей что-то наплела про косметические операции, но именно с этого времени, увидев ее старое лицо, я во всей мере поняла, что то, что происходит со мной, не просто поразительно и странно, но и страшно, и я уже эту мысль не гнала, а стала думать и пытаться разобраться в происходящем. Как бы там ни было, но в моей моложавости я усматривала заслугу зеркала. Иного объяснения я так и не смогла найти. Достав из сейфа свое заветное стекло, я стала тщательно переписывать то, что было написано на его ручке. Затем, взяв лист с иероглифами, я поехала к известному языковеду и, не объяснив причину, попросила его перевести слова. Мне было сказано, что настоящий язык имеет очень древние корни, и поэтому перевод может получиться не совсем точным. Переведенное им звучало так: «Лучезарный лик останется лучезарным. Блистательная красота сохранится навсегда, но тело изнутри состарится и умрет». Некоторые слова остались не переведены, но и этого мне было достаточно – мое зеркало является частью какого-то старинного колдовства“.
После этих слов Эльза натянуто улыбнулась и спросила: „Посмотри, сколько ты мне дашь лет?“ Я ответила: „Ты моложе моей дочери!“ – „Это так, – вздохнула она, – с виду я действительно молода, но если бы ты знала, как болят и ноют мои кости и суставы. Как кружится голова и как меня тянет в сон. Тело мое умирает, и я хочу тебя попросить, нет не просить, а умолять, чтобы ты, когда я умру, положила со мною в гроб мое зеркало. Если ты слово не сдержишь, то я тогда на том свете тебя прокляну. Кому же мне тогда верить, если не тебе, моя дорогая…“
Когда Эльза умерла, она лежала в гробу, как восемнадцатилетняя девушка, как юная невеста в белом атласном платье, которое она сама себе приготовила на гроб. Ее лицо было подобно спящему нежному ангелу, покоившемуся на кружевной подушке, а под этой подушкой лежало ее любимое зеркало, которое в обмен на жизнь когда-то подарил еврей-антиквар.
Дорогая моя Наталья Ивановна, я не буду от Вас скрывать: еще долгое время после похорон меня преследовали дурные мысли – вскрыть Эльзину могилу, достать это зеркало и забрать себе. Но постепенно душа моя успокоилась и смирилась, хоть это было очень не просто. Теперь, когда я совсем состарилась и, наверное, скоро предстану пред Богом, я уже ни о чем не жалею, и я рада, что Вы первая узнали обо всем. Дописала свою историю, и мне сразу же стало легче, будто я наконец-то исполнила свой долг. Вспоминайте меня в своих молитвах, ведь я тоже когда-то ходила по российской земле. Берегите себя, дорогая наша Наталья Ивановна, воистину Богом данный человек. С уважением к Вам и безмерной любовью».
Божья любовь (притча)
Человек уснул. И ему привиделось, будто он идет по песку, а рядом с ним Господь. И мелькали по небу чередой, как картинки, различные моменты из его жизни. Видел он, что с ним было и плохое и хорошее, но, глядя на картинки своей жизни, человек заметил, что везде, где бы он по жизни ни шел, на песке оставались две цепочки следов: одна от его ног, а другая – от ног Господа.
Наконец мелькнула последняя картинка из его жизни. Человек оглянулся назад и увидел, что именно в трудные и опасные времена была лишь одна цепочка следов. Опечалившись от увиденного, он воскликнул:
– Господи, не Ты ли мне говорил: если последую путем Твоим, Ты никогда не оставишь меня. Почему же тогда, в самые трудные времена моей жизни, я видел на судьбе моей лишь одну цепочку следов, Ты оставлял меня именно тогда, когда я так в Тебе нуждался?
Господь отвечал:
– Милое Мое, милое дитя, Я люблю тебя и потому никогда тебя не покину. Когда в твоей жизни были горе и испытания, лишь одна цепочка следов тянулась по земле, потому что в это время Я нес тебя на руках.
Покаявшемуся да простится
Из письма:
«Здравствуйте, Наталья Ивановна, пишет Вам много раз судимый человек, про таких, как я, говорят – зэк. Сейчас я тяжело болен и сам понимаю, что месяцы и дни моей жизни сочтены. Я плохо прожил жизнь, но пока был молод и здоров, никогда об этом не думал. Всех всегда винил в своих грехах. Первый раз сел по малолетке. В колонии многому научился, это и повлияло на мою дальнейшую жизнь. Грабил, пил, бил, убивал, и потому большая часть моей жизни прошла в неволе. Это я пишу не потому, что давлю на жалость, нет, я ведь понимаю, что во всем виноват сам. Просто раньше казалось, что жизнь долгая, а она оказалась короткой, пролетела, как один день. Случайно увидел Вашу книгу и прочитал. А потом будто засосало, стал везде искать Ваши книги и читать. Вы должны знать, что я пришел к Богу только благодаря Вашим книгам, вот прочел их и поверил в Христа. А ведь и до этого были же всякие случайные разговоры, и даже в тюрьме у нас был свой батюшка, но только вот его слова не дошли до моего сознания так, как Ваши. Всю свою жизнь в памяти переворошил, каждый день вспомнил и ужаснулся. Получается, что прожил я свою жизнь зазря. Профукал ее, и ничего уже с этим не поделать. Мать жалко, сколько она слез тогда пролила, умирала, а я в это время сидел, и ее хоронили чужие люди. Вот где боль, вот где страдания. Ненавижу себя! Если бы мне Ваши книги попались раньше, разве б я так прожил?
И еще. Наталья Ивановна, мучаюсь я одной мыслью, что умру и никто не помолится за меня, а ведь я в аду буду. Страшно, но даже, наверное, не мук адовых я боюсь, а того, что так поздно пришел к Богу, он ведь не простит меня такого. Нет мне прощения. Хочу Вам сказать – я раскаялся. Раскаялся искренне, не за страх, а за совесть. Все время шепчу: люди добрые, простите меня, дурака, что творил такое. Прости, Господи, если сможешь! Прошу, и не верится, что он простит, поздно уже, наверное, я прошу.
Наталья Ивановна, можно я поклонюсь Вам как матери, помолитесь за меня. Звать меня Николаем и спасибо Вам за то, что Вы осветили мне путь к Богу, даже пусть и поздно. Прощайте, матушка, прощайте!»
Драгоценные мои, никогда не нужно отчаиваться. Отчаянье есть невысказанное вслух неверие в милосердие Бога. Господь прежде всего для нас любящий Отец, а уже потом только справедливый судья, ведь и ваши земные родители порой замечают ваши плохие проступки и наказывают вас, чтобы вы и впредь не совершили того, что может вам навредить, сломать вашу жизнь. Не от злобы и ненависти даются нам от матери и отца наказания, а для нашей же пользы. Зато как же безмерно радуется родитель, видя прилежание своего дитя, как гордятся своим чадом мать и отец. Не зря, видно, старики говорят: «Мать может дитя за провинность шлепнуть и наказать, но коснись беда, она не задумываясь отдаст жизнь за своего ребенка!» Вот послушайте одну библейскую притчу.
Умер один пьяница, и по его грехам душа его должна была отправиться в ад, но в ад не хотелось. Решил этот бражник (пьяница) попытаться пройти в рай. Когда он подошел к райским вратам, то увидел возле них апостола Петра с ключами от ворот рая.
– Сюда тебе нельзя, – сказал Петр.
– Вот мне нельзя, а ведь ты-то тоже грешник. Читал я в святых книгах, как ты от Христа отрекся, предал его, а теперь вот стоишь тут да райскими вратами распоряжаешься!
Петр задумался, слова-то вроде справедливые, не знает, как ему быть, и позвал он на помощь Давида-псалмопевца.
Давил пришел и говорит:
– Бражникам в рай нельзя!
– А блудникам и убийцам можно? – спросил его бражник. – Ты ведь, Давид, взял себе чужую жену, да еще и ее мужа убил, а теперь здесь, в раю!
Петр и Давид позвали на помощь Моисея-законодателя. Тот пришел и тоже повторил их слова:
– Пьяницам в раю не место.
Услыхав слова Моисея, разобиженный от их упорства бражник сказал:
– Ты, Моисей, египтянина убил, в песок закопал, а потом закон написал – не убей, и тоже в рай попал. Почему же тогда и мне нельзя?
Призвали тогда Ноя, он по древности старше их, может, он убедит бражника. Увидев Ноя, тот радостно воскликнул:
– Вот наш человек, этот тоже был бражник!
Дорогие мои, эта притча говорит не о том, как нам надо разговаривать у ворот рая, а о том, что любой совершенный человеком грех может быть прощен Господом, если человек истинно раскаялся в нем. Ибо Господь сказал: «Покаявшемуся – да простится!»Истинная вера
С того самого дня, о котором я хочу рассказать вам, прошло много десятилетий. В то время я была почти ребенком, но поскольку я всегда имела очень цепкую память, то помню этот день, как будто это было вчера. Однажды глубокой осенью, уже поздно вечером, к моей бабушке пришел мужчина, с виду обычный человек. Одет он был в просторную рабочую куртку, в кирзовых сапогах, а на голове его была большая черная кепка, низко надвинутая на глаза.
Убедившись, что в доме, кроме нас с бабушкой, никого нет, он скинул с себя рабочую куртку, под которой оказался очень красивый френч военного образца, из добротной дорогой ткани, с множеством блестящих пуговиц, от которых я не могла оторвать свой взгляд. Я посмотрела на бабушку, чтобы понять, узнала она его или нет, ведь перед нами сидел человек, имеющий высокое политическое место в Советском Союзе – его нельзя было не узнать, так как его портреты печатались в то время во всех газетах.
Мужчина откашлялся и произнес:
– Могу я попросить убрать ребенка из комнаты?
– Нет, – ответила бабушка, – она должна всегда быть со мной. Если вы приехали ко мне, то вы знаете, что такие люди, как мы, растим себе замену. Она должна знать все то, что знаю я, иначе ее знания будут пусты.
Слова моей бабушки, по-моему, нисколько его не огорчили, он равнодушно на меня глянул и принялся говорить: