нев Божий. Неудовлетворенная и неудовлетворяемая страсть – вот состояние души, вполне соответствующее геенне. Постоянно неудовлетворяемой страстное состояние души приводит ее, наконец в отчаяние, в ожесточение, а потом и в состояние самых злых духов – богохульства и ненависти к святым.
Развитие страстей не может остановиться по закону жизни. Если в земной жизни предмет ума и сердца был Бог и Царство Небесное, то после смерти душа достигает желаемого. Наоборот, если предмет души на земле был мир со всеми его светскими прелестями, то за гробом этого предмета для души не будет. Привычка к греху, к исполнению своих страстей, обратившаяся в природу и сделавшая страстное состояние отверженных как бы естественным, будет непрестанно целую вечность терзать душу. Предмет желаний святых постоянно растет и удовлетворяется, а желания (страсти) осужденных развиваются, но не имеют предмета, в котором бы они воплотились. Вот в чем состоит внутреннее мучение грешников в геенне! Ничем непреодолимые страсти, - безнадежные, никогда не искореняемые, - терзают и будут терзать душу всю вечность. И можно утвердительно заключить, что действие страстей за гробом гораздо сильнее, чем на земле. Что все усвоенное душой на земле, как доброе, так и злое, переходит с ней за гроб, характеризует ее там, определяя и состояние, соответственное качествам души. Об этом свидетельствует св. Григорий Нисский: «Если кто вполне погрузится душой своей в плотское, то такой человек, хотя бы он уже более и не был во плоти, все-таки не будет свободен от похотей и пожеланий плоти. Как те, которые проводили жизнь в местах нечистых, хотя бы они были перемещены на чистейший и свежий воздух, все-таки не могут тотчас освободиться от остающегося при них запаха, так и погрязшие во плоти всегда будут носить с собой плотский запах».
Таким образом, смерть, по учению его, разрушая союз души с телом, сама по себе вовсе не очищает душу, погрязшую в чувственности, от ее плотских страстей и привычек. Эти страсти и привычки продолжают существовать и, вследствие своей неудовлетворенности, являются источником мучений для души. Чем кто согрешает, тем мучится, если только не уврачуется на земле. Ап. Павел свидетельствует: «Бог поругаем не бывает. Что посеет человек, то и пожнет: сеющий в плоть свою, от плоти пожнет тление; а сеющий в дух от духа пожнет жизнь вечную» (Гал. 6:8).
Плач есть видимое, внешнее выражение душевного состояния, проникнутого действительной радостью или скорбью, от того плачут иногда и от радости, и всегда от скорби. Сознание своей греховности, угрызения совести, сетования о невозвратимом вызывают состояние души, называемое отчаянием. Это внутреннее мучение грешников в геенне называется в Св. Писании плачем и скрежетом зубов: «Тогда, сказал царь слугам, связав ему руки и ноги, возьмите его, и бросьте во тьму кромешную; там будет плач и срежет зубов». Место заключения грешников не есть только беспросветная тьма; оно и содержит в себе нестерпимые муки. Подобные душевные состояния на земле выражаются названными видимыми знаками: плачем и скрежетом зубов.
Человек, состоя из духа, души и тела, есть существо духовно-нравственное, назначение которого уже показывает самый его образ и подобие его Богу. Назначение человека доброжелательное: «будьте милосердны, как милосерд Отец ваш небесный»; или «Ибо в вас должны быть те же чувствования, какие и во Христе Иисусе» (Фил. 2:5). Человек сотворен для вечности. Существо духовно-нравственное должно и жизнь вести нравственно-религиозную. Чтобы человек выполнил свое назначение или волю Божью о нем, Бог дал ему совесть, как начало нравственно-религиозной жизни, жизни духовной, которая будет продолжаться и за гробом – в вечность. Следовательно, совесть – неразлучный спутник души, принадлежность человеческого духа.
Совесть современна человеку и предназначена непрестанно напоминать ему, чем он должен быть на земле и за гробом – согласно цели, для которой сотворен. Если дух – необходимая, существенная часть человека, то и совесть, по словам апостола Павла, принадлежит всякому человеку. Но отчего же ее проявление у разных народов в разные времена и при различной степени умственного развития одного и того же народа различны? И даже у лиц с совершенно одинаковым умственным развитием, - внутренняя, а, следовательно, и внешняя деятельность совести не одинаковы? Ответ на это видим в слове Божьем и в примерах из жизни. Одни живут по духу, другие – по плоти: первые признают для себя обязательными требования совести, другие же нет!
Требование совести есть требование самой духовной природы человека. Исполняя требования совести, человек исполняет свое назначение; не исполняя, не считая себя обязанным слушать внутренний голос, - поступает против природы, отвергает свое назначение, не признает цели своего бытия. Слово Божье свидетельствует прямо о совести, как о принадлежности духа, бывшей уже и у первых людей. Если бы не совесть заговорила у прародителей тотчас по падении, то к чему бы страшиться и укрываться им от Бога, к чему бы и покрывать свою наготу? Стыд – выражение совести и побудил их к этому.
Стыд, стыдливость – есть чувство, составляющее принадлежность человеческого духа. Значение стыда – это стремление человека скрыть свою наготу, слабость, безобразие скрыть то, что ему неестественно – порок, страсть, короче – свое зло.
На Страшном суде и во втором периоде загробной жизни опять возникнет полный человек, состоящий из духа, души и тела. А так как слабость, немощь бывает и духовно-нравственная и телесно-физическая, то желание человека скрыть свою неестественность от взоров окружающих его людей, или стыд осужденного, - доходит до крайности. Двум природам человека соответствует и два стыда: физический и нравственный. Однако духовно-нравственный стыд и есть главная сущность стыда, который и определяет достоинство затеваемого или уже исполненного дела. Стыд есть выражение совести, и, как принадлежность человеческого духа, - современен человеку. Стыд свойственен всем: и детям, и старцам, и грубому, и образованному, и глупому, и умному. Только в разной степени! И этому стыду подвергнутся все (в той или иной степени) на суде и во второй период загробной жизни.
Духовно-нравственный стыд есть выражение оскорбленной совести или нарушенного внутреннего закона. В Св. Писании совесть называется внутренним законом, «написанным в сердце каждого человека». Стыд есть неразлучная принадлежность духовной природы человека, а так как духом одарен только человек, то и стыд свойственен только человеку и, составляя неразлучную принадлежность его духа, как бы высказывает сознание духом своего несовершенства, своего слабости. Стыд предохраняет человека от дурных поступков и наказывает за соделанное зло. Совесть, как начало религиозно-нравственной жизни, есть высшая, нравственная сила в человеке, - сокрытая в существе духовной природы и являемая в нашем сознании. Потребность того, чем человек должен быть по своему назначению. Бесстыдство есть высочайшая степень духовного разврата, состоящего в отвержении истины и в устроении зла. Такое нравственное состояние свойственно падшим духам и осужденным грешникам.
Деятельность ума, воли и сердца ясно дает нам понять, насколько мы исполняем свое назначение – жить по Богу, - высказывает нашу совесть; ее требование от человека жить по Закону Божьему. Это – главный, коренной предмет совести. Всей жизнью человека, деятельностью ума, воли и сердца управляет совесть. Жизнь – деятельность человека на земле – должна быть согласна с требованием совести. Отчего жизнь и дела по требованию совести дают человеку еще на земле, так сказать, предвкушать неземную радость, веселие, спокойствие, мир, которые являются началами вечной, загробной, блаженной радости? Если на земле, среди всего враждебного человеку, находящемуся в беспрерывной борьбе, добродетель вселит душу, то что же сказать о том загробном состоянии добродетельных, которое уже будет совершенно свободно от всего враждебного? Правда, мир и радость – вот блаженный удел райской жизни!
Действие совести на душу, а, следовательно, и на человека, двоякое. Здесь, на земле – начальное, а за гробом – совершенное: внутреннее блаженство или мучение, покой или угрызения совести. Если каждое дело на земле отражается немедленно в совести, если после всякого неправого дела следует на земле угрызение совести, то каково же будет угрызение ее в геенне, где идет развитие только одного зла? Жизнь есть развитие. Как свидетельствует опыт, зло в человеческих личностях может развиться до такой степени, что о нем можно говорить то же, что говорят вообще о привычке, - что она становится второй природой человека. Усвоив зло, человек за гробом находится в состоянии падших духов. Жизнь в геенне есть бесконечное развитие зла. Жизнь – развитие добра либо зла – может меняться только на земле. Дурной, порочный человек делается добрым христианином, и добрый человек становится дурным. Покаяние, при содействии благодати, врачующей слабости, злое житие изменяет в доброе. Добрая же жизнь от самонадеянности, забвения Бога и гордости, оставляется благодатью, и человек идет путем развития зла; за вечным злом следует и вечное осуждение совести, карающей преступников закона.
Совесть, через исполнение или неисполнение посредством силы воли своих требований, является удовлетворенной или оскорбленной. В первом случае вменяет человеку заслугу, во втором – вину. За заслугу, как свободное дело, согласное с законом, она обещает награду. За вину же, как за самовольное дело, не согласное с законом, обещает наказание. Действие совести простирается не только на заслуги или вину, но вместе и на достоинство награды или наказания. Послушным совести – обещается благо, а непослушным – зло. Такое действие совести апостол Павел приписывает и язычникам (Рим. 2: 15; 8: 16) и вообще всем и каждому.
Итак, осужденные, находящиеся в геенне, видя спасенных, находящихся в раю (разумеется, только в первый период загробной жизни), по свидетельству св. Макария Египетского, не видят рядом с собою других заключенных, находясь к ним спиною. И св. Афанасий Великий в слове об усопших пишет, что «до страшного дня судного грешники, в геенне находящиеся, не познают друг друга, несмотря на то, что пребывают вместе». Они лишены и этого утешения.