– Ничего я тебе не предлагаю. Я собираюсь с ним разобраться.
– Ты говоришь о возмездии.
– Не совсем. Дело вот в чем… – Я запнулась. Слова о поисках справедливости звучали высокопарно. Я бы не возражала, если бы убийца страдал, но, в основном, я стремилась исправить ту жуткую ситуацию. – Я хочу, чтобы моя подруга перестала бояться.
– Твоя подружка-призрак, – хмыкнул старик. – Малышка, что была с тобой при нашей первой встрече.
– Ага, та самая, которую ты хотел добавить в свою коллекцию, – отрезала я, недоумевая, чего ради потащилась к старику за помощью. Но мне больше было не к кому обратиться. – Он и ее убил. А вдруг он охотится за людьми до сих пор? В общем, я должна его остановить.
– Интересно, – протянул старик с любопытством. Похоже, он не был ни шокирован, ни обескуражен. Он просто проявил любопытство.
Я продолжила:
– А у меня появились новые способности. Я могу попадать в нужные места, вижу прошлое. Знаю, что он сделал, а доказать не могу.
– То есть ты не в силах ничего изменить, – резюмировал он, пожав плечами. – Люди вроде нас не занимаются изменением мира, мы лишь избавляемся от отбросов.
– Никакого «вроде нас» нет. Мы с тобой разные! Но ты говорил, что тебе необходима ученица. Научи меня, как все исправить.
Он ухмыльнулся. Причем его улыбка всегда появлялась медленно, будто пузырек воздуха, поднимающийся в битумной яме.
– У твоего смуглого друга есть от тебя секреты? Поэтому ты и приползла ко мне на коленях.
Я разозлилась и готова была пырнуть его ножом, но сдержалась.
– Он думает, я слишком быстро меняюсь, и намерен меня защитить.
– Тогда он дурак. В неведении нет безопасности. Когда тебя призовут впервые, тебе пригодятся любые уловки.
– Призовут? – переспросила я. – Кто?
– А ты сама как думаешь? Смерть.
Я вытаращилась на него, чувствуя, как далласский лед в моей груди превратился в айсберг. Каждый раз, стоило мне подумать, что я освоилась в загробном мире, тот еще больше усложнялся.
– Объясни!.. Смерть же… не человек, верно?
Он расхохотался, и из его полупрозрачных глаз выкатились поблескивающие слезинки.
– Ты о старухе с косой? Вряд ли. Даже если она и есть, мы с ней не знакомы. Может, смерть – всего лишь сила природы, а может, у нее есть зачатки разума. Но когда ты оказываешься у нее в когтях, она использует тебя для своих целей.
– То есть?.. – уточнила я.
– Во вполне очевидных местах: пожар, резня, война… Когда меня призвали впервые, мне досталась вся троица. Погибал целый город, к чему я был не совсем готов.
– Ясно, – пробормотала я, и меня осенило. Яма возник в аэропорту именно в тот момент, когда там расстреливали восемьдесят семь человек. Наверняка он явился в зал ожидания не для того, чтобы сесть на рейс. – Значит, когда погибает множество людей, психопомпы легки на помине?
Он содрогнулся.
– Психопомпы. Что за несуразное название.
– Не спорю. У тебя есть лучшее?
– Я считаю себя художником, – произнес он, похлопав себя по карманам лоскутной куртки. – Однажды я покажу тебе, что имею в виду.
– Нет, спасибо. – Но старик хотя бы поделился со мной важной информацией. Значит, меня тоже призовут. Что еще скрыл от меня Яма?
– Но для хорошенькой девушки вроде тебя найдется другое слово, – проговорил он. – На моей родине мы называли таких «валькирия», что означает «выбирающая убитых».
Я не ответила, но мне понравилось, как это звучит. Должно быть, одобрение отразилось у меня на лице, потому что старик усмехнулся.
– Я могу помочь с твоим убийцей. Был когда-то хирургом, – предложил старикан, делая шаг ко мне. Неторопливая улыбка теперь прямо приклеилась к его губам. Приближаясь из темноты, он распростер руки. – Я очень хорошо владею ножницами и ниткой.
Моя рука метнулась к ножу в заднем кармане.
– Что ты делаешь?
– Небольшая презентация. – Старик разгладил свою куртку. Сейчас он находился на расстоянии вытянутой руки, и я поежилась от чужого холода.
– Я сшил ее из лоскутов. Как видишь, она отлично на мне сидит.
– Мне-то что? – буркнула я, сжав металлическую рукоятку ножа.
– Я могу искромсать его привидение в пух и прах.
– Не надо… – Я запнулась. Но я пока не знала, какой расправы я хочу.
– Поверь мне, – продолжил он. – Вот что снова сделает твою маленькую подружку счастливой. Но у меня есть одно условие.
Я попятилась и задела плечами склизкие воспоминания, которые сгрудились в темноте. Силой воли я подавила дрожь.
– Что?
– Убей его сама. А потом я его порежу.
Я уставилась на старика, пытаясь понять, что у него на уме. Он шутил?
– Я не могу.
Он провел по куртке ладонями, расправляя материю, как если бы она состояла из шелка, а не кусочков.
– Можешь. Ты – валькирия, женщина-воин.
– Нет. – Спору нет, когда я была у злодея дома в прошлый раз, мне хотелось его прикончить. Но убить кого-то по-настоящему?
– Он – человек. Любой из общеизвестных способов подойдет.
– Я пока не умею путешествовать во плоти. Здесь я ничем не отличаюсь от призрака, – покачала я головой. – Это глупый разговор. Мне не удастся никого убить.
– Какое разочарование, – вздохнул старик. – А я-то было подумал, что ты валькирия.
Я удивленно посмотрела на него.
– Значит, ты мне не поможешь?
– Стараюсь изо всех сил, – уклончиво сказал он и засунул руки в карманы, – но, как я вижу, надо проделать дополнительную работу.
Мгновение спустя он исчез.
Из призрачной школы я пошла домой, засунув руки в карманы, мои легкие наполнял холодный свежий воздух верхнего мира. Когда старик попросил то, что я не могла ему предоставить, часть меня испытала облегчение. Каждая проведенная в его обществе минута была сродни промокшим ногам, и мне хотелось только одного, чтобы все поскорее закончилось.
Может, Яма был прав. Помогая Минди, я лишь сильнее угожу в лапы загробного мира.
Тут я заметила что-то на другой стороне дороги. Оно сияло ярким флуоресцентным светом, этакий ослепительно-белый столб в темноте – старый придорожный таксофон с поцарапанными, обветшалыми боковинами из пластика. В нашей округе осталось совсем немного таксофонов, и на миг меня посетила мысль: а вдруг это тоже в своем роде призраки? Если у школьных зданий и даже у звуков есть привидения, почему бы их не иметь телефонам-автоматам?
В столь позднее время не было ни машин, ни бегунов трусцой – только ветер, доносивший запах океана. Я быстро перешла дорогу. Пластиковая телефонная трубка в руке была твердой на ощупь… таксофон оказался реальным. Я была почти уверена, что ничего не услышу, но внезапно в ухо ворвались длинные, низкие гудки.
Я нажала на кнопку с цифрой «ноль», дескать, совершаю звонок, который как раз собиралась сделать.
Раздался голос.
– Операция? – Он был тихим, словно пробивался с того света.
А мне почему-то почудилось, вдруг меня сейчас спросят, что у меня за экстренный случай? Что мне сказать? Недолго думая, я проговорила:
– Мне бы хотелось позвонить за счет получателя.
Не успев опомниться, я уже старательно тараторила телефонный номер убийцы, от которого во рту появился кислотный привкус. Но должна же я была что-то сделать, хотя бы и тщетное.
– Пожалуйста, ваше имя? – попросила телефонистка.
– Простите?
– Как мне вас представить?
Мне потребовалась секунда.
– Минди.
– Пожалуйста, Минди, не кладите трубку, пока я соединяю. – Последовали гудки, потрескивание и приглушенный звук набора номера. Затем еще один далекий голос произнес «алло».
Каждая мышца в моем теле передернулась, и я едва не выронила трубку. Мне было трудно дышать, выступил пот, сразу охладившийся на легком ветерке. Рот наполнился горечью, а телефон в руке оказался скользким. Убийца стал еще немного реальней и страшней.
На то, чтобы собраться с духом, мне понадобилась уйма времени. Прошла, наверное, целая вечность, прежде чем я поднесла трубку к уху. Я почти не сомневалась, что услышу гудки, однако я различила тихое дыхание.
– Ты? – спросила я.
– Это еще кто? – сонно прохрипел он.
Я потеряла дар речи. К горлу подкатил ком.
– Что за Минди? – продолжил он. – Почему ты мне звонишь?
– Я в курсе того, что ты сделал, – выдавила я. – Я знаю, кто ты такой на самом деле.
Воцарилась тишина.
– Я приду за тобой, – добавила я, и меня сразу охватило странное спокойствие. – Ты меня не остановишь. Для меня не существует преград.
– Кто это?
– Твоя смерть не будет для меня помехой. У меня есть друг – расчленитель душ, – отрезала я. Понятия не имею, откуда взялись эти слова, из какого уголка моей души они вырвались, но вкус их был сладок. – Я собираюсь скормить тебя скользким тварям, которые плавают в реке, на глазах у маленьких девочек из твоего палисадника.
Он не ответил, и я повесила трубку. Флуоресцентные светильники таксофона мигнули, осветив улицу трепещущим светом. Мне хотелось напугать убийцу, заставить его хоть чуть-чуть заплатить за все злодеяния. Во всяком случае, теперь он знал, что его кто-то ищет.
И вдруг спустя минуту – на пределе слышимости – телефон начал звонить.
Минди встретила меня в переднем дворике, скрестив руки на груди.
– Ты меня надула! Не очень-то красиво с твоей стороны.
– Прости. – Незачем рассказывать ей о том, что я пыталась сделать. Ей лучше не думать о маньяке, психопомпах и преступлениях. – Надо было сделать кое-что важное.
– Правда? – Она смягчилась. – Похоже, ты расстроена.
– Я устала, – проговорила я и пожала плечами. Я не спала уже почти две недели. Сон перестал быть частью моей жизни. Когда я ложилась на кровать, тьма за веками была полна трепещущих теней, а мозг плавился от мозаики сновидений.
Минди фыркнула.
– Помпы не спят. Лучше поиграй со мной! Мне скучно.
Я улыбнулась. В минуты, когда ее покидал страх, было заметно, насколько радовался жизни этот ребенок до того, как его забрал убийца.