юцинацией. Однако, едва настало утро, я с матерью отправились в дом. На наш звонок нам отпер дверь один из служащих и на вопрос мой: «все ли благополучно?» ответил, что ночь прошла спокойно, все крепко спали, а отец спит и до сих пор. Подождав с час, я постучал в дверь отцовской комнаты.
Ответа не последовало. Я постучал сильнее, но гробовое молчание царило по-прежнему в запертой комнате. Предчувствуя что-то ужасное, мы стали изо всей силы колотить в дверь. Но ответа по-прежнему не было. Одного из служащих я послал за полицией, и когда пришел пристав с несколькими городовыми, мы общими усилиями взломали дверь…
Черепанов снова замолк, охваченный воспоминаниями.
Холмс слушал его очень внимательно и по загоревшемуся вдруг взору его видно было, что рассказ купца заинтересовывает его все больше и больше.
— Не желаете ли рюмку хересу? — спросил он, когда рассказчик остановился.
Черепанов утвердительно кивнул головой.
Холмс подошел к небольшому шкафчику, стоявшему в углу, достал оттуда бутылку и стакан и поставил их на стол.
— Ваш рассказ очень интересует меня, — проговорил он, глядя, как Черепанов отпивает маленькими глотками вино.
— Благодарю вас, — ответил купец.
Он поставил на стол опорожненный стакан и продолжал:
— Когда мы вошли в комнату моего отца, нам представилась ужасная картина! Отец, с перерезанным горлом, лежал на кровати. Вокруг него стояла лужа крови… Глаза его были широко открыты и в них застыло выражение ужаса… Никаких следов, ни орудий преступления в комнате не было. Дверь, при исследовании, была заперта изнутри и ключ торчал в замочной скважине, но форточка была приоткрыта…
— Мог ли человек пролезть в эту форточку? — вставил вопрос Шерлок Холмс.
— Никоим образом! — горячо возразил Черепанов. — Я думаю, даже семилетний ребенок не мог бы пролезть в нее! Вещи все были на своих местах и лишь умывальник, стоявший у противоположной кровати стены, был отодвинут аршина на два к середине комнаты. Вероятно, отец снова осматривал комнату и зачем-нибудь передвинул его. Вот все, что случилось.
Он замолчал и выжидательно смотрел на моего друга, погрузившегося в глубокую задумчивость.
— Не обнаружило ли следствие еще каких-либо следов? — спросил он наконец. — Исследован ли был подоконник и крыша над этим окном?
— Да, — ответил, подумав, Черепанов. — Теперь я припоминаю, что, при исследовании окна, на подоконнике был обнаружен странный след, отпечатавшийся на слое пыли в виде носка сапога. Но при исследовании крыши и почвы двора под этим окном не найдено было никаких признаков каких-либо следов.
— Был ли Молалев при этом? — снова задал вопрос Холмс.
Черепанов кивнул головой.
— Как только мы послали за полицией, дворник его дома побежал за ним и он тотчас же явился. Он же и обратил внимание на то, что дверь была заперта на ключ изнутри.
— Не встречали ли вы его раньше?
— Встречал. Минут за двадцать до полуночи, когда я ходил против таинственного дома, я ясно видел его сидящим в своем кабинете за письменным столом. Ведь я говорил вам, что дом, в котором он живет, помещается наискосок и на противоположной стороне от проклятого дома.
— Не припомните ли вы, в чем он был одет?
— Насколько помню, в серую пуховую тужурку.
— Прекрасно, — заметил Холмс. — Не замечено ли было чего-нибудь при исследовании форточки?
— Нет, — проговорил Черепанов.
— Черт возьми, в таком случае — это действительно странное преступление, — воскликнул Шерлок Холмс, на минуту сбрасывая свой равнодушно-бесстрастный вид. — Что вы думаете о нем, дорогой Ватсон?
— То, что я в нем ничего не понимаю, — ответил я.
Холмс промолчал и, казалось, весь погрузился в раздумье.
— Чего же вы хотите от меня? — спросил он наконец, подымая глаза на Черепанова.
— Видите ли… я не верю ни в какую чертовщину, — заговорил купец. — И глубоко убежден, что тут кроется преступление…
— Я в этом нисколько не сомневаюсь, — произнес Холмс серьезно.
— В таком случае, я хотел бы, чтобы вы отправились со мною вместе в город Владимир, — досказал Черепанов. — Я охотно заплатил бы вам пятнадцать тысяч рублей…
— Ого! — воскликнул Шерлок Холмс. — Неужто за эту цену вы не могли найти хороших агентов в России?
Черепанов замялся.
— У нас, — заговорил он, — ничего не вышло. Кроме того, по случаю повсеместной чрезвычайной охраны и военного положения, внимание агентов сыскной полиции отвлечено совсем в другую сторону…
— Гм… если так, то нам, дорогой Ватсон, придется совершить поездку в Россию, — проговорил Шерлок Холмс, обращаясь ко мне. И, обращаясь к купцу, он добавил:
— Я согласен. Но предупреждаю, что если не найду разгадки, то возьму лишь путевые издержки за себя и моего друга.
— О-о! — мог только выговорить Черепанов.
— Когда вы предполагаете выехать? — спросил Холмс.
— Чем скорее, тем лучше.
— В таком случае, самый удобный поезд отходит отсюда в одиннадцать часов десять минут ночи, и если вы успеете упаковать ваши чемоданы…
— Конечно…
— В таком случае мы встретимся сегодня на вокзале ровно в одиннадцать часов.
— Очень, очень вам благодарен! — радостно воскликнул Черепанов, вставая и пожимая руку Шерлоку Холмсу, а затем мне.
— Только помните, что моя поездка должна сохраняться в строжайшей тайне, — сказал Холмс, провожая до двери.
Когда гость вышел, Холмс возвратился в кабинет.
— Ну-с, дорогой Ватсон, — произнес он, останавливаясь против меня, — нам нельзя терять ни одной минуты. Постарайтесь передать ваших пациентов в надежные руки, захватить все необходимое для «специального» путешествия и… ровно в одиннадцать мы встретимся на вокзале.
Собрав свой багаж и выправив заграничный паспорт, я заехал к моему коллеге, доктору Бергсу и, передав ему адреса и истории моих больных, отправился на вокзал. Черепанов был уже там.
Вскоре приехал и Шерлок Холмс, за которым носильщик внес два ручных саквояжа и плед.
— Я, кажется, не опоздал, — произнес он, вынимая часы. — Теперь ровно одиннадцать, без сорока секунд, и мы имеем достаточно времени, чтобы уничтожить по хорошему бифштексу и запить его добрым глотком вина.
Шерлок Холмс был совершенно спокоен и ел с большим аппетитом.
Плотно закусив, мы заняли места в купе первого класса и через несколько минут поезд тронулся.
— До свидания, Англия! — воскликнул я. — Мы отправляемся в страну снега и медведей!
Холмс улыбнулся.
— Было бы вернее, дорогой Ватсон, если бы вы сказали: в страну чрезвычайных охран. Россия — одна из самых курьезных стран: когда у нее кончается война, она заводит чрезвычайные охраны, по положениям о которых полиция и войска, приведенные на военное положение, начинают защищаться и защищать…
Шерлок Холмс запнулся, но, встретив мой вопросительный взгляд, неуверенно пояснил:
— Вероятно, от граждан и граждан от… кажется, тоже от граждан. Впрочем, наши стратеги еще не вполне выяснили этот метод.
Я не стану останавливаться на описании нашего путешествия, не отличавшегося ничем особенным.
На русской границе нас обыскали самым тщательным образом, особенно интересуясь теми книгами, которых нельзя было понять, и отобрали у Холмса арабскую азбуку, несмотря ни на какие уверения, что она не принадлежит ни к разряду прокламаций, ни к категории условных знаков анархистов.
Подъезжая к Москве, Холмс попросил Черепанова остаться в этом городе, так как приезд его в город Владимир мог лишь испортить дело.
Черепанов согласился и, написав свой московский адрес, вскоре простился с нами и мы продолжали путешествие вдвоем.
По приезде в город Владимир, мы заняли два номера в одной из лучших гостиниц, прописавшись: я — английским купцом Винкристом, а Холмс — инженером Бартльстеном.
Паспорта нами были выписаны еще в Англии на эти имена.
Освежившись с дороги ванной и горячим чаем с ромом, мы прекрасно отдохнули, проспав по крайней мере часов двенадцать.
Холмс проснулся первым.
Я еще лежал в кровати, когда он вошел ко мне, одетый в самый обыкновенный пиджачный костюм, немного устарелой моды и не особенно свежий.
— Ну-с, дорогой Ватсон, нам следует не терять времени, — сказал он, подходя к моей кровати. — А пока вы будете умываться, я закажу чай.
С этими словами он позвонил и, когда вошел лакей, отдал приказание.
В пять минут я был уже совершенно готов и мы сели за самовар.
Холмс был сосредоточен и молчалив.
Зная по опыту, что мой друг не любил излишних вопросов, я тоже молчал, ожидая, пока он заговорит первым.
На этот раз, однако, ждать пришлось недолго.
— Что вы думаете, Ватсон, об этом преступлении? — спросил он наконец.
Я, как и в первый раз, пожал плечами.
— Ну так я вам скажу, что преступник рано или поздно будет в наших руках, — произнес Холмс уверенно. — Мое предчувствие редко обманывает меня, а на этот раз, не знаю почему, я уверен в успехе. У меня есть уже кое-какие предположения, но, конечно, я могу и ошибаться и поэтому пока я умолчу о них. Мы не боги, дорогой Ватсон.
С этими словами он встал из-за стола и взялся за пальто.
Развернув записную книжку, Холмс нашел страницу с начертанным Черепановым планом улицы, на которой помещался таинственный дом, и стал самым тщательным образом изучать каждую черточку. Затем, спрятав книжку в боковой карман, он произнес:
— Теперь я готов.
Одевшись, мы вышли из гостиницы и, сделав несколько поворотов, очутились на требуемой нам улице.
— Обратите внимание, Ватсон, на четвертый дом от угла слева, — произнес Шерлок Холмс, указывая глазами на большой двухэтажный дом с высокой каменной стеной.
Дом не отличался ничем особенным. Стены были выбелены, крыша окрашена в зеленый цвет, ставни — открыты и сквозь стекла были видны поднятые белые шторы.
Калитка в воротах была полуоткрыта и дом производил впечатление пустующей постройки.