[101] — определённо один из самых слабых фильмов с Прайсом. Саундтрек в исполнении «Supremes» был неплох, и, как обычно у «Америкэн Интернэшнл Пикчерс»[102], были приятные начальные титры, после которых фильм явно покатился под гору. Винсент, обутый в шлёпанцы из золотого ламе[103], играет доктора Голдфута — он отправляет своих сексапильных, изголодавшихся по сексу девушек-роботов, чтобы те соблазнили самых богатых мужчин мира и женили их на себе, и тогда их создатель мог бы, оставаясь в тени, добраться до средств множества финансовых холдингов. Грега Гэмбла играет Фрэнки Авалон[104], облачённый в плащ-тренчкот вместо более привычных шорт — он тайный агент, который влюбился в самую сексуальную из всех роботесс, вышедших из бикини-машины доктора Голдфута. Сценарий явно задумывался как буффонский, поэтому в качестве шпионского триллера с мистификацией он трещал по всем швам, и мало кто из отобранных на роли актёров позаботился вдохнуть в своих персонажей жизнь даже в самых ярких эпизодах. Прайс, согласно контракту, вынужден был сниматься вместе с поп-идолом Авалоном (неспособным играть даже под страхом смерти) — и ему не оставалось ничего другого, кроме как пережимать и пытаться делать хорошую мину при никудышном раскладе. Фильм в целом получился на редкость убогим, и безусловная заслуга Винсента — в том, что на него по крайней мере было приятно смотреть.
Надо ли говорить, что когда мы вышли из кинотеатра, Майкл был в совершенном бешенстве от только что увиденного нами дерьма. Особенно его взбесило явное переигрывание Прайса — и меня ничуть не удивило, что когда этому маститому королю ужасов отдали ведущую роль в третьей и последней картине Ривза «Главный охотник на ведьм», отдали против воли Майкла, мой друг-режиссёр постоянно требовал от Винсента смягчать игру[105]. Любопытно, что в предыдущем фильме Майкла, «Колдуны», главную роль играл другой ветеран хоррор-фильмов, Борис Карлофф[106], которому в то время приходилось довольствоваться халтурами вроде «Призрака в невидимом бикини»[107], который ни на капельку не лучше «Доктора Голдфута». Ещё до того, как были сняты «Колдуны», я случайно услышала разговор Майкла с Томом Бейкером[108] о сценарии научно-фантастического мюзикла, в котором должны были играть «The Shadows», прежняя инструментальная группа Клиффа Ричардса[109]. Ну и как следствие, я решила, что было бы небесполезно познакомить Майкла с Алексом Трокки — мне вообще нравилась идея совместной работы этих двух моих друзей. Я притащила Алекса в коттедж Майкла на Йоменс-роу в Найтсбридже, но поначалу встреча пошла наперекосяк, потому что быстро выяснилось, что над сценарием для «Shadows» работал не Майкл, а пара его приятелей.
— Рад слышать, что тебя не втянули в эту смехотворную попытку римейка «Шербургских зонтиков» в варианте научно-фантастического проталкивателя «The Shadows», — сообщил Алекс хозяину. — И поскольку ты явно человек здравомыслящий, хочу у тебя поинтересоваться: ты когда-нибудь думал о съёмке фильма про употребление наркотиков?
— Я работаю в жанре хоррор, а это один из лучших способов реалистичной манифестации коллективного бессознательного. Думаю, это довольно близко к тому расширению горизонтов, которое переживал любой из нас, кто экспериментировал с наркотиками.
— Так над чем конкретно ты сейчас работаешь?
— Заканчиваю переговоры по психоделической одиссее, в которой — если всё пойдет по плану — главную роль сыграет Борис Карлофф.
— Так, и какие наркотики глотают главные действующие лица в этой психоделической картине?
— Они не употребляют ничего запрещённого — связь с наркотиками скорее подразумевается, чем демонстрируется.
— В таком случае, какие наркотики ты принимал?
— Да почти все — травку, скоростняк, кислоту.
— А геру хоть раз пробовал?
— Нет.
— Значит, самого главного о наркотиках ты не знаешь; и не узнаешь, пока героин не попробуешь — он лучше секса.
— Всё это, конечно, замечательно, но лучше ли он фильмов Дона Сигела[110]?
— Он заставит тебя смотреть на «Вторжение похитителей тел» хладнокровно и объективно.
— Мой любимый фильм Сигела — «Убийцы»[111].
— Мне тоже «Похитители тел» не нравятся — дерьмо для параноиков из правого крыла.
— Не надо опускать Сигела — это он дал мне прорваться в этот бизнес. Он доверил мне съёмку женских кинопроб эпизодические роли в фильм с Элвисом Пресли «Пылающая звезда»[112], а мне тогда было всего шестнадцать.
— Единственная киноплёнка с Элвисом, которая мне интересна — это его домашнее порно.
— А ты что-нибудь из этого видел?
— Нет.
— Значит, по этому пункту я тебя обошёл. Я их не только видел — у меня есть копии некоторых из них. Есть желание посмотреть?
— Конечно же, но раз уж ты делаешь для меня такое доброе дело, ты просто обязан принять от меня в уплату укольчик белого.
— Идёт — вот и договорились.
Майкла ничто не могло порадовать больше, чем возможность похвалиться своими пиратскими материалами с Элвисом. Часть его скудно меблированного дома была оборудована под комнату просмотра. У него стояли проекторы для самых разных типов плёнки. Материалы с Элвисом он смонтировал в одну непрерывную плёнку, но было очевидно, что это сборка из коротких эпизодов — девушки всё время менялись. Почти всё время действие происходило в ванной. Как следует разглядеть Элвиса не удавалось, а сцена повторялась одна и та же. Голый мужчина, которого нельзя было опознать — голова всегда оставалось выше обреза кадра — стоял возле ванны и мочился в лицо и на волосы обнажённой девушки, сидевшей в пене. После того, как мужчина (предположительно, Элвис) отливал, только что униженная им девушка у него отсасывала. Девушки были преимущественно блондинками, в возрасте около двадцати лет.
— Это может быть кто угодно, — проворчал Трокки. — Я не вижу его лица, поэтому не могу точно знать, Элвис это или нет.
— Это Элвис, — заверил Майкл.
— Откуда ты знаешь?
— Потому что эти материалы для него снял я.
— В таком случае почему же нигде не видно лица?
— Элвис не хотел, чтобы его лицо попало в кадр — на случай, если эти плёнки попадут к пиратам.
— Ну если его это так тревожило, зачем он вообще озаботился приглашать тебя для таких съёмок?
— А ему нравилось смотреть на себя в действии, но при этом он ещё хотел, чтобы в случае чего дело не дошло до судебного обвинения в непристойности. Фанатка, которую такая крупная звезда, как Элвис, приглашает к себе, в пылу момента соглашается практически на всё. А потом она может почувствовать себя униженной, пожалеть о содеянном. Может даже заявить, что её изнасиловали или каким-то образом принудили к совершению непристойных действий. Каждой поклоннице перед тем, как допустить её до секса с Элвисом, объясняли, что все это будут снимать на камеру, и если возникнут какие-то разногласия, отснятый материал будет представлен суду как доказательство того, что всё происходило по обоюдному согласию.
— Шутишь что ли?
— Честно, так и есть.
— Ну и дерьмо — давай-ка ширнёмся для кайфа, пока смотрим.
— Ладно — я только плёнку остановлю, пока втыкаемся. Мне любопытно, будет ещё интересно кино смотреть после того, как героин зацепит, или уже нет.
Так мы и сделали. Майкл сперва не поладил с герычем, и его вырвало. После первого укола такое случается довольно часто. Я поплыла, но насколько могу вспомнить, интереса к порно Алекс не потерял. Уже потом Трокки подробно расспросил меня о Майкле. Он явно хотел верить в то, что наблюдал за довольно грязными сексуальными извращениями именно короля рока — и всё же ему нужна была полная уверенность в этом. Я не считала себя именно тем человеком, который должен убеждать его, что заверениям Майкла можно верить безоговорочно — я ведь понятия не имела, были ли эти плёнки подлинным свидетельством того, как Элвис ищет острых ощущений. Как любой другой режиссёр, достойный своего имени, Майкл очень любил манипулировать эмоциями людей. Со временем убеждённость Алекса возросла, и всё, что ему требовалось теперь для её укрепления — включить историю об этом киносеансе в репертуар своих излюбленных анекдотов. А как только Трокки начал рассказывать другим, что видел частные порнофильмы Элвиса Пресли, он и сам в этом уверился.
Способность Алекса к самообману была просто выдающейся. Приехав в Лондон, Трокки заявлял всем, что живёт в той самой квартире, где борец Фред Рондел выдавил глаз и откусил ухо парню по вызову — и продолжал твердить это даже после того, как переехал в Обсерватори Гарденс. Что касается первой квартиры Трокки, такая история звучала правдоподобно, но в отношении Обсерватори Гарденс это была вопиющая ложь — даже несмотря на то, что он сам вроде бы свято в неё верил. Не думаю, что Алекс был хотя бы знаком с Питером Рэчменом, владельцем дома, в котором Рондел всё это совершил — и Рэчмен был напуган случившимся намного сильнее, чем местные копы, которые ещё и скинулись для напавшего. Полиция в Ноттинг-Хилле — сплошь расисты, а пострадавший был из Вест-Индии. С Трокки меня познакомил Майкл де Фрейтас — и в то время последний уже точно мог организовать для Алекса жилплощадь в доме, ранее принадлежавшем Рэчмену. Большая часть ноттинг-хиллской империи этого оклеветанного домовладельца досталась потом следующему работодателю Майкла, Роберту Джекобсу.